Страница 2 из 2
— Но я не говорила, что люблю тебя и ничего не обещала. Ты очень хорош собой, ты мне глянулся, но... Я совершила ошибку, мы не должны были видеться! — Рахиль поспешно встала с большого поваленного сильной грозой дерева, на котором они сидели.
Похоже, гроза собиралась начаться вновь, и гораздо более сильная, нежели минувшей ночью.
— Да как же так? — лицо Богдана на мгновение исказила душевная мука, в черных глазах мелькнуло отчаяние, но в следующий миг оно сменилось гневом.
Встав вслед за ней, он крепко схватил ее за руку:
— Что это значит?!
— Я выйду замуж за Давида, он сын давнего друга отца.
— Ежели тебя отец неволит, то я увезу тебя и никто никогда тебя не увидит и не потревожит, серденько. Все добре будет, не бойся. — Прижал ее руку к своей груди Богдан.
— Не неволит, Богдан. Я люблю Давида и иду за него по своей воле. Я не думаю, что ваши традиции и вера мне подойдут, я не уверена, что смогла бы там жить и быть тебе доброй христианской женой. Ты еще встретишь свою любовь, — слабо улыбнулась Рахиль.
— Вот как? — гневно сузил глаза Богдан. — Ах ты курва! А я дурень, думал, что кохаешь меня! — Взметнув руку, он наотмашь ударил ее по лицу. — Я бы мог силой увезти тебя к себе, сделать нашей джурой*, заставить целовать нам ноги, как вы и должны — антихристово племя! Но я этого не сделаю, потому что видеть вас, жидов, больше не желаю. Но знай: Ты еще услышишь обо мне, ты меня еще попомнишь, жидовское отродье.
Отныне Богдан знал, что огонь ненависти сильнее огня любви.
Примечания
Слуга ( укр.)