Страница 62 из 66
- Не знаю, - ответил Алексей.
Он прав, подумал он. Мы стали слишком рациональны. Верим ли мы вообще или только делаем вид, что верим, и церковь для нас - это всего лишь возможность структурировать свою жизнь, всего лишь традиции, образ жизни, подходящее объяснение тому, что мы не в состоянии рационализировать? Отдаем ли мы себе отчет, что чудеса существуют? Верю ли я в действительности в то, что кусочек хлеба превращается в плоть Христа? Может быть, только убеждаю себя, что верю. Как у нас принято говорить: вера - волевой акт.
Понимаем ли мы, что церковь - это то, что связывает нас с чудом? С миром невидимым?
Вроде бы и понимал я это. Но почему же сейчас я в таком ошеломлении, в таком недоумении - перед лицом истинного чуда? Будто я атеист, и чудес для меня не существует. А может, я и правда давно атеист…
- Что еще нужно, чтобы убедить вас? - почти с отчаянием спросил Светозар. Алексей пожал плечами.
- Может быть, отдать за меня жизнь?
- Да, - Светозар покачал головой, - верно. Тот, другой… он всегда будет вам дороже. Что бы я ни сделал для вас. Даже если я осыплю вас благодеяниями… Вы не поверите, что и все эти силы мне даны через страдания, вы не представляете цену, которую я за них заплатил. Ведь я не делал этого публично, наоборот, я всегда скрывал свою боль. Но пусть так. Алексей, у меня и в мыслях нет убеждать вас в том, что я более… ценен, более могуществен, более этически возвышен, чем Тот, в кого вы верите. Верьте во что хотите. Я уважаю любые религиозные ценности. Христос был возвышенным и мудрым Учителем Человечества, Он призывал к свету и духовному росту, и если вы будете следовать за Ним… Алексей, если вы последовательно будете верить в Христа, вы неизбежно придете и ко мне. Но пусть так. Верьте, сколько вашей душе угодно.
Алексей неотрывно смотрел на блюдечко, а оно продолжало вращаться перед ним в воздухе. Светозар улыбнулся и жестом велел блюдечку опуститься.
- Вы уже поняли, Алексей, достаточно. Я не о том хотел с вами поговорить. Вы понимаете - я не хочу этого, но тем не менее мне придется стать Председателем Мирового Конгресса. Рано или поздно. Меня просто заставят. Меня слишком любят для того, чтобы мне удалось жить так, как хочется - в уединении, молитве и медитации. Уже сейчас я вынужден идти на выборы. Нести ответственность за людей. Вы, Алексей, умный человек, ликеид, и в то же время христианин. Прежде всего я хочу заверить вас, что очень хорошо отношусь к старому христианству. Разумеется, догматы… передовой мыслящий человек не должен на них зацикливаться. Но это право каждого человека - верить в то, что он считает нужным. Конечно, христиан сейчас осталось мало… но они тоже - часть общества, и в этом качестве я должен о них думать. Алексей, скажите… вот вы, как христианин - чего вы хотели бы от власти, от политической власти? Чего вам не хватает сейчас? Что вам мешает? Я слышал, у вас хотели отобрать здание храма…
- Да, было дело, но это неважно, - сказал Алексей, - поверьте, нам ничего не нужно. Мы ничего от власти не хотели бы.
"А уж тем более - от вас", хотел он добавить, но промолчал. Светозар ослепительно улыбнулся.
- Смелее, Алексей! Вы же понимаете - я действительно могу очень многое. А когда я приду к власти… я смогу практически все. Вы хотите проповедовать? Я предоставлю вам издательства, каналы на ВН. Вам нужна материальная поддержка? Она будет. Мы построим новые храмы. Возродим монастыри. Православие перестанет считаться чем-то маргинальным, неприличным. Православных перестанут ставить на учет в Социале и обследовать. Что еще вам бы хотелось? Мы можем создать институт по изучению православных традиций, как вам это? Впрочем, я это буду делать в любом случае, так как, я повторяю, любая светлая религия правой руки ведет людей к Богу… А я всецело за духовное развитие каждого члена общества. Но я бы хотел сейчас вот посоветоваться с вами… спросить у вас. Какие моменты кажутся вам первоочередными, самыми важными? Именно как христианину?
Алексей коротко усмехнулся.
- Видите ли, Светозар, я уже говорил и повторю - нам ничего не нужно. Поскольку за благодеяния любая власть обычно требует служить ей… поклониться ей… А вот этого нам бы как раз и не хотелось.
- Но я не потребую этого! - горячо возразил Светозар, - конечно, люди, которые ответят на мои благодеяния плевком в лицо - они будут выглядеть в глазах общественности соответствующим образом. Но мне не нужно никакого особого поклонения… во всяком случае, я этого не потребую, и это не является обязательным условием… Просто скажите мне, Алексей, что в христианстве наиболее важно? На что мне обратить внимание?
Все по книжке, подумал Алексей. Ничего нового. Только вот у Соловьева были настоящие святые, а тут - я. Хотя с другой стороны, возможно, до святых дело еще и дойдет. Позже.
- Все очень просто, - сказал он, - мы бы, конечно, не отказались от благодеяний… Но если вы спрашиваете, что наиболее важно - в христианстве, Светозар, наиболее важен сам Христос. Если ваши дела, ваши чудеса будут прославлять Христа - вот и прекрасно. Если нет… Светозар, вы Символ Веры разделяете? Без всяких там ликейских комментариев, а так, как есть: верую в Сына Божия единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, Бог от Бога, свет от света, Бог истинный от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, единосущного Отцу…
Алексей с некоторым трудом переводил привычные слова на русский - но сейчас важно было сказать их по-русски, с абсолютной уверенностью, что собеседники понимают друг друга.
- …Ради нас людей и ради нашего спасения сошедшего с небес и воплотившегося от Духа Святого и девы Марии, распятого за нас при Понтии Пилате, умершего и погребенного, сошедшего в ад, на третий день воскресшего по Писанию, восшедшего на Небеса, вновь грядущего со славою судить живых и мертвых, царству же Его не будет конца…
Светозар молитвенно прикрыл глаза.
- Разделяете?
Светозар торжественно кивнул и выдохнул "да".
Нет, разочарованно подумал Алексей, Соловьев был неправ. Он не предвидел возможности простой, банальной лжи. Но с чего предполагать, что оккультист будет искренним?
Хотя Соловьев написал всего лишь притчу. Красивую легенду о будущем. В реальной жизни все неизбежно будет намного сложнее.
- То есть вы верите, что Христос Бог, рожденный от Бога, и что он - единственный Божий Сын… Единородный - означает единственный.
- Ну единственным Он быть никак не может, - быстро возразил Светозар, - в Библии же сказано: вы все сыны Божии… Алексей, да, я смотрю на это несколько иначе, чем вы. В известном смысле я тоже христианин. Но у меня другие взгляды. Почему вы не хотите их уважать?
- А вот поэтому, - Алексей указал на блюдечко, - видите ли, Светозар, будь вы простым, обычным человеком, да верьте вы во что хотите - кто ж вас неволей в рай тянет? Евангелие вы слышали, только молиться за вас осталось. Но ведь вы и не простой человек, сами же мне доказывали. Вы чудеса творите. К власти стремитесь. Нет, Светозар, я ничего бы от вас не принял - не доверяю я вам, уж простите.
- Ничего? Вы уверены, Алексей, что ничего? Вы поймите, достаточно мне сейчас позвонить Широкову… Или генеральному директору вашей авиакомпании… Это проще, чем воду в вино превращать, уж поверьте. И дети ваши могут быть живы и здоровы. Алексей, ведь я не золото вам предлагаю, куда больше. Я вам все могу дать, что вы хотите. Хотите неба - будет вам небо. И дети будут здоровы. И любовь будет. И даже отречения какого-то от вашей веры не потребую - да верьте во что угодно.
Алексей подумал.
- Спасибо, не надо. Принять благодеяние от вас - обязало бы меня к вам и относиться с пиететом. Вы человек другого масштаба - я всего лишь пилот-неудачник, и даже христианин я неважный. И все же я не хочу быть вам обязанным. О чем бы ни шла речь.
Он встал. Поднялся и Светозар.
- Такова ваша любовь к ближним, о которой вы так много говорите, - Светозар выглядел очень разочарованным. Он почти шипел от негодования, - вы готовы бросить их на произвол судьбы лишь бы не поступиться принципами… Принципиальный вы человек, Алексей.