Страница 1 из 4
В затененном сердце Готэм-Сити, где безжалостный дождь барабанил по шпилям и горгульям, словно пальцы какой-то древней, неумолимой судьбы, комиссар Джеймс Гордон стоял на крыше полицейского управления. Ночной воздух был пропитан осенней прохладой, и готическая брутальность города давила на него, как саван. Перед ним, облаченный в свой неподвластный времени костюм полуночно—черного цвета, с плащом, слегка развевающимся на ветру, стоял сам Темный рыцарь - Бэтмен, олицетворяющий непреклонную бдительность под непрекращающимся ливнем.
Двое мужчин переговаривались вполголоса, их слова смешивались со стуком дождевых капель по скользкой крыше. Гордон, чьи усы были аккуратно подстрижены в классическом стиле, свидетельствовавшем о его непоколебимой преданности долгу, облокотился на парапет и поделился последними сведениями.
- Бэтмен, у нас есть зацепка по поводу фургона, принадлежащего "Пингвину". Он используется для сбыта наркотиков по всему городу. Мои сотрудники работают на пределе возможностей — одни борются с бесконечным потоком преступников, другие... что ж, другие поддались коррупции, которая разрастается в наших рядах. Мне нужна твря помощь в этом деле.
Бэтмен, - его хриплый шепот, казалось, эхом отдавался из глубин ночи, - торжественно кивнул.
Гордон на мгновение отвернулся, глядя на залитый дождем горизонт, где время от времени вспыхивали молнии, словно мимолетная надежда на правосудие в этом заброшенном мегаполисе. Он говорил, не поворачиваясь лицом к линчевателю, и в его тоне звучала отеческая забота.
- Барбара не сможет помочь тебе сегодня вечером. Я заставил ее взять отпуск — она так нуждается в отдыхе от этой нескончаемой работы. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайтесь непосредственно ко мне, а не к моей дочери.
Он помолчал, затем продолжил, и в его словах чувствовался вес продолжающегося расследования.
- Мы также получили сообщения о том, что Ядовитый плющ опутала часть города своими газом. Мы уточняем детали, но последствия могут быть ужасными.
Вернувшись к разговору о Бэтмене, Гордон обнаружил лишь пустое место на том месте, где только что стоял Темный рыцарь. Кривая улыбка тронула его губы, когда он пробормотал что-то себе под нос.
- Классический Бэтмен — исчезающий в самый неподходящий момент.
Теперь, когда Гордон был один на крыше, а дождь перешел в легкий туман, который смягчал резкие очертания города внизу, его размышления были прерваны настойчивым телефонным звонком. Он снял трубку, узнав знакомый голос своей жены Барбары, которая носила это имя вместе с их дочерью, — совпадение, которое часто вносило нежную сумятицу в их семейную жизнь.
- Джеймс, это я. Я знаю, что ты, как всегда, погружен в работу. Я понимаю, правда понимаю. Но в эти ночи рядом со мной нет мужчины. Без тебя в доме так пусто.
Сердце Гордона сжалось от ее слов, его любовь к ней была такой же непоколебимой, как и его приверженность хрупкому порядку в Готэме. Он прижал телефон ближе, его голос был мягким и извиняющимся.
- Барбара, дорогая, мне так жаль. Я люблю тебя больше, чем можно выразить словами. Мне стыдно, что ты ждешь в одиночестве, пока я гоняюсь за преступниками в этом городе. Даже когда я дома, я отстранен, погружен в мысли о делах и преступниках. Многое ускользнуло от нас, не так ли?
Она вздохнула, ее тон был понимающим, но в то же время с оттенком тихой тоски, что свидетельствовало о прочной связи, которую они разделяли.
- Так и есть, Джеймс. Недостаток этого накапливается во мне, как шторм, набирающий силу. Но я жалуюсь не для того, чтобы обидеть тебя, а только чтобы поделиться своим сердцем.
Гордон, всегда преданный муж и отец, мягко перевел разговор на другое.
- Как поживает наша дочь? С ней все в порядке? Чем она занимается?
Голос его жены потеплел от материнской нежности.
- С Барбарой все в порядке. Она в своей комнате, как обычно, сидит за компьютером. Даже в этот вынужденный выходной, когда она не помогает Бэтмену, она изучает файлы в поисках улик на преступников. Скорее всего, она устанет и заснет за своим рабочим столом.
Их беседа протекала с нежностью пары, состоящей в браке долгое время, искренне и по-семейному, подчеркивая роль Гордона как честной опоры в своем доме. Тем не менее, Барбара решилась перейти на более интимную тему, понизив голос до шепота.
- Джеймс... Я страдаю без тебя. Наша близость, которую мы когда—то разделяли, длилась слишком коротко.
Он кивнул, хотя она не могла этого видеть, его сочувствие было глубоким.
- Я знаю, любовь моя. Я слишком часто отсутствовал. Вот почему я купил тебе подарок. Я отдам это тебе, когда вернусь домой.
В ней проснулось любопытство, смешанное с нетерпением, порожденным одиночеством.
- Я не могу ждать так долго, Джеймс. Кто знает, когда в городе станет достаточно тихо, чтобы ты смог вернуться? Скажи мне сейчас — где это? Я сама найду это.
Дождь превратился в мелкую морось, тихо барабанившую по крыше, и Гордон смягчился, давая ей подробные инструкции.
- Это в шкафу на нашей комнате, на верхней полке, за зимними пальто. Небольшая коробка, просто завернутая в подарочную ленту.
На мгновение послышалось шуршание, затем ее голос вернулся, полный удивления и восторга.
- Я нашла это! О, Джеймс... фонарик? Нет, подожди — это... силиконовая игрушка на конце в форме женских половых органов. И резиновое кольцо... для основы... и смазка ? Ты... ты все продумал.
Ее переполняли эмоции, благодарность смешивалась с непоколебимой верностью.
- Спасибо тебе, Джеймс. Ради тебя я могу неделями ждать освобождения. Я хочу этого только с тобой — душой и телом. Я даже не прикасалась к себе в одиночку; это кажется правильным, только когда это делаешь ты.
Гордон, все еще на линии, его голос был нежным, но практичным, и он попытался облегчить ее бремя.
- Тебе больше не нужно ждать, Барбара. С этим подарком ты сможешь найти утешение в любое время, пока наша дочь этого не видит. Используй фонарик, чтобы... доставить себе удовольствие, исполнить свои желания без меня.
Она колебалась, ее преданность была очевидна.
- Ты самый заботливый мужчина на свете, Джеймс. Но, несмотря на это, я жажду твоего участия. Что, если я примерю черное резиновое кольцо прямо сейчас? Хочешь узнать, подходит ли оно?
Он оглядел пустую крышу, капли дождя блестели на его пальто, работа давила на него.
- Я на работе, дорогая. Разговоры о таких вещах ужасно отвлекают меня. Это мешает мне сосредоточиться.
Ее просьба была мягкой и настойчивой.
- Всего несколько минут, пожалуйста. Тебе не нужно говорить — я сойду с ума зная только лишь о том, что ты слушаешь.
Гордон замолчал, взвешивая свои обязанности и ее потребности. Она продолжала настаивать.
- У тебя нет другого выбора, кроме как оставаться на связи, даже несмотря на то, что у тебя накопилось много работы.
Он вздохнул, смирившись, но в то же время тронутый.
- Хорошо. Но знай, что меня не было три недели.
- Я знаю, - ответила она. Я сейчас примеряю кольцо.
В уединении их спальни, за закрытой от всего мира дверью, Барбара сидела на кровати. На ней была пышная белая юбка, без нижнего белья — домашний уют, который она так ценила. Ее фигура была изящной, а кожа раскраснелась от предвкушения. Ее пенис в неподвижном состоянии был мясистым и манящим, но пока что вялым, что свидетельствовало о ее сильной женственности; яички свисали, полные семени, накопленного за всё время расставания с мужем. Лежа на кровати она изящно приподняла юбку, обнажив мясистый ствол в состоянии покоя.
С нежной осторожностью она надела черное резиновое кольцо под свои яички и основание её ствола, плотно обхватив их. Растяжение было мгновенным, легкое надавливание намекало на предстоящее наслаждение. Но ее член оставался мягким, как затишье перед бурей.