Страница 95 из 122
По их мнению, продолжалось европейское золотое несчастье, то есть фатальная нехватка золота, полторы-две тысячи лет, пока открытие Америки и приток дешевых американских драгметаллов не облегчили европейцам их проблему с золотым покрытием импорта из Азии.
И все это пустые, ничего не стоящие догадки.
Мы уже отмечали, что все общественные институты и явления, однажды появившись, развиваются далее сами по себе, по своим внутренним законам, естественным образом. Это относится и к экономике: производству товаров и торговле ими, денежному обороту и финансовой обеспеченности, балансу между количеством золота и ценами.
После открытия Америки приток не обеспеченного товаром американского золота и серебра вызвал в Европе колоссальные экономические и социальные потрясения. Когда Испания, страна не очень богатая, стала чеканить из завезенного ею дешевого металла монету и закупать товары в промышленно развитых странах: Голландии, Англии, Франции, Германии, здесь началась невиданная до того инфляция.
И. И. Рубин сообщает:
«За один только XVI век запас благородных металлов в Европе возрос в три — три с половиной раза. Такое огромное увеличение количества благородных металлов, стоимость которых упала вследствие большей легкости их добывания, неизбежно должно было вызвать рост цен на все продукты».
О том же пишет Адам Смит:
«Открытие обильных рудников в Америке является, по-видимому, единственной причиной такого уменьшения стоимости серебра по отношению к стоимости хлеба. Решительно все объясняют это явление именно таким образом… В значительной части Европы в этот период промышленность и богатство развивались, и спрос на серебро вследствие этого должен был увеличиваться. Но увеличение предложения, по-видимому, настолько превосходило возрастание спроса, что стоимость этого металла значительно упала».
В результате Европа XVI века пережила революцию цен, и это достаточно хорошо известная история. За 70 лет цены взлетели в несколько раз. Началось обнищание средних и бедных слоев населения, разорение мелких ремесленников и торговцев, безработица, голод, полыхнули восстания, полетели головы королей, расцвели церковные ереси; апофеозом стал массовый исход людей. Не видя более перспектив в родных местах, бросая имущество и родственников, в утлых судах, с риском для жизни люди толпами поплыли на дикий берег Америки, лишь бы подальше от «драгоценного изобилия», поразившего Европу. Вот что наделал в Европе приток золота, не подкрепленного товарами, всего за несколько десятилетий! А в Азию, говорят нам, золото везли СТОЛЕТИЯМИ, и что же? — она становилась все богаче и богаче, продолжая снабжать Европу товарами!
На самом деле все было наоборот, это Запад снабжал азиатский континент металлом и изделиями из него: оружием и доспехами, орудиями труда и искусными ремесленными поделками. А Восток поставлял Европе сырье, пряности, экзотические фрукты, сахар, благовония, развивая собственное ремесленное производство и стройиндустрию в пределах, необходимых для обеспечения в пути многочисленных торговых караванов, пересекавших Азию во всех направлениях.
Одним из важнейших товаров Востока был шёлк.
Шёлковый путь
«Сер» — древнее название шелка. Якобы был далеко на востоке город Серос, по которому названа область, народ и вид ткани. Толкователи истории основываются на тексте Сидония: «Поэтому, как только Рим (Roma) утвердился посередине престола, к нему сбегаются сразу все земли, и всякая провинция несет свои плоды… Сер — шелка, Сабеянин — фимиам». Правда, почему-то никто не делает из этого текста другого очевидного вывода: Китай был провинцией Ромейской (Византийской) империи.
Шелк действительно в больших количествах получали из Китая, а потому эту страну, до которой европейцы дошли сушей, называли «Страной серов». Китай со стороны моря со «Страной серов» не отождествляли, а называли Чин или Син. О том, что это одна и та же страна, догадались только в XVI веке.
Между тем Ser означает просто-напросто пряжу, шерсть; Ser vellera значит пряжа буковая. То есть пряжа, полученная из нити древесного червячка, заведомо называется сер. Никаких указаний на местность, где шелковое производство освоили впервые, название сер не содержит; и уж если целой стране дали имя ткани, то значит это лишь одно: ничем иным страна не была знаменита, а ткань была известна задолго до открытия Китая.
При императоре Диоклетиане (284–305 годы н. э.) в империи уже производили шелк, и за меру шелка давали три меры золота (сообщает А. М. Петров). Делали шелк, видимо, из букового или дубового шелкопряда, и было его мало, потому и ценили дорого. Дороговизна сырья заставляет исследователей делать вывод, что изделия тоже были в изрядной цене, что шелковые одежки были недоступны «простым людям». Однако стоило бы задуматься: шелковая нить чрезвычайно тонка, целое платье можно было протянуть через перстень; в таком случае, дороговизна сырья вовсе не значит, что изделия слишком дороги. В конце концов, и золото недешево, но упомянутые перстни носят многие, а обручальные кольца носят почти все.
Позже технология производства попала в Среднюю Азию, где в дело пошла нить тутового шелкопряда; здесь уже и Китай недалеко. Громадное количество работников и обширность территорий дали миру такое количество шелковых тканей, что цена его стала быстро снижаться.
Китай же, торгуя шелком и чаем, богател безмерно, получая взамен прежде всего металлы. Излишек средств сподвигнул здешних императоров построить длиннющую стену-дорогу вдоль физической границы страны, между цветущим центром и засушливым пустынным севером; причем резон был не только в том, чтобы занять работой излишне расплодившееся население, но и в том, чтобы не упускать дань с многочисленных купцов.
Но почему, почему именно шелк так ценился? В чем загадка?
А дело-то простое: у этой тонкой и красивой ткани была одна пусть прозаическая, но важная особенность, а именно дезинсекционные свойства. Попросту говоря, в шелковом белье не водятся вши и блохи; обитые шелковыми тканями помещения освобождаются от клопов. Так что не тщеславие и не стремление к бездумной роскоши заставляли людей тратиться на шелковые одежды. Не только знатные люди и их челядь, но и простолюдины стремились приобрести такую ткань.
Легкость шелка в транспортировке и относительно большая цена привлекли на торговые пути европейских и арабских купцов. Прибыль считали тысячами процентов! Караваны из сотен верблюдов шли в виду друг друга; Великий шелковый путь не был чем-то вроде узенькой дорожки, это было громадное экономико-культурное пространство шириной в одну, а то и полторы тысячи километров.
Сотни городов, построенных на расстоянии дня пути один от другого, засыпаны теперь песками пустынь. А когда-то сюда стекались тысячи людей, потому что это были торжища; купцам и сопровождавшим их людям надо было пить, есть, ночевать, менять товары и деньги. Великий шелковый путь создал Среднеазиатскую цивилизацию; когда европейцы открыли морской путь в Индию и Китай (а один корабль везет столько же товара, сколько тысяча верблюдов, причем вдвое-втрое быстрее), так вот, когда в начале XVI века началась морская, дешевая доставка товаров, заглохла Среднеазиатская цивилизация. Спустя сто, двести, триста лет путешественники не могли понять, где истоки легенд о восточной роскоши? Бедность, а не роскошь поражала путников!