Страница 11 из 12
М. Х.
Ответ ЛейлыКогда Лейла в чертог царя вошла,Тот изумился: «Ты и есть Лейла?Но где ж красы твоей волшебной сила?Чем ты Меджнуна разума лишила,Невзрачная, обычная вполне?И лик, и стан твой безразличны мне!»Лейла ему: «О царь, не зарекайся,Ведь ты меня не видишь взором Кайса,Темны и тяжелы глаза твои:Ты в вечной не клянешься мне любви,Мне сердцем не свершаешь поклоненье,От страсти не впадаешь в опьяненье.Твой трезвый ум в гордыне вознесен,Но эта трезвость — самый тяжкий сон.Лишь человек, с ума сведенный страстью,Над высшей явью обладает властью.Хотя в твои закрытые зеницыСвет Правды и пытается пробиться,Но ты сквозь сон, что камня тяжелей,Печешься лишь о выгоде своей.Увы! Тому, чье сердце к страсти глухо,Вовеки не взойти к вершинам духа:Ты преуспел в своих земных делах,Но в вышнем мире обретешь лишь прах.Твой взгляд за тенью призрачной следит,Сама же птица по небу летит.Ты за стрелой стрелу пускаешь смелоТуда, где тень, а не туда, где тело,И лишь тогда почувствуешь печаль,Когда поймешь: конец — и пуст колчан!..»Узник-обжора
В виде узника-обжоры изображен нафс, отличающийся неблагодарностью («должник, что многим долг не возвратил») и неспособностью к просветлению («тот, кто о Божьем позабыл законе»). Единственный способ совладать с нафсом — держать его постоянно под стражей («попал под суд, в темницу угодил»). Будучи «выпущен из темницы», т. е. освободясь от постоянного контроля со стороны разума, нафс всякий раз приносит новое горе своему обладателю. Тому же, кто служит ему постоянно («мы всюду странствовали вместе»), нафс к концу жизни («к вечеру») способен доставить одни убытки. Однако человек, зная это, тем не менее постоянно обольщается напрасной надеждой, ожидая иного исхода: «То ль нужен врач тебе от глухоты, // То ль слышишь то, что хочешь слышать ты?..»
Д. Щ.
* * *Суфии разделяют издревле существовавшее представление о том, что земной мир является «темницей духов» (ср. I Петр. 3, 19), в которой каждая воплощающаяся в человеческом теле душа должна «расплатиться полною ценою». В данной истории содержится намек на то, что «долг» был «не оплачен» душой в высшем мире, за что она и попала на землю: «Должник… попал под суд, в темницу угодил». Руми проводит различие между духами («узниками»), склонными к исправлению, и теми, которые, не вразумляясь наказанием, ведут вампирический образ жизни («плачут все, лишь он смеется, сытый»). Нередко власти предержащие, находящиеся на виду у всего народа («на верблюде пусть провезут тебя»), принадлежат именно к разряду «обжор», обирающих «узников». Возникает вопрос: почему же Бог допускает до власти таких людей? В соответствии с данной историей можно ответить так: их злодеяния, совершаемые публично, являются предостережением для одних и испытанием для других: «Пусть агнцем притворится этот волк… Смотри — не доверяй плуту и вору, // В лицо запомни этого обжору!». Подобные люди, окончив («проехав на верблюде», т. е. гордо и властно пройдя) свой жизненный путь, оказываются «должниками» уже по отношению к миру земному: «Коль в долг возьмет — запомни: не вернет он». Остается только гадать, какая участь ожидает подобную душу после смерти тела (наказание в преисподней и т. п.), — во всяком случае, обратно «в темницу», т. е. в земной мир, в таковом состоянии ей путь закрыт («тебя я изгоняю из темницы»). Однако же просьба других «узников»: «Хоть на поруки взять его вели» — содержит намек на суфийскую концепцию «заступничества» праведного шейха, который благодаря своей духовной мощи может «вытянуть» из бездны зла даже тяжелого грешника (ср. новозаветное учение об искуплении грехов Иисусом Христом).
М. Х.
Узник-обжораДолжник, что многим долг не возвратил,Попал под суд, в темницу угодил,И там, где были редкостью лепешки,Всех объедал, не оставлял ни крошки.В три пуза ест — в лачуге иль на троне —Тот, кто о Божьем позабыл законе.Пусть узники не заслужили рая, —Но, как в аду, от голода сгорая,Они теперь свои влачили дни.«Ну, как нам выжить?» — думали они.Тюрьма обжоре стала местом пира,А узники с тех пор не знали мира.А настоящим миром нас даритАллах, когда он с сердцем говорит.Так расплатись же полною ценою,Сойдя в сей мир — узилище земное!..…И узники взмолились, чтоб факихПришел на помощь, вник в несчастье их:«Еды в тюрьме и прежде было мало,Ну, а теперь совсем ее не стало,Поскольку сей обжора и злодейЖрет так, как будто рядом нет людей.А скажем слово — станет он вопить:„Аллах нам заповедал есть и пить!“Когда ж садимся мы за стол накрытый,То плачут все, лишь он смеется, сытый.Судья, его от нас ты удали —Хоть на поруки взять его вели.Тебя мы молим, руки простираем:Тогда для нас темница станет раем!»Факих решил: «Того обжору мыНа волю выпускаем из тюрьмы.Да будет всем и каждому известно,Что объедалам и в тюрьме не место!»Должник-обжора горько зарыдал:«О, хоть бы мне факих отсрочку дал!Ведь здесь я сыт, а при моем обжорствеНе выжить мне на собственном довольстве.Ведь от Аллаха, как Пророк учил,И сам Иблис отсрочку получил!»Факих в ответ: «Сидеть с тобой не хочетНикто, все узники тебя порочат.Так знай, что ты свободен с этих пор,И твой я отменяю приговор.А чтоб и впредь ты к нам не попадал,Я о тебе такой приказ издал:По площадям и рынкам на верблюдеПусть провезут тебя, чтоб знали люди,Какой ты лжец, чтоб впредь, боясь убытка,Тебе никто не одолжил и нитки!Иблис был изгнан Божьею десницей,Тебя ж я изгоняю из темницы!..»…Тут у погонщика верблюд был нанят,И страж до вечера был тем и занят,Что на верблюде должника возилИ всем вокруг убытками грозил.Страж восклицал: «Вот он, обманщик, вот он!Коль в долг возьмет — запомни: не вернет он!Пусть агнцем притворится этот волк, —Гони его, ему не верь ты в долг!Гони его! Тебе уж не добиться,Чтобы его мы бросили в темницу!Смотри — не доверяй плуту и вору,В лицо запомни этого обжору!»Тому, что страж кричал простому люду,Внимал погонщик оного верблюда:Он следом шел, и даже был знакомИ с курдским, и с сирийским языком,На кои те, что мимо проходили,Глашатая слова переводили.Так показав мошенника повсюду,Его спустили вечером с верблюда.И вот к нему погонщик подошел,Который понял всё так хорошо,Что молвил: «О тебе я слушал вестиВесь день, мы всюду странствовали вместе,И оказался к вечеру без силВерблюд мой, что с утра тебя носил.И потому ты прежде, чем уйти,Сполна мне за катанье заплати!»Должник в ответ: «Не ты ли крикам стражаВнимал о том, что нищий я, что дажеМонеты не имею, что, кляня,Должны взашей все люди гнать меня?Не ты ль на всех услышал языках,Что не смогу я заплатить никак, —И все ж с меня потребовал ты плату?Не знаю — то ль умом ты небогатый,То ль нужен врач тебе от глухоты,То ль слышишь то, что хочешь слышать ты?..»…О слышащий, внемли: лишь Божий ДухНам отверзает зрение и слух.Но кто одной корыстью жив и дышит, —Тот слеп и глух, не видит и не слышит.А кто не слышит вышнего веленья,Тому не шлет Создатель исцеленья!