Страница 47 из 55
Мэгги Миллер, социальный работник средней школы небольшого городка Дивитт, штат Мичиган. Мэгги решает не столько сложные психологические, сколько чисто практические проблемы детей.
– Чаще всего это проблемы в семье, – говорит она. – У Лиз отец с матерью без конца ссорятся, грозятся развестись, только она их сдерживает, представляете, какой это груз для девочки? Боб живет в семье с отцом, мачехой и двумя их сыновьями. Он любит и отца и мачеху, но ревнует обоих к сводным братьям. Ник, казалось бы, человек без проблем – отличник, капитан хоккейной команды, привлекательный внешне – тоже страдает: девочка, с которой он дружит скоро год, одновременно стала встречаться с другим парнем.
И вот с каждым я беседую часами, даю возможность высказаться, выплакаться. Где можно, стараюсь уладить конфликт. Если, конечно, узнаю о нем вовремя. А то вот затянулась вражда между учителем химии и Джонатаном. Мальчик как-то неудачно пошутил, обидел учителя. Тот не стал скрывать свою неприязнь. Мальчик платит ему тем же, дерзит, срывает уроки. Мне об этом рассказал сам учитель случайно, когда мы с ним оказались за одним столом в кафетерии. Я взялась распутать клубок – это оказалось не очень сложно – и душевное равновесие вернулось к обоим.
«Душевное равновесие», «позитивный эмоциональный настрой», «благоприятная психологическая атмосфера» – возможно, читатель сочтет, что я несколько злоупотребляю этими выражениями. Но что же делать, если я много раз слышала их и в семейных разговорах, и в детских центрах, и среди учителей. Хочу быть справедливой и беспристрастной. Да, американская средняя школа вызывает много нареканий: она не всегда обеспечивает уровень образования, необходимый современному человеку. В этом месте мои московские друзья обычно язвительно замечают: «Очевидно, именно поэтому Америка стала самой высокотехнологичной и богатой страной мира?» Нет, не поэтому. А усилиями тех бывших мальчиков и девочек, способных и трудолюбивых, которые еще в школе начали жестокую конкуренцию между собой за лучшее усвоение знаний.
И все-таки я не могу не оценить усилия лучших педагогов, которые воспитывают душевное здоровье и оптимизм у своих учеников.
Старики
Счастливый возраст
Их особенно много в Санта-Барбаре. Считается, что и климат, и социальная защищенность здесь, в Калифорнии, лучше, чем в других местах. Ровная солнечная погода, без перепадов давления, и самые высокие в США пособия по старости привлекают сюда людей после 65 лет – официального пенсионного возраста.
Их всегда легко выделить в толпе. Женщины предпочитают легкие воздушные цвета – розовый, голубой, белый. Мужчины носят пестрые шорты и яркие майки. Эта предпочтительная цветовая гамма как бы демонстрирует их жизнеутверждающий настрой: старость – время жить ярко и празднично. Я часто вижу их в туристических группах. Эти нарядные, очень оживленные люди путешествуют по всем странам. Днем неутомимо и послушно следуют за гидом, а вечером шумными компаниями собираются в гостиничных холлах. Бурно делятся впечатлениями, рассказывают анекдоты и жизнерадостно хохочут.
А на курортах (в Майами-Бич, на Гавайях), где близость моря создает романтическое настроение, они часто уединяются парами. Любви, как давно установлено, возраст не помеха. Впрочем, по большей части в туры едут супружеские пары; целыми днями они ходят вместе, не расцепляя рук.
Не ошибаюсь ли я, не случайны ли мои впечатления? Приведу результаты опроса, которые взяла из книги Макса Лернера: «Опрос людей старше 65 лет в небольшом городке на Среднем Западе показал следующие данные: 17 % ответили – „моя жизнь так приятна, что я бы хотел, чтобы она длилась вечно“; 20 % – „это лучшие годы моей жизни“; 40 % – „моя жизнь все еще полна забот, я приношу пользу“. Опрос показывает, что три четверти пожилых людей нашли общий язык со старостью». И дальше автор приводит заключение социолога Роберта Хэвилерста: «В возрасте от 60 до 75 американец так же счастлив, как и в любом другом. По сравнению с юношеским периодом он даже более счастлив».
Откуда этот странный феномен? Никому еще не удавалось отменить главную трагедию жизни – ее конечность. И чем ближе конец, тем, казалось бы, больше печали. У этой загадки, я думаю, есть несколько объяснений.
Первое: американцы – здоровый народ. В следующей главе я расскажу, как много внимания уделяют они сохранению и поддержанию своей физической формы, начиная с юности и не прекращая в старости. Кто же не знает, что здоровый дух поселяется именно в здоровом теле.
Второе: та самая установка на положительные эмоции, о которой я говорила как об отличительной черте американцев. Несколько американских ученых, медицинских социологов, провели сравнительное исследование. Взяли в больницах две группы реципиентов – людей от 65 до 75 лет, страдающих одинаковыми заболеваниями одинаковой степени тяжести, только одну – в США, а другую – в Польше. Всем задали один вопрос: «Как бы вы оценили состояние своего здоровья?» При том что объективные медицинские показатели у тех и других практически совпадали, ответы оказались совершенно различными. Там, где старики-американцы отвечали, что состояние их здоровья «замечательно», «прекрасно», «хорошо» и «сейчас неважно, но непременно будет лучше», их сверстники-поляки говорили, что чувствуют себя «так себе», «плохо», «очень плохо» и «хуже некуда».
Третье. Как я уже говорила, деловая жизнь в США напряженна, конкурентна, полна стрессов. Американец обычно много работает, постоянно озабочен разными проблемами, среди которых едва ли не важнейшая – обеспечить себе безбедную старость. Он начинает об этом беспокоиться с первых дней своей трудовой карьеры. Когда же наступает, наконец, период, на который он работал всю свою жизнь, с плеч сбрасывается это бремя. Больше он не должен волноваться: финансово он обеспечен. И вот это последнее, то есть гарантированно обеспеченная жизнь на очень приличном уровне, – может быть, главное объяснение веселого и беззаботного настроения пожилых американцев. Мы еще вернемся к этому настроению, посмотрим повнимательней, так ли все однозначно. Я еще поделюсь своими сомнениями. А пока – о том, что хорошо безо всяких сомнений: надежная социальная защищенность стариков в Америке.
Финансовая независимость
До 1940 года пенсионных выплат в США вообще не существовало: старики жили на сбережения, сэкономленные раньше, и на помощь от взрослых детей. Первые пенсии мало что изменили в этом раскладе: вряд ли существенным добавлением к семейному бюджету можно было считать 41 доллар в месяц, или половину тогдашнего уровня бедности.
Однако темпы роста выплат пенсионерам от государственных и частных страховщиков шли с таким неизменным ускорением, что довольно быстро именно эта старшая возрастная группа вышла в число хорошо обеспеченных. Ну, конечно, тут не следует забывать о «средней температуре по больнице»: старики старикам рознь. Например, у пяти процентов из них образовались за целую жизнь накопления в размере более полумиллиона (655 тысяч) долларов на каждого. А у остальных в среднем накоплено по 90 тысяч.
Разумеется, такое внимание к пожилым – отнюдь не бескорыстная политика американской власти. Ведь именно эта возрастная группа составляет почти пятую часть всех избирателей. Да к тому же избирателей очень активных. Если посмотреть программу любого политика, объявляющего себя кандидатом в депутаты конгресса, а уж тем более кандидатом в президенты, можно увидеть, что важнейшее место в его обещаниях занимает усовершенствование системы пенсионного обеспечения. Забота о стариках настолько престижна, что любое ее проявление или хотя бы только заявление о намерениях повышает авторитет кандидата в глазах избирателя, украшает его имидж.
Правительственные программы помощи старикам ежегодно обеспечиваются все новыми бюджетными деньгами. И даже тогда, когда другие социальные расходы правительство сокращает, эти – выплаты пенсий по старости – почти не меняются.