Шутники

Анна Павловна. Ведь она еще ребенок. Кто же ее знает; кажется, нравится.

Оброшенов (таинственно). Хожу я это по судам-то, приглядываю; ходил долго; вдруг вижу, мальчик такой смирный сидит. Я стороной узнавать. Говорят, сирота; поведения, сказывают, хорошего, воспитывался у матери в строгости; с приказными не водится, по трактирам не ходит. Его-то, мол, нам и нужно. Познакомился, да вот дело и вышло. Ведь хорош?

Анна Павловна. Хорош, папенька.

Оброшенов (таинственно). Руки просил третьего дня. Я было отнекиваться стал – нарочно; так в слезы: умираю, говорит, от любви.

Анна Павловна. Что же вы?

Оброшенов. Ну, я и рад; велел с Верочкой поговорить. О приданом не заикается. Денег бы, говорит, нужно мне рублей триста. Ну, денег, говорю, не припасено для тебя. Дом, говорю, вам купил в две тысячи, вот и будет с тебя, а денег ни копейки. А я и дом-то, Аннушка, нарочно купить поторопился; не хватало денег, так призанял; потому деньги они могут истратить, люди еще молодые; а дом-то им на всю жизнь. Очень приставал об деньгах: я, говорит, вам после отдам; ну, да нет, так где же взять? Самому до крайности нужны, да нет, и занять не у кого. Я понимаю, на что ему нужны деньги. Ему на свадьбу, перед товарищами хочет себя показать. Так нет, брат, шалишь! На мотовство денег, хоть бы и были, так не дам. Нам пышности не нужно: чем скромнее, тем лучше. Коли понадобится что к свадьбе, так, говорю, у казначея вперед возьми, – не откажет. Говорил он с Верочкой или нет?

Анна Павловна. Нет еще.

Оброшенов. Так сегодня скажет. Да неужто она спит до сих пор?

Анна Павловна. Нет, должно быть, встала.

Оброшенов (у окна). Верочка!

Голос Верочки за сценой: «Сейчас, папаша! Я одеваюсь».

Ну как же, есть мне время тебя дожидаться! Высунь сюда рыльце! (Верочка выглядывает из окна, он ее целует.) Не спи долго, жениха проспишь! (Идет к калитке и читает.) «В сем доме отдаются три комнаты в мезонине».

Входит Гольцов.

А, Саша, здравствуй! Верочка! Саша пришел! (Уходит.)

Верочка за сценой: «Подождет, я еще не причесана!»

Анна Павловна и Гольцов.

Анна Павловна. Садитесь!

Гольцов садится.

Что вы скучный такой?

Гольцов. Дела плохи-с.

Анна Павловна. Стыдитесь! Разве женихи скучают?

Гольцов. А вы уж знаете?

Анна Павловна. Сейчас папенька сказывал.

Гольцов. Он-то меня обнадежил; не знаю, как Вера Павловна!

Анна Павловна. Это вы ее-то боитесь?

Гольцов. Не то что боюсь, а как-то робко. Ну, как Вера Павловна мне откажет!

Анна Павловна. Быть не может.

Гольцов. Дай-то бог! Смелости у меня нет, боюсь с барышнями разговаривать, очень я неловок.

Анна Павловна. Ведь разговариваете же вы?

Гольцов. О пустяках разговариваю, а как сказать, что влюблен?

Анна Павловна. Ничего, не робейте! Это не так страшно, как кажется. Только и горя у вас?

Гольцов. Нет-с. Никак не могу денег достать, а мне очень нужно.

Анна Павловна. На что вам?

Гольцов. Этого я не могу вам сказать-с; а только до зарезу нужны, хоть живой в гроб ложись.

Анна Павловна. Живете вы аккуратно…

Гольцов. Очень аккуратно-с, и в трактир никогда не хожу.

Анна Павловна. Много ли вы в год жалованья получаете?

Гольцов. Уж теперь полные триста рублей получаю.

Анна Павловна. Чего ж вам еще?

Гольцов. Не стал бы я напрасно говорить-с. Ей-богу, нужно-с, а достать негде.

Анна Павловна. У нас теперь тоже нет; мы сами нуждаемся.

Гольцов. Да верно ли это-с?

Анна Павловна. Что верно ли?

Гольцов. Что у Павла Прохорыча денег нет? Мне все говорят, что у него денег много, только он скупится, дать не хочет. А кабы он знал, какая мне надобность!

Анна Павловна. Как же вы можете сомневаться? Неужели мы вас станем обманывать!

Гольцов. Вы меня извините-с! Есть у меня один случай, да не знаю, удастся ли. Тут, по соседству у вас, живут два молодые человека, очень богатые, они родственники. Недоносков и Недоростков.

Анна Павловна. Знаю.

Гольцов. Обещали дать денег-с. Велели сегодня к ним завтракать приходить.

Анна Павловна. Вот и подите!

Гольцов. Пойду; только надежды мало, люди-то пустые; вернее, что от них ничего не получишь. Что тогда делать! Куда мне деваться! Анна Павловна, скажите мне по совести, как перед богом, есть у Павла Прохорыча деньги? Меня что-то сомнение берет.

Анна Павловна. Как вам не стыдно! Перестаньте! Что вы!

Гольцов (закрывая лицо руками). Ах, боже мой!

Анна Павловна. Что вы? Уж не плачете ли?

Гольцов. Кабы вы знали, что у меня на душе!

Входит Верочка и закрывает ему глаза.

Анна Павловна, Гольцов и Верочка.

Гольцов. Ах, Вера Павловна, это вы-с!

Верочка опускает руки.

Я и не слыхал, как вы вошли. (Целует руку.)

Верочка (целуя сестру). Что вы оба такие сердитые? Поссорились, что ли?

Анна Павловна. Какие ты глупости, душенька, говоришь! Из чего нам ссориться?

Верочка (Гольцову). Зачем вы так рано приходите? Не смейте так рано приходить!

Гольцов. А вы зачем так долго спите?

Верочка. Оттого долго, что я очень люблю спать. Когда спишь, всё лучше, а проснешься, всё хуже.

Анна Павловна. Нельзя же всю жизнь спать, душа моя!

Верочка. Отчего же нельзя? Так бы все спали, всякий бы видел во сне, что ему хочется, все бы были счастливы.

Анна Павловна. Ты забываешь, душа моя, что надо кушать что-нибудь.

Верочка. Ничего бы этого не нужно.

Анна Павловна. А что ж тебе нужно?

Верочка. А вот что: чтобы все, кто кого любит, всегда были вместе. Вот бы я, папаша, ты, Александр Петрович всегда бы и сидели вместе в одной комнате.

Анна Павловна. Немного же тебе нужно.

Гольцов. А разве вы меня любите?

Верочка. Вас? Да. Будто вы не знаете?

Анна Павловна. Почем же ему знать?

Верочка. Разве я вам не говорила? Так я вам скажу: я вас очень, очень люблю.

Анна Павловна. Какие ты глупости говоришь!

Верочка. Совсем не глупости. Как вас ваша маменька называла?

Гольцов. Саша.

Верочка (шепотом). Саша, Саша! (Громко.) Саша!

Гольцов. Что вам угодно?

Верочка (смеется). Нет, это я не вас. Я вас не могу так называть. Это я про себя. А вы меня любите?

Анна Павловна. Скажите, что нет.

Гольцов. Зачем же я буду лгать? Уж я лучше им правду скажу.

Анна Павловна. Да разве с ней можно серьезно разговаривать? А впрочем, говорите, пожалуй.

Верочка. Отчего же со мной серьезно нельзя разговаривать? Нет, вы говорите со мной серьезно! Я умею и серьезно разговаривать.

Гольцов. Я вас тоже очень люблю-с и уж говорил об этом вашему папеньке и сестрице, теперь остается только вам сказать.

Верочка. Папаше говорили и сестре говорили, теперь мне говорите!

Гольцов. Да-с, я и желаю с вами говорить! Я просил у папаши руки вашей, он мне велел к вам обратиться.

Верочка. Как? Что такое?

Гольцов. Руки вашей прошу-с.

Верочка (задумчиво). Нет, не надо.

Анна Павловна. Ну, вот видите!