Страница 1 из 24
Глава 1
Мила
Впервые я влюбилась в 9м классе.
Скажете, что тут удивительного? Многие влюбляются в эти годы, а некоторые намного раньше.
Но дело в том, что я влюбилась в своего друга! Именно того давнего товарища по детским играм, с кем бегала с дошкольных времён. Мы, можно сказать, сидели рядом на горшках, а потом, играя на пустыре, не заморачивались и справляли нужду, не прячась друг от друга, не проявляли интерес, как кто устроен, принимали всё естественно, а друзья меня считали мальчишкой, не только я присаживался, чтобы пописать.
Сейчас мне смешно и странно, что в детские годы не замечали, что я отличаюсь от друзей, наверное, потому что одевалась, стриглась и бегала, не уступая друзьям, а во многом превосходя мальчишек по смелости, силе и ловкости.
В семье я была единственным ребёнком, папа был военным, ему, конечно, нужен был сын, и он, когда был дома, обращался со мной, как с мальчиком. Я не возражала, мне нравились шорты и длинные штаны, короткая стрижка, даже просила постричь себя под ноль, как соседские мальчишки, потому что в кустах всё цеплялось за волосы, а, если их нет, то колючки могли цепляться лишь за одежду.
Те мальчики и девочки, кого одевали в колготки, сильно страдали, выбирая из чулок колючки, а мне, одетой в короткие шорты или в длинные штаны из «чёртовой кожи» было всё нипочём!
Меня звали Людмила, меня коробило от слова Люда, просила звать Мила. А потом, узнав, что есть такое имя, Милослав, стала Славой, тем более, мне очень нравилась певица Слава, я буквально влюбилась в неё.
А друга моего звали Вовка, сначала он был одним из многих, потом стал лучшим другом, особенно когда отбила его от хулиганов. Знаете, бывают такие, ходят группой, по три-четыре человека, трясут деньги с младших или просто издеваются. Вот и Вовка попался, а я бежала по каким-то своим делам, и конечно, мимо пройти не могла.
— Привет, Вовка! – радостно улыбнулась я, останавливаясь, потому что у Вовки был печальный вид. Вовка обычно был весёлым мальчиком, все хотели с ним играть, и я, тоже.
— Привет, — угрюмо ответил Вовка.
— Топай, пацан! – велел мне старший мальчишка, года на два старше нас, и я поняла, что друг попал в беду.
— Вов, пошли со мной? – хотела взять его за руку, но мальчик не захотел, почему-то.
— Вали уже отсюда! – поморщился старший пацан. – У нас свои дела!
— А я друг Вовкин! – гордо заявила я.
— Смотри, не пожалей! – ухмыльнулся второй, а третий ковырял ботинком асфальт.
— Что случилось, Вовка? – спросила я. Вовка глянул исподлобья:
— Шёл бы ты, Славка, и правда…
— А что они к тебе пристали? Помочь? – ребята обидно засмеялись, а я не могла решить, что делать, Вовку не били, не унижали, только он стоял, понурый, маленький, в шортах и футболке, непонятно, что от него хотели старшие ребята. К сожалению, я их не знала.
— Пошли со мной, Вовка? – спросила я, взяв соседа за локоть.
— Ну, всё, напросился! – сердито сказал пацан, и хотел влепить мне оплеуху. Но меня обучал драке папа, я перехватила его руку, потянула на себя, крутанула и бросила пацана оземь лицом. Так же жёстко сработала со вторым, ударив ногой в живот, а третий отбежал в сторону, сунув руку за пазуху, будто там у него прятался нож, но готовый сбежать с поля боя. Некоторые понимают только силу.
Взяв за руку Вовку, повела его с собой. Вспомнив, что мне надо было в магазин, сходили вместе. Потом я долго пытала мальчика, что случилось, почему к нему пристали пацаны.
Оказалось, просто хотели ограбить, вывернули карманы, а потом им стало этого мало, хотели увести в кусты и поиздеваться. Побить или ещё что сделать. Иногда даже раздевают до гола, одежду складывают на лавку, на детской площадке, и предлагают забрать самому. Некоторые мальчишки бьются до последнего, вырываются, но многие послушно раздеваются, боясь побоев, даже покорно встают на четвереньки, а пацаны хохочут, требуют денег, чтобы отпустили, а не заставили вот так идти за одеждой. Пообещаешь, разрешают одеться и отправляют домой, за деньгами. С каждым днём сумма увеличивается.
Вовка не рассказывал мне подробностей, а я решила его не унижать расспросами, только дала себе слово защищать друга.
Это сейчас я называю себя девочкой, и вспоминаю, как о девочке: «решила», «спросила», а тогда считала себя пацаном, и говорила о себе в мужском роде, даже хотела поступить в военное училище. Дома ходила в мальчишечьих трусах-шортах, редкие гости думали, что у их приятелей мальчик, тем более, у меня проскакивали словечки, типа «принёс», «получил», «подрался».
Родители, естественно, посмеивались, не обращали внимания, многие пацанки так делают, потом вырастают, в подростковом возрасте в любом случае становятся девушками, гормоны заставят превратиться из гадкого утёнка в прекрасного лебедя.
Но до этого тогда было ещё далеко, мы с мальчишками носились по всевозможным опасным местам, прыгали и бегали, а после разговора с Вовкой я стала обучать друзей драке.
Папа занимался со мной в свободное время, а я очень любила папу, чтобы отказываться проводить с ним время.
Мы с Вовкой сдружились, рассказали приятелям о хулиганах-проказниках и даже встретили их. Теперь нас было больше, а они схватили некрасивую девчонку, что-то ей предлагали, а девчонка плакала.
У меня потемнело в глазах, папа всегда говорил, что девочек надо защищать, и я налетела на злодеев. Приятели и Вовка помогли, и на этот раз мы отделали старших пацанов до синяков и в кровь разбили лица.
Я ещё придумала раздеть их до гола, а одежду забрать в свою берлогу, которую гордо называли штабом.
Пацаны оказались уже почти взрослыми, у старшего внизу уже курчавились волосы, что меня поразило, тем более, у него пиписка, похожая на сардельку, болталась. До этого видела только голенькие маленькие писюны у друзей.
Не интересовалась, почему у них немного не так, как у меня, только завидовала, что они могут писать, не снимая штанов. Всё ждала, когда у меня вырастет такой же.
А тут… Мне стало противно, я отвернулась, чтобы не стошнило.
Вечером к нам пришла одна из их мам, кричала, грозила милицией. Пришлось идти с ней и отдавать одежду. Одежда у них была какая-то жутко дорогая, что ли.
Дома меня ждали разборки.
— Люда, что это за выходки? Ты сколотила банду? Зачем вы так побили мальчиков? Женщина говорит, её сын с сотрясением лежит! В августе отправишься в спортивный лагерь, в обычном ты умрёшь со скуки, наверное!
— Мама, если бы ты знала, чем они промышляют! – и я рассказала, как они издеваются над младшими ребятами.
— Я молчал, потому что пацаны должны себя защищать, а если покорные, значит, пусть унижаются! Но на этот раз они хотели унизить девочку! А папа…
— Слишком много тебе позволяет папа! – осерчала мама. – Вот приедет, я поговорю с ним! – Я перепугалась за папу, попросила меня наказать, и мама вдруг рассмеялась, крепко обняла меня:
— Мой защитничек! Как ты похож на папу! – и я растаяла.
Эта история была с продолжением. К нам во двор приходил участковый, долго разговаривал с ребятами, переодевшись в гражданское, потому что не имел права допрашивать нас, при исполнении, без взрослых.
Потом приходила женщина-полицейский, из отдела по борьбе с несовершеннолетними, с какой-то тётей из отдела образования, переписала нас всех. Позже я узнала, что всех нас поставили на учёт в Детской комнате полиции, что потом нам всем здорово аукнулось. Меня отказались взять в секцию по борьбе самбо, друзьям тоже пришлось доказывать свою невиновность, а хулиганам ничего не было, они исчезли с нашего горизонта после того, как мы обещали кастрировать их. Даже показали овечьи ножницы. У нас в банде появилась девочка, которую мы спасли, мы сдружились, девочка думала, что я мальчик, а потом её папу перевели в другое место, она плакала при расставании. Но это совсем другая история.