Страница 78 из 122
Эратосфен считал, что эти два города располагаются на одном меридиане. Он мог бы узнать об этом при помощи старых дедушкиных часов, так как нахождение на одном меридиане определяется по одновременному наступлению полдня, да вот какая жалость: до изобретения часов оставалась тысяча лет. Так что одно из двух: или в свою седую древность Эратосфен имел часы, или эти измерения производились в Средние века. И в самом деле: смотрим на нашу синусоиду и видим, что его III век до н. э., линия № 7, совпадает с XV веком н. э., когда и были изобретены пружинные переносные часы.
Высоту Солнца ученый определял прибором скафисом-гноманом, помещенным в прозрачную (?!!) сферу. Стеклодувное искусство, надо полагать, было подстать полученным научным результатам, ведь они были превзойдены лишь в XVIII веке.
Размер Земли, высчитанный Эратосфеном, равен 252 000 стадиям, или 39 690 км. Сам этот результат может быть оспорен, так как Эратосфен-то километров не знал и вел измерения в стадиях, а их было две, египетская и греческая. Толкуя этого древнего грека, ученые взяли за образец ту, которая давала результат, наиболее близкий к правильному… Тот же Эратосфен, говорят, ввел в научный обиход градусы и секунды.
Он построил карту Ойкумены в диапазоне от 12 до 66,5 градусов с. ш. и поделил ее на параллели, отстоящие друг от друга на 0,5 часа длительности дня летнего солнцестояния; получилось семь параллелей от 13 до 16 часов и девять меридианов. Неведомо, отчего же построил он эту карту в часах, а не в градусах, которые сам же и придумал?.. Считается, что и само название науки — география, землеописание, — тоже ввел он.
Эратосфен сочинил специальный труд по географии. В нем, уверяют нас, было много интересного, но известно об этом труде только по сообщению Страбона (63/64 до н. э. — 23/24 н. э.), в «Географии» которого труд Эратосфена вроде был упомянут, но страбонова «География», к сожалению, тоже не сохранилась, имеются лишь ее куски, причем в значительно более поздней переписке.
Гиппарх (Конный Начальник, ок. 180 или 190–125 до н. э.) определил долготы, наблюдая одно и то же лунное или солнечное затмение из разных по долготе мест. Для этого ему надо было бы иметь представление о сквозном времени, то есть опять-таки использовать механические часы, синхронизированные для всех наблюдателей. Кроме того, Гиппарх и не мог бы наблюдать одно и то же затмение из разных точек, ведь ему предварительно надо было бы подготовить исследователей и расставить их в разных точках Земли. По «линиям веков» его время совпадает с XVI веком, линия № 8.
Он же поделил окружность на 360 частей, снова придумав градусы; видно, не знаком был с трудами Эратосфена. Он также ввел в обиход географические координаты и определил расстояние до Луны.
Посидоний (Морской, ок. 135–51 до н. э.) измерял размер Земли по высоте звезды Конопус в Александрии и на Родосе. (Получил 180 000 и 240 000 стадий). Вообще подвел итоги всех античных наук. Был учителем Цицерона.
Птолемей (он же Птоломей) Клавдий (Сын Пленной, ок. 90 — ок. 160 н. э.) знал о Восточной Африке до 16,5 градусов ю.ш., об Индокитае и Восточном Китае. Известны ему были Британские острова и Балтийское море. В своих работах почему-то придерживался менее точных значений размеров Земли, ориентируясь на результаты, полученные Посидонием. И эти ошибочные данные принимали потом на веру тысячу четыреста лет подряд, со II века (линия № 8) по XVI век (линия № 8), не подвергая вообще никаким проверкам! Отчего-то Эратосфена забыли напрочь.
Работа Птолемея «Руководство по географии» дошла до нас лишь в рукописной копии XII века. Понимая, что при переписке текст, а тем более карты здорово искажаются, ученые признают, что карты Птолемея, скорее всего, позднего происхождения (то есть карты-то не того Птолемея, что жил во II веке). Более того, некоторые названия, присутствующие на них, были введены не ранее XIII века (чего стоит упоминание белорусского города Гродно), то есть и рукописная копия тоже датирована неправильно. В 1475 году появилось первое печатное издание труда Птолемея с картами… Остается добавить, что он изобрел также медную астролябию для определения высоты Солнца, а пользоваться ею стали почему-то лишь с XVI века.
Уже во времена Птолемея античную науку взялись двигать римляне. Их пространственный кругозор оставался непревзойденным очень долго, от I–II веков (линия № 6–7 «римской» волны) и аж до XV-го (линия № 7)! В Риме при Юлии Цезаре, утверждают ученые, началось практическое применение географии, измерение длин дорог и обозначение расстояний на каменных столбах через каждую милю, но что интересно, римляне нигде не приводят цифровых величин размеров Земли, широт тропиков и полярных кругов, протяженности Ойкумены. Забыть не могли, ведь они сами переводили греческие книги на латынь; что же, просто не интересовались? А ведь они прямые наследники и продолжатели греческой науки.
Получается, древние римляне перевели на латынь не менее древние греческие книги не для собственного пользования, а в запас: чтобы тысячу-другую лет спустя люди вспомнили об открытиях великих древних греков и, хлопнув себя по лбу, кинулись эти открытия внедрять в практику.
Но разве такое бывает?
Звездочёт, Великий князь
Согласно официальной истории, Улугбек Мухаммед Тарагай (1394–1449), сын Шахруха, внук Тамерлана (1336–1405), с 1409 года — правитель Самарканда, отличался большой любовью к наукам и искусству и был крупным астрономом. Медресе, одна из трех построек, обрамляющих площадь Регистан в Самарканде, носит имя Улугбека. Для своих астрономических занятий в 1428–1429 годах построил обсерваторию, тоже своего имени. Через двадцать лет обсерваторию разрушили, и обнаружил ее русский археолог В. Л. Вяткин только в 1908 году, а полностью она была раскопана лишь в 1948 году.
Начнем с имени астронома. Бек — это тюркское слово, означающее властитель, господин; арабский синоним этого слова — эмир, русский — князь. Улуг — тюркское великий. Таким образом, Улугбек значит Великий князь, и не более того.
Считается, что учителями Великого князя были два пришлых математика, с их помощью была создана и обсерватории. Сведения о творчестве Улугбека крайне скудны, настолько же скудны они о самой Самаркандской обсерватории. То, что раскопано археологами, это квадрант (дуга в четверть окружности) с радиусом в 40,2 метра. В. Л. Вяткин отыскал ее, сообразуясь с дарственным документом XVII века, в котором описывались земли, подаренные дервишской обители, с точным указанием расположения обсерватории.
Она имеет высоту 30 метров и расположена в одиннадцати метрах под землей. Ширина секстанта около 2-х метров, дуги его выложены обоженным кирпичом и облицованы отшлифованными мраморными плитами. Инструмент пригоден для наблюдения Солнца с целью изучения его меридиональной высоты, для определения астрономических констант. Возможны наблюдения Луны, планет и звезд. Ось инструмента была выставлена с точностью 10,4 минуты. Истинная широта инструмента на 3,2 минуты больше, чем записано в таблицах, долгота равна 67 градусам, считая от Гринвича.
Такого рода специальные меридиональные инструменты (неподвижные телескопы) не могут использоваться для создания каких бы то ни было звездных каталогов, а исключительно для определения времени, составления календарей и, самое главное, для расчета гороскопов. Надо полагать, именно для этих целей и была построена обсерватория двумя приезжими математиками, хотя, конечно, не без участия Великого князя, которому такая машина — предсказатель будущего (календари, гороскопы) была очень даже нужна. А почему она потом оказалась заброшенной и заросла землей, уже другой вопрос.
А узнал мир о великом астрономе Улугбеке из работ некоего Ала ад-Дин Али ибн Мухаммеда Кушчи (1402–1474), которого современники прозвали ПТОЛЕМЕЕМ. Вроде бы в Самарканде он был помощником Улугбека, потом из Самарканда уехал, прихватив с собой записи князя-астронома, и стал ректором Стамбульской высшей школы при мечети Айя София (церкви Святой Софии, превращенной в мечеть в 1453). Главным его занятием была обработка записей, вывезенных им из Самарканда. И вот эта-то работа получила распространение под именем Зидж Улугбека, Зидж-султани-джадид, Зидж-и-джадид Гурагони (Новые гурагонские таблицы). Вообще-то никакого указания на великого правителя Самарканда в названии труда нет, так как Улугбеком (Великим князем) можно назвать кого угодно, а правитель Самарканда носил имя Мухаммед Тарагай.