Страница 11 из 59
Майк в одиночестве сидел за столом, уперев локти в столешницу, ладони закрывали лицо.
— Здравствуйте, Майк. — Фрэнк сделал несколько шагов по пушистому ковру. — Извините, но снова пришлось вас потревожить.
— Добрый день, Грег. — Гангстер убрал ладони. Глаза расширились. Брови сперва трагически сломались, затем вытянулись и поползли к лысоватому черепу. Он присвистнул и не спеша поднялся. Гангстер еще не видел детектива искалеченным.
— Ну и ну, — протянул недоуменно. — Здорово вас перекорежило, простите меня. — Он вышел из-за стола и остановился напротив Грега, покачивая головой на тонкой «жилистой шее. — Кое-что до меня доходило, но, признаться, не знал, что вы расстались с кистью и оком. Сожалею, — он подал мягкую ладонь. — Искренне сожалею. Располагайтесь. — Глазами указал на кресло, в котором, как вспомнил Грег, в прошлый раз восседал Дылда.
— Здравствуйте, Майк, — повторил Фрэнк и сел. — Спасибо.
— Да-а. — В глазах гангстера промелькнуло нечто похожее на соболезнование. — Вам, очевидно, пришлось несладко. — Он вернулся к столу и несколько минут молча разглядывал гостя. — Непонятный вы человек, — произнес наконец. Было неясно, жалеет ли он об этом или удивляется. — Очень непонятный. Вы сильно изменились внешне, но по выражению лица убежден — остались прежним и опять носитесь с какой-нибудь благородной химерой.
— Что вы имеете в виду?
Майк пожал плечами и скривил губы.
— Какая напасть привела снова?
— Мне нужны деньги, Майк, много денег, разумеется, в долг и под любые проценты.
— Святая мадонна! — Гангстер зашелся своим необычным тихим и шелестящим смехом — словно листали страницы книги, — всплеснул руками. — Америку открыли. Со времен изгнания из рая простодушного Адама и его непутевой подруги Евы я не встречал людей, которые бы не нуждались в деньгах. Даже тем, у кого их больше чем достаточно, они всегда необходимы.
— Я избегаю долгов и никогда не просил денег, но сейчас они понадобились позарез. И очень много — двадцать тысяч. Согласен на какие угодно условия. Верну через год.
— Во-первых, — гангстер загнул тонкий палец с наманикюренным ногтем, — двадцать тысяч по теперешним временам не такое уж богатство. Во-вторых, — он загнул следующий палец, — я вам их ссужу. Ну а в-третьих, проценты обычные — десять.
— Спасибо, Майк, я постараюсь вернуть раньше срока. — Грег встал.
— Сидите. — Гангстер сделал жест ладонью. — Не премину заметить, никогда не отдавайте долгов раньше. Вдруг я умру? Наследников у меня нет — останетесь в барыше. Отчего не спросите, почему я так быстро согласился, почти не подумав, а? — Он хитровато скосил глаза.
— Почему вы так быстро согласились? — повторил Фрэнк вопрос.
— Вы понимаете, Грег, я человек недоверчивый. Не верю не только друзьям и коллегам, но иногда даже самому себе, случается такое. — Он прищурился. — А вот вам, — развел костлявые ладони, — доверяю полностью.
— За что же мне такое исключение?
— Вы, — он нагнулся вперед и прошептал, — ненормальный. Да-да. Хотя не исключено, вы и есть единственный нормальный среди нас, чокнутых. Вы марсианин, Грег, белая ворона. И в этом ваша трагедия, их обычно, заклевывают сородичи.
— За что?
— Они не похожи на других. Если хотите — живой белый упрек своим черным собратьям. — Он опять засмеялся, словно зашелестели страницы. — И рано или поздно вас тоже пришьют. Разумеется, к моему великому сожалению. Исчезнет единственный знакомый мне реликтовый субъект.
— Лучше, если это случится попозже, — улыбнулся Фрэнк, — у меня еще есть дела на этом свете.
— Будем надеяться, но все мы под богом ходим. — Он пристально взглянул на Грега. — Кроме того, вы снова оказали мне, вероятно, того не желая, крупную услугу, а я никогда, вы уже убедились, таких вещей не забываю.
— Это когда же я вам оказал услугу? — удивился Грег.
— Когда прикончили самонадеянного выскочку Дылду.
Фрэнк побледнел и начал медленно подниматься, на лбу мгновенно выступила испарина.
— Сидите, — прикрикнул Майк.
Грег плюхнулся в кресло.
— Удивлены? — Майк засмеялся, радуясь произведенному эффекту. — Уж вам-то, криминалисту, непростительно так оплошать. Сработали грубо. Наследили, как несмышленый школяр. Это свидетельствует — решение приняли внезапно, в вас превалировали эмоции, а не расчет. Узнать, кто спровадил к праотцам эту гадину, не представляло труда.
— Но как, Майк? — Грег уже овладел собой.
— Святая мадонна. — Гангстер закатил глаза. — Вы, очевидно, находились в шоке, не отдавали отчета в своих поступках. Раскрыть убийство было парой пустяков. Я знал: вы состояли в банде этого подонка в бытность мальчишкой. Дылда — жестокая и подлая скотина, а значит, вполне достаточно, чтобы он вам не полюбился. Помните, во время предыдущей встречи я показал его вам с помощью прибора, просвечивающего стену? Он пил в баре рядом.
— Да, — кивнул Грег, — припоминаю, вы показали какого-то типа.
— Не виляйте, — Майк покачал головой. — Тогда вы заявили, что его не знаете, но на вашем лице было написано обратное — не только знаете, но и бешено ненавидите. Его убили из длинноствольного «люгера», пистолетов такой системы в тот день у посетителей имелось три, все, как у вас, без глушителя. Но два оставались на месте, а ваш отсутствовал. Выстрелы слышали мои люди, но не торопились вмешиваться. Больше того, раскрою секрет, я прекрасно знал, вы его обязательно пристукнете. За что? Да за то, что он когда-то расправился с вашим дружком. Я принял кое-какие меры — облегчил вам исполнение акта мести: посылая его с поручением, сказал об этом при вас. Припоминаете, как все произошло?
— Чем он вам насолил, Майк? Мне другое дело, но вам?
— Дылда плел за моей спиной паучьи сети. Он намеревался сесть в кресло, которое предназначалось отнюдь не ему. Начал подбивать кое-кого из друзей, таких же кретинов, как сам. Ибо не понимал: не с его птичьими мозгами заправлять таким грандиозным делом.
— И что меня теперь ждет? — тихо спросил Грег.
— Двадцать тысяч из расчета десяти процентов годовых, — ответил Майк и откинулся на спинку кресла. — И знаете, почему я это делаю, когда не доверяю порой самому себе?
— Почему?
— Потому, что вы не-нор-маль-ный, — отчеканил гангстер. — И под самыми лютыми пытками не признаетесь, что смерть Дылды была мне выгодна и я, так сказать, ее санкционировал.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Из-за своей щепетильной порядочности вы не пойдете даже на предательство бандита. У вас это в крови. Оно и погубит когда-нибудь. Попомните мои слова, хотя мне вы нравитесь и я с удовольствием взял бы вас на службу.
— Это не для меня, Майк, — замотал головой Грег.
— Отчего же? — Он хитровато прищурился. — Я завязываю с гангстерской лавочкой, буду заниматься коммерцией. Удивлены?
— Вы хотите сказать, становитесь на… — он замялся.
— Договаривайте. Честный путь?
— Да.
— Не совсем, но близко к этому. Я пересаживаюсь в другой кабинет. Вкладываю капиталы в легальный бизнес, в фирму известного вам Робинсона. Стану его полноправным компаньоном.
— Это не честный путь и не легальный бизнес, а легальный бандитизм, — возразил Грег.
— Пожалуй, так точнее. Тем более моим преемником здесь остается родственник — сын старшего брата, который когда-то вручил вам монету. Мы же одна семья, будет поддерживать со мной связь. Он окажется на переднем плане, а до меня не доберется ни полиция, ни журналисты, ни ваше пресловутое правосудие. Вот так-то. Кроме того, и Робинсон становится не первой фигурой в своем собственном концерне. Я ухитрился заполучить контрольный пакет акций.
— Вы сатана, Майк! — Грег смахнул пот с носа. — Как это удалось?
— У вас когда-то была невеста, очаровательная молодая, — начал неожиданно Майк. — Ваша секретарша Вирджиния О'Нейли? Вам известно, что с ней?
— Она меня бросила после трагедии с приемным отцом, когда я лежал в клинике. Заодно прихватила рукопись моего бывшего шефа Эдуарда Бартлета после его кончины. В ней тот описывал кое-какие делишки промышленников и, кажется, Робинсона.