Наследник по крови

Глава 2

Ива

— Дочка, тебе помочь? — раздается над головой чей-то голос.

Поднимаю заплаканное лицо и встречаюсь с сочувственным взглядом случайного прохожего.

Мужчина средних лет сразу же порывается оказать мне помощь. Подхватывает под мышки, поднимает с земли и усаживает на близстоящую скамейку.

Я стараюсь не стонать от пульсирующей в коленках боли, поскольку Пожарский всё ещё на связи и мне не хочется, чтобы он считал меня слабой и уязвимой.

— Надо поаккуратнее быть, — обеспокоено ворчит мужчина, рассматривая алое пятно крови, проступившее на джинсовой ткани в области колена. — Что ж вы под ноги не смотрите? Молодежь… Вечно куда-то спешите. Сильно болит?

— Уже получше. Спасибо вам… — прохрипев, густо краснею. Отдышаться не получается. Сердце с удвоенной силой колотит по ребрам и качает кровь. Уши и щеки огнем горят. Во рту пересыхает, когда я, глядя на спину уходящего прохожего, подношу мобильный обратно к уху. Слова сразу же застревают в горле, когда я слышу по ту сторону трубки раздраженное сопение.

Бож-ж-же, дай мне сил…

— У тебя две минуты изложить цель звонка, потому что на третьей я выключу телефон, — твердый, как сталь, голос режет барабанные перепонки. Зажмуриваю глаза, ощущая всеми фибрами души холодность и безразличие Максима. — Я прервал совещание, Иванна. Мне казалось, мы всё обсудили месяц назад. Что тебе нужно?

Сглотнув, я делаю резкий вдох. В сердце раскаленная игла вонзается. Нестерпимая волна жара расходится по груди.

— Я хочу вернуть деньги, которые ты передал вместе с моей сумочкой посыльным, — сиплю я, оглушённая собственным взбесившимся пульсом.

— Не стоит. Ты их отработала. Пользуйся, — чеканит Пожарский, раздирая моё измученное сердце пополам.

— Отработала? — недоуменно переспрашиваю, спускаясь с небес на землю.

— Иванна, двадцать восемь человек ждёт меня в переговорной. У тебя всё? — его голос нещадно рубит по нервам. Скатившиеся по щекам слезы обжигают кожу жидким огнем.

— Макс… — с судорожным всхлипом выдыхаю я и тотчас вздрагиваю от холодной и твердой, как лед, интонации.

— Максим Андреевич, — звучит четко, как приказ.

На мгновенье растерянно застываю.

Максим Андреевич? Серьёзно?

После того, как сам же предложил перейти на «ты»?

— Зачем вы так со мной? — мои разбитые коленки и руки начинают трястись. — Что плохого я вам сделала?

— Если тебе хочется поговорить по душам, я могу организовать сеанс с психологом.

— Я беременна, — выдыхаю, проглотив его яд.

На мгновенье в трубке повисает давящая пауза. А затем он снова больно бьет словами, разнося меня на куски. Не собрать. Не сшить. Не склеить. Всю. Вдребезги…

— Поздравляю. Какое отношение к этому имею я?

— Прямое, — озвучиваю дребезжащим голосом, стискивая ладонью мобильник так сильно, что кончики пальцев начинают неметь. Раздрай, как черная дыра, поглощает мою душу.

Боже, как пережить эти унижения?

Неужели ему всё равно? Нежнее и слаще мужчины в моей жизни никогда не было.

Вспоминаю нашу единственную ночь и будто заживо сгораю.

Если бы можно было всё вернуть, я бы вернула и заново пережила тот чудесный момент…

— Ты в своём уме, соплячка? — сдавленное рычание, доносящееся из трубки, шокирует.

На какой-то миг я цепенею, а потом нахожу силы, чтобы ответить.

— Вы с Ильей имеете прямое отношение к моей беременности, — повторяю настойчивее, чтобы до него наконец дошло. — Больше я ни с кем не спала. У меня не было других половых связей. Можете мне не верить, но это так.

— Эту басню ты можешь скормить любому, но точно не мне.

— Максим Андреевич, я говорю чистую правду! — выпаливаю я, не удержав подступившие к горлу разрывающие эмоции. — Мне нужно поговорить с Ильей! Я не могу с ним связаться. Считаю, что вы оба должны об этом знать.

— Знаешь, сколько таких беременных было у этого придурка? — вспыхивает он. — На моей памяти штук восемь или девять. И все хотели одного…

— Мне ничего от вас не нужно! — перебиваю, не желая слушать оскорбления, — Никакой помощи и поддержки я от вашей семьи не прошу! Я лишь хочу, чтобы вы знали о том, что я жду ребенка. И кто-то один из вас является ему отцом. И если вы хотите убедиться в правдивости моих слов, можете запросить тест ДНК.

— Ты думаешь, я поведусь на этот дешёвый блеф?

— Можете не вестись. Моя совесть перед вами уже чиста. А что делать с вашей, сами решайте. До свидания, Максим Андреевич. Всего вам доброго.

— Иванна! — из трубки доносится оглушающий рёв, перед тем, как я завершаю наш нескладный диалог.

Вот и всё. Тётя была права. Не нужна им моя правда, как и этот ребёнок.