Страница 18 из 18
Позже, выйдя из здания, достала телефон. Пальцы дрожали, но не от волнения, а от злости. Поиск выдал ровно то, о чём предупреждала Лора: фотография — он и я. Кафе, тот самый вечер. Заголовок на французском, слишком мягкий, чтобы быть правдой, но достаточно провокационный, чтобы сделать из нас новость.
*
Через два дня снова появился Хуан.
Письмо пришло ранним утром, когда город ещё спал. Экран вспыхнул холодным светом, и я, не успев открыть глаза до конца, уже почувствовала, что там не просто рабочее сообщение.
Файл был зашифрован. Короткое письмо без приветствия, без подписи. Просто ссылка.
Через минуту зазвонил телефон.
Голос Хуана звучал хрипло, как у человека, который слишком долго молчал:
— Нашёл одно имя. Изменённое, но оно бросается в глаза.
— Что за имя?
— Там стоит пометка: «дело закрыто по личному распоряжению Ф.», — мир будто сжал горло. Я не смогла выдохнуть.
— Эв… — он замолчал, словно искал слова, но потом всё-таки произнёс: — Эта дата совпадает с исчезновением твоего отца.
Звук стал глухим, будто кто-то выключил громкость. Всё растворилось: комната, телефон, голос. Осталась только одна мысль, тяжёлая, и это не совпадение.
— Ты уверен? — спросила я, хотя ответ уже знала.
— Проверил трижды, абсолютно уверен.
Я не помню, как закончился разговор. Трубка выскользнула из пальцев, а тишина заполнила всё вокруг. Внутри будто треснуло что-то давно застывшее, как лёд под шагами.
Экран передо мной светился ровно, спокойно, и только эта буква — F — жгла глаза. Простая, аккуратная, как подпись под приговором.
Рафаэль.
Феран.
Эти два имени слились воедино, и от этого стало невыносимо. Всё, что казалось сложным, таинственным, вдруг стало ясным и мерзко логичным. Он знал. Не просто слышал когда-то, а знал моего отца.
И, возможно, именно он закрыл его историю.
Грудь сжало так, что стало трудно дышать. Злость не вспыхнула сразу, она пришла тихо, как холод, который вползает в кровь. Я вспомнила его взгляд спокойный, внимательный, с тем странным теплом, которому позволила себя поверить. Вспомнила, как его слова звучали так уверенно, будто всё в мире уже решено, и он просто наблюдает, как я догоняю его по собственным следам.
Теперь этот голос звучал иначе. Всё, что раньше казалось загадкой, превратилось в ложь. Его уверенность — в контроль. Его молчание — в тайну, которой он владел слишком давно.
Я сидела перед монитором, глядя в файл, и не могла понять, где именно во мне заканчивается доверие и начинается ярость.
Это было похоже на предательство, но не в привычном смысле. Это было как осознание, что всё, во что ты верила, имело цену, и кто-то уже давно её заплатил за тебя.
И вдруг стало ясно этот путь только начинается. Если правда принадлежала ему, значит, я должна забрать её обратно.