Страница 2 из 6
Они утверждают, что неизвестные учёные изучали макак на японском острове Якусима в 1952 году и заметили, что некоторые из обезьян научились мыть батат. Это новое поведение стало постепенно распространяться через молодое поколение обезьян в обычной форме, путём наблюдения и повторения. Далее, утверждает Уотсон, исследователи отметили, что, когда критическое число обезьян было достигнуто (так называемая «сотая обезьяна»), усвоенное поведение мгновенно распространилось на всю популяцию, а также на популяции соседних островов.
Эту историю в дальнейшем популяризировал Кен Киз-младший (Ken Keyes, Jr.), опубликовав свою книгу «Сотая обезьяна». В ней рассказывается о том, какие разрушительные последствия имела бы ядерная война для планеты, а историю эффекта сотой обезьяны приводит как вдохновляющую притчу, применяя её к человеческому обществу, как возможность осуществления позитивных изменений в мире. С тех пор эта история стала широко признана как факт (Из «Википедии»).
С этой целью было смонтировано общее панно из нескольких сотен разных размеров фотографий лиц англичан. Причем при первом взгляде на это панно можно было разглядеть без посторонней помощи только шесть или семь лиц. Затем в Австралии была отобрана группа жителей, принадлежащих к разным слоям населения, которые должны были за определенное время найти как можно больше лиц на представленном панно.
За то время, которое давалось испытуемым, в среднем, количество найденных лиц равнялось шести - десяти. Когда число опрашиваемых достигло несколько сот человек, и было точно зарегистрировано, что они видели, несколько исследователей поехали в Англию - на другой конец планеты, - и там показали эту же фотографию по внутреннему, кабельному телевидению «Би-Би-Си», вещавшему только на Англию. Они тщательно показали телезрителям, где находятся все до единого лица на фотографии. Затем, через несколько минут после этой передачи, другие исследователи повторили эксперимент в первоначальном виде в Австралии с новыми испытуемыми. И вдруг люди начали легко находить большинство изображенных лиц.
В результате проведенного опыта ученые убедились в том, что люди обладают чем-то, что еще не было известно науке. Интересно, что аборигены Австралии всегда знали о такой «неизвестной» особенности человека, а именно, что существует энергетическое поле, объединяющее людей. Даже в нашем обществе мы наблюдали, как кто-то на одном конце планеты изобретает что-то очень сложное, а в это же самое время на другом конце Земли кто-то изобрел то же самое, используя те же принципы и идеи. Каждый изобретатель обычно говорил: «Ты украл это у меня. Это мое. Я первый сделал это». Случалось, иногда и так, но для большинства дублирующих изобретений или открытий, идеи приходили к авторам индивидуально. Таким образом, после австралийского эксперимента ученые начали понимать: есть нечто, объединяющее всех нас и требующее дальнейшего всестороннего изучения.
Для обоснования подобных эффектов, биолог-теоретик Руперт Шелдрейк в 1981 году в своей книге «Новая наука жизни: гипотеза формообразующей причинности» предложил радикально новую теорию, объясняющую, как обучаются живые существа и как они изменяют форму. Гипотеза Шелдрейка состоит в следующем: если то или иное поведение повторяется достаточно часто, оно запечатлевается в неком «морфогенетическом (или формообразующем) поле». Это поле (для краткости «морфическое») обладает своего рода кумулятивной памятью, хранящей все, что происходило с данным видом в прошлом. Представители каждого вида (речь идет не только о биологических организмах, но также о молекулах, кристаллах и даже атомах) настроены на свое отдельное морфическое поле, которое простирается во времени и пространстве, проявляясь посредством процесса, называемого «морфический резонанс».
Вот после этого-то эксперимента, повторенного не однажды, Шелдрейк и предположил, что существует некое поле образов, общее для всех людей. Образами такого поля может стать что угодно: информация, чувство или модель поведения. Более того, подобные поля есть не только у людей, но и у животных, птиц, насекомых, растений и даже у кристаллов (вот почему тот или иной кристалл принимает строго определенную, а не произвольную форму!). Шелдрейк назвал поля образов морфогенными, то есть такими, которые влияют на структуру или форму вещей.
***
Итак, теперь нам понятно, какое пространство-время создали нам потомки. Это пространство-время, по сути – многомерная матрица, родственный нашей психике каркас, на котором вырастает коллективное бессознательное человечества.
Но только ли физическая основа для коллективного бессознательного создана нашими далёкими потомками для помощи человечеству в решении насущных проблем существования на Земле и в космосе?
Если рассуждать дальше в подобном ключе, вполне логичным будет предположить, что между коллективным бессознательным и его искусственно созданной пространственно-временной матрицей существует постоянное и эволюционирующее связующее звено и это звено – Мир душ (или мир отшедших, или потусторонний мир, или загробный мир – называйте как угодно).
Единственная мечта, которая объединяет миллиарды когда-то живших на Земле, ныне здравствующих и будущих здравствовать людей – это мечта о бессмертии души, о продолжении существования психики после смерти в более совершенном и гармоничном мире. Именно эта мечта на протяжении всей человеческой истории поставляет в коллективное бессознательное постоянно меняющиеся представления о загробном мире. И эта мечта, аккумулирована не только в представления сторонников потустороннего бытия – учёных-подвижников, поэтов, художников, да и просто – обыкновенных людей. Это – нечто большее. Это – то, что благодаря морфогенетическому полю (в терминологии Р.Шелдрейка) – с одной стороны, и созданному нашими потомками пространственно-временной матрице духовного Универсума (в терминологии Тейяра де Шардена) – с другой, создаёт и развивает сам этот загробный мир.
***
В древности загробные миры создавались образными представлениями шаманов и старейшин племён, а чуть позже – жрецами первых религиозных культов. Эти представления существовали сами по себе или облекались в форму мифов и затем усиливались воображением их почитателей. Коллективный образный продукт затем ретранслировался в коллективное бессознательное молодого человечества, а затем на матрице многомерного пространства-времени, полученной из будущего, облекался в объективные объекты и процессы миров «за чертой».
Естественно, что эти объекты и процессы во много копировали реальный мир с селениями, где умершие живут в привычном для них окружении родовыми общинами, охотятся, собирают плоды, женятся, производят потомство и т. д. — в мифах воспроизводился даже ландшафт, окружающий общину в этом мире. Духи были не бессмертными, но в «том» мире они жили гораздо больше, чем положенные 25-40 лет на Земле (у североамериканских индейцев, некоторых народов Африки, австралийских племён ); по истечении этого срока духи, как правило, возрождались на земле в живых существах. Примечательно, что духи существовали в лучшем мире до тех, пор, пока их почитали потомки или пока они не состарятся. В первых мифологических системах, загробный мир мыслился как простое, не очень увешанное всякими фантастическими «примочками» продолжение земного существования.