Каштановый омут

– Тогда я лучше не буду пока ничего говорить Питеру об этом. Если брак аннулировать сейчас, Джиллиан окажется легкой добычей для любого, кто сможет добраться до нее, – медленно произнес Джеффри.

– Я знаю, – вздохнул Адам. – Дело в том, что я не хочу принуждать ее. Если бы мы поженились, она увидела бы, что я не изменился, что я остался по-прежнему нежным и готовым предоставить ей жить по-своему… в разумных пределах, конечно. Но запугивать ее снова, принуждая…

– Нет, нет, не делай этого, – искренне испугался Иэн, – и даже не ради нее, сынок, а ради себя самого. Это такая вещь, что потом бесконечно крутится в голове и придает сладким поцелуям горький привкус сомнений.

– Откуда ты знаешь? – спросил Адам, печально улыбнувшись.

Иэн посмотрел мимо него.

– Я не принуждал твою мать, да ты и сам знаешь, что Элинор не та женщина, чтобы уступить силе, но твой отец был мертв всего несколько месяцев, когда я женился на ней, а она очень любила твоего отца, Адам. Были обстоятельства… Джон таил зло на нее, и я хотел защитить её. Я… э-э-э… уговорил ее. Не могу забыть этого. Я был дураком. Когда Элинор соглашается с чем-то, она соглашается всем сердцем, но я все мучился, все перекручивал в голове ее слова и взгляды, пока едва не погубил нас обоих.

– Мама любит тебя, – заверил Адам.

– Но я причинил много страданий нам обоим. Не думай об этом. Это было давно. Я только хотел, чтобы ты не совершил такой же ошибки.

– Но что же мне делать? – взмолился Адам.

– Может быть, леди Элинор или Джоанна… – начал было Джеффри.

– Нет, – перебил его Иэн. – Во всяком случае, не сейчас. Джиллиан любит их, находит в них поддержку – бедняжка, у нее не было ни матери, ни сестры. Адам будет вечно гадать, вышла она за него ради них или ради него самого. Вези ее в Тарринг, Адам. Сделай так, как я сделал с твоей матерью. Стой за ее спиной, когда она разбирается со своими людьми. Возьми ее в Кемп и покажи, как ты правишь у себя, и относись к ней со всем уважением, даже когда она в твоем замке. Потом прямо сделай ей предложение, не переставая уверять, что она будет управлять своей собственностью сама. Я дам тебе копии моего контракта с Элинор и Джоанны с Джеффри. Пусть она почитает их и знает, что ты подпишешь с ней такой же. Она любит тебя Адам. Она сдастся.

Почти такой же разговор произошел в женских покоях на следующий день, когда Джоанна помогала Джиллиан укладывать вещи. В обычной обстановке это сделала бы Кэтрин, но Джиллиан хотела, было оставить все наряды, которые дали ей Джоанна и Элинор, так что Джоанна взялась помочь ей переложить все по-новому, чтобы упаковать и подарки. Разговор начался почти случайно, когда Джоанна предложила Джиллиан, чтобы та передала свою, копию брачного договора Джеффри вместе с показаниями священника замка, что она была выдана замуж насильно, без ее согласия и ведома. Джоанна уверила Джиллиан, что никаких проблем не будет. Епископ Винчестерский представит это дело папскому легату, и Гуало издает распоряжение об аннулировании брака. К изумлению Джоанны Джиллиан ударилась в слезы и, рыдая, сообщила, что Адам не хочет жениться на ней.

– Я знаю, что твоя мать хочет этого и что ты не против, ради земель, но Адам…

– Это невозможно, – прервала ее Джоанна. – Не говори только мне, что Адам не любит тебя!

– Любит? Возможно, – вздохнула Джиллиан, вытирая слезы. – Он хочет меня, это правда, но он был в шоке, когда я сказала ему, что твоя мать говорила о том, что мы поженимся.

– Чепуха! – воскликнула Джоанна. – Ведь это он…

Джоанна не закончила фразу. Адам был не первым мужчиной, который меняет свое намерение, когда обнаруживает, что можно получить и без брака то, ради чего он собирался жениться. Кроме того, Джоанна знала, что Адам чувствовал себя совершенно свободно с любой замужней женщиной, которая строила ему глазки или отвечала на его авансы, и видела презрение в его глазах, когда речь заходила о подобных женщинах, хотя сам он никогда не признавался и не намекал на какие-либо интимные отношения. Но подобные женщины не имели ничего общего с Джиллиан. Ее никто не назвал бы женщиной легкого поведения. Она никогда не заглядывалась на других мужчин, даже на Иэна. Было жестокой ошибкой, если Адам не видел этого. И было бы жестокой ошибкой со стороны Адама наказать Джиллиан за ее любовь к нему.

– Это чепуха, – повторила Джоанна. – Я поговорю с ним. Это просто нелепость…

– Нет, – взмолилась Джиллиан, – пожалуйста, не надо. Если ты скажешь ему, что он несправедлив ко мне, он бросит меня. Я умру! Пожалуйста!

Увидев ужас на лице Джиллиан, Джоанна оставила этот разговор. В отличие от своей матери она не была склонна рубить с плеча и решила предоставить этому делу идти своим чередом. После того как Джиллиан и Адам на следующий день уехали, Джоанна обдумала еще раз всю эту проблему и еще сильнее убедила себя, что Джиллиан заблуждается. Адам ни разу не взглянул на нее с презрением. Лицо его выражало желание, восхищение, нежность, порой на нем вспыхивали сомнения или гнев, но презрение – никогда. Он не может не хотеть жениться на ней. Джиллиан просто неправильно поняла какую-нибудь фразу или взгляд. Странно, что он ничего не сказал Джиллиан, но ведь он открыто объявил об этом Элинор. Джоанна улыбнулась. Глупая девчонка! Адам никогда не отказывается от своего слова. Пусть разбираются сами, решила Джоанна. Плод слаще, когда древо любви поливают солеными слезами.

Для Адама и Джиллиан путешествие домой было легким и радостным. На ночь они остановились в Арунделе, где вели себя, как подобает воспитанным сеньору и вассалу. Картину чуть подпортили грубоватые шутки Арунделя, заставлявшие их краснеть, но его жена скоро заставила его прикусить язык. На следующее утро они выехали в Вик, и Джиллиан побеседовала с сэром Ричардом насчет того, чтобы передать Вик в управление его сыну. Его искренняя признательность и радость прочили светлое будущее Вику и взаимоотношениям Джиллиан с отцом и сыном. Он останется здесь, пообещал сэр Ричард, до приезда сына и наставит его на путь достойного управления поместьем. Адам и Джиллиан провели день в поездках по поместью, разговаривая с управляющими и горожанами, причем Адам старался держаться в тени, чтобы именно Джиллиан задавала вопросы и получала ответы. Население было еще взбудоражено и обеспокоено, но это обычное дело, когда полномочия принимает новый сеньор, и Джиллиан чувствовала, что если младший сэр Ричард будет столь же рачителен, как и его отец, всё будет в полном порядке.

На следующий день они отправились в Кемп, где Адам обнаружил, что Роберт де Реми на несколько дней отлучился в Телси. В Кемпе все было тихо и спокойно. Адам представил Джиллиан своим слугам и распорядился, чтобы они подчинялись ей так же, как подчинялись ему, если не больше. Потом он оставил Джиллиан в замке и проехался по поместью посмотреть, как шли дела в его отсутствие. Джиллиан понимала, что не имела никаких прав в доме Адама, но служанки тут же обступили ее с вопросами и просьбами, и когда она узнала, до какого хаоса дошли здесь дела за два года без хозяйки, ей стало не по себе. Она начала с шерсти и льна, распределяя обязанности, резко осаживая возникавшие споры насчет того, кому что делать. Одних женщин она усадила прясть; пряжа, изготовленная в прежние годы, была осмотрена и принята или отвергнута; с ткачихами она обсудила и разработала образцы и тоже усадила их за работу.

Когда она не сделала еще и половины дел в женских покоях, к ней в комнату поднялась дрожащая дворовая служанка и жалобно пролепетала, не соблаговолит ли госпожа зайти и на кухню. В памяти Джиллиан вспыхнули жалобы Иэна и Джеффри на плохо приготовленные и плохо подаваемые у Адама блюда. Опасаясь разозлить Адама, но не в силах противостоять просьбе, Джиллиан спустилась вниз. От одного взгляда на кухню ей стало дурно. Какая грязь! Какое разорение! Какой беспорядок! Только крепко держа себя в руках и напоминая себе, что это не ее люди, Джиллиан удержалась от приказа хорошенько выпороть всех. Впрочем, ее сжатые губы и горящие глаза произвели почти столь же сильный эффект. Возможно, повара ожидали просто быстрого совета, как придать вкус еде, получили же они нечто совершенно иное. Приказав, чтобы обе кухонные постройки и вся кухонная утварь сверкали чистотой, она вернулась в дом. Спустившись через час, она оценила проделанную работу и выдала рецепты и инструкции, что и как готовить. Позже она пришла еще раз, чтобы снять пробу, и приказала добавить немного этого и щепотку того.