Страница 20 из 27
А вот над Лешкой, тоже работавшем в питомнике, Гишу подшутить не удалось. Хоть он вошел в помещение, как и Бэла, не окликнув собаку и дав ей повод себя как бы не узнать, но вот реакция у парня оказалась лучше. Сука уже была в прыжке, когда Алексей сказал совершенно спокойным тоном: «Сдурела, опять твои шутки боцманские?!» Как же ее сложило в полете, собака неуклюже упала перед ним, виляя виновато хвостом и отворачиваясь. В глазах ее было разочарование: ах, так вы этот анекдот знаете — а жаль, такой смешной!
Зато над маленьким Виталькой[15] подшутить удавалось классно! Мальчишке всего-то четыре года, и он Гишу откровенно побаивается. Но мама с тетей убирают собачий выгул, за решеткой одному торчать скучно, поэтому Виталик просится к нам. Ну заходи, только веди себя спокойно. Во дворе кроме Гишу гуляют молодняк и щенки, поэтому ребенок быстро забывает все страхи и принимается с веселым визгом возиться с ними, прыгать и скакать. Гишу смотрит на Виталика, на нас, опять на Виталика. Работа мысли как на ладони: заденешь мелкого — старшие суки (это мы с Ларисой) как пить дать врежут, но ведь какой объект для прикола, это ж будет над чем посмеяться. А, была не была! И Гишу приступает к делу. С видом, совершенно отрешенным от всего земного, она очень медленно и очень плавно движется в сторону Витальки. Она даже не идет — она плывет, а мальчик ничего не видит и не слышит. Он наконец-то сумел взобраться на пенек и скачет там, размахивая веником: видимо, так он представляет себе уборку. А вот и Гишу приплыла, мы на всякий случай готовимся блокировать ее, если она попытается вести себя грубо. Ага, как же, а то она нас не замечает!
Медленно, как в покадровой съемке, вытягивается шея, нос бережно приподнимает курточку сзади, деликатно приоткрывается пасть — есть! Гишу резцами щиплет ребенка за ягодицу, тут же отскакивает и падает, зажмурив глаза. Виталька вопит, явно не от боли, а от обиды: «Она щиплется»! Лариса сдергивает с наследника штаны — вообще никаких следов: «Сколько тебе говорить, что нельзя верещать и скакать при собаках, вот и допрыгался, не вздумай еще зареветь!» Разворачиваемся к Гишу — вообще за такое надо наказывать по всей строгости! А она к этому вполне готова: распласталась по земле, мол, бейте, чего уж там, виноватая я! Вот только виноватого вида не получается: как ни пытается она скорбно поджать губы, те все равно расползаются и вздрагивают в сдерживаемой усмешке, да и полуприкрытые глаза полны лукавства. Ну ведь он так смешно подпрыгнул и завопил, когда я его ущипнула, правда ведь хороша шутка?! Что тут скажешь, действительно смешно и нам, иди уж, юмористка, займись лучше своими детьми.
Блюститель порядка
В течение многих лет мы с мужем и приятелями привезли из Средней Азии немало классных среднеазиатов. С огромным трудом отыскивали породных собак в Москве, возили своих сук на вязку к лучшим кобелям в другие города. Свое поголовье создавалось гораздо медленнее, чем распадались питомники: «Крутицкий», «Гард», сменивший трех хозяев, «Русская легенда». И вот мы снова в вольном плавании, из всей племенной группы у нас осталась только Лал-Гишу — вновь начинаем с нуля, уже в нашем собственном загородном доме[16].
Гишу, как всегда, на высоте: она родила прекрасных щенков — первенцев питомника «Стражи». Все хороши, но один на особицу. Крупный, мордатый, волчьей масти с темным ремнем по спине. Его еще суточным выбрали для себя Лариса и Олег и нарекли гордым именем Тун Хан — Князь Полуночи.
Ведет себя парень вполне по-княжески. Чуть только научился ходить, а уже верховодит братьями и сестрами. Дали еду — пока однопометники разбирались что к чему, Тун уже припал к тазику. Попробовал, оценил и плюхнулся в самую середину корытца. Дескать, вы, ребята, как хотите, а я тут хозяин, мне надо много есть, сил для будущих дел набираться.
Так и рос — во всем первый. Ну и мы его поддерживали. Ведь питомник будет разрастаться, появятся другие щенки, суки. Стае нужен сильный вожак, вот Туну и придется им стать. Мама Гишу как могла помогала нам в этом начинании: учила сына всему, что положено знать правильному кобелю-азиату. А тут мы еще взяли в питомник суку — ровесницу Тунца. Вот Гишу юному вожаку на примере Зорьки и показывала искусство управления стаей. Бывало, начнет Тунец возиться с Зорькой, пытается ее с ног сбить, рычит с досады, а та уперлась и ни в какую. Тун к маме — дескать, не выходит, не слушается она меня… Как не выходит? Что значит «не слушается»? Гишу не спеша подходит к Зорьке, неуловимое движение головой — и та уже лежит на спине в позе подчинения. Мать оглядывается на сына, мол, давай повторяй, как заставить подчиняться. И ведь выучила на свою же голову.
К году Тун уже вполне справлялся со своими обязанностями, во всяком случае, Гишу с Зорькой жили в мире, и это при том, что характеры у обеих были очень суровые. А тут только суки наладятся выяснить отношения, как Тун уже между ними. На одну посмотрел тяжелым взглядом, на другую, рыкнул для острастки — и обе красотки разошлись по своим делам: просто пай-девочки, а не суки-азиатки.
По молодости лет Тунцу очень нравилось следить за порядком. То, что драк он не допускал, это понятно, так и должно быть. Но он еще не терпел, когда нарушали установленные людьми правила. А главное из них — нельзя воровать; если хочешь чего-нибудь — попроси. И тут поле деятельности для нашего блюстителя законности оказалось бескрайним.
Для начала он ополчился на ризеницу Валькирию[17]. Та мимо еды никогда не могла пройти спокойно, потому недолго думая стащила у Тунца кость из-под самого носа, а потом на его глазах вообще на стол полезла. Тун провел такую воспитательную работу, что с того момента Валя при его виде просто в стенку впечатывалась — авось не заметит.
Когда же в доме появились кошки, хлопот у Тун Хана прибавилось. Для начала ему пришлось смириться с тем, что эти создания скачут по диванам, подоконникам и даже — о ужас, ужас! — запрыгивают на стол. И вот однажды Лариса поставила кошачью миску на подоконник и ушла, а Тунцу не объяснила, что это еда для кошки Каськи. Приходит и видит дивную сцену.
Каська с каким-то сиплым мяуканьем прыгает на подоконник, а Тун ловит ее всей пастью и осторожно ставит на пол. Каська вновь прыгает, и ее опять возвращают в исходное положение.
Заметив Ларису, пес было кинулся ее приветствовать, но кошка взлетела в воздух — и Тун с тяжелым вздохом перехватил ее на лету.
— Тун, что ты делаешь?! Это же Каськина рыба, пусть ест спокойно!
Во взгляде собаки явно читалась укоризна, мол, а сразу нельзя было сказать, я тут пашу как проклятый… И впрямь, судя по виду обоих зверей, «развлекались» они уже долго. Во всяком случае, кошка была обслюнявлена от ушей до кончика хвоста, да и Тун изрядно запыхался.
В другой раз, когда кошек было уже две, на полу кухни в тазу оставили размораживаться большую упаковку куриных ножек. Видимо, Туну пришлось совсем несладко — попробуй уследи сразу за двумя вороватыми бестиями. Тогда он решил, что надо спасать хоть что-то. Вытащил из таза самую здоровую ногу и лег на нее грудью. Увидев вернувшуюся Ларису, Тун радостно вскочил и вернул «спасенную» ножку Буша на место.
В своем стремлении все делать правильно Тунец не только терроризировал кошек. Когда у Каськи родился котенок, он очень внимательно изучил малыша, невзирая на шипение молодой мамаши. А уж когда Кася сама принесла сына в гостиную, Тун впал в воспитательный раж. Посмотрев, как кошка вылизывает котенка, он решительно отодвинул ее в сторону. Осторожно улегся, поместив хвостатый комочек между передними лапами, и принялся мыть его сам. Одного движения собачьего языка хватило, чтобы котенок промок насквозь и откатился на добрый метр вперед. Тун кинул гордый взгляд на кошку, мол, смотри, как надо детей мыть, и бережно подкатил котенка обратно. Пришлось прервать эти водные процедуры, пока Касю не хватил инфаркт.
15
См. «Читайте на ночь советские газеты».
16
См. «Читайте на ночь советские газеты».
17
См. «Дева-воительница».