Страница 7 из 20
– Я в этом... сомневаюсь... – недостаточно, впрочем, уверенно пробормотал в ответ Карреган, однако и этого обтекаемого ответа было достаточно для начальника станции, чтобы принять немедленное решение:
– Профессор, задействуйте противометеоритную защиту обсерватории и постарайтесь не выпускать из поля зрения этот странный метеоритный рой! Не забудьте, что обсерватория оснащена противометеоритным убежищем, а в шлюзовом выходе имеются скафандры. Связь поддерживаем по авральной схеме!
После того как начальник станции отключился, Карреган устало посмотрел на своего товарища и негромко проворчал:
– Ну и кашу вы, Герман, заварили... Мне-то наплевать, если завтра над нами будет смеяться вся Солнечная система, а вот вам придется с этим жить... Долго жить... всю оставшуюся вам жизнь!
– Я, профессор, – неожиданно жестко ответил Шольц, – скорее готов жить дураком и трусом, чем умереть... дураком и трусом!
Старик бросил в сторону своего молодого подчиненного короткий, странно задумчивый взгляд и пробормотал скорее для себя, нежели для юноши:
– Боюсь, что, пожив лет пять со славой дурака и труса, ты изменишь свое теперешнее суждение!..
В этот момент поверх прозрачного колпака рабочего зала обсерватории раскрылась полиольстальная диафрагма противометеоритной защиты, компьютерные мониторы мигнули и погасли – рефлекторы главного телескопа обсерватории также прикрылись защитными плитами, но в следующий момент главный экран и двенадцать развернувшихся по его периметру малых экранов снова засветились. На них в автоматическом режиме начала выводиться информация, получаемая с тринадцати камер наблюдения, установленных вокруг главного комплекса станции. На как бы одном гигантском мозаичном экране появился уже привычный темно-серый, похожий на скалистый, но странно «зализанный» пейзаж, посреди которого выделялось темное, почти черное, идеально круглое пятно полиольстального купола противометеоритной защиты, накрывшего прозрачный купол станции, под которым располагалось помещение большой кают-компании.
Основные помещения станции были скрыты метрах в трех-четырех под скальной поверхностью спутника, только большая кают-компания с маленьким «зимним садом» и несколько вспомогательных помещений были вырублены в толще замерзшей до каменного состояния смеси азота, метана и угарного газа, покрывавшей Тритон шестиметровой коркой. На поверхность спутника, кроме трех шлюзовых ворот, выходили только этот прозрачный купол, или, как его называли работники станции, «глаз», да антенна дальней связи, похожая на гигантское ухо, прикрытое выдвинувшимся противометеоритным козырьком и вслушивавшееся, казалось, в «музыку сфер». Камеры наблюдения были расставлены с таким расчетом, что картинка получалась достаточно четкой, хотя и не слишком объемной. Зато значительная часть пространства над станцией также была прекрасно видна.
– Ну вот, теперь нам не страшны никакие метеориты! – удовлетворенно проговорил Карреган, с удовольствием рассматривая этот пейзаж. – Правда, работать стало совершенно невозможно!! – добавил он вдруг резко изменившимся тоном. – Непонятно, каким образом в данной ситуации мы сможем не выпускать из виду этот... э-э-э... метеоритный рой?!!
– А что его наблюдать, – с удивительным спокойствием отозвался вдруг Шольц. – Если это обычные метеориты, то через десяток минут нам придется пережить три обычных, хотя и довольно сильных метеоритных удара. Даже если эти удары придутся прямо по комплексу станции, мы это переживем без особых потерь. А вот если это... ну... не совсем метеориты, тогда!.. Тогда не знаю, что нас ожидает!
– Вы все еще считаете, что эти метеориты могут быть х-объектами?.. – насмешливо переспросил старый профессор, развернувшись вместе с креслом в сторону своего коллеги. – Хм, а я, признаться, не слишком верю в саму возможность существования этих... объектов. Если признать свойства этих объектов установленным и проверенным фактом, то тогда надо будет признать, что они управляемы и что ими управляют вполне разумные существа. Но тогда почему эти... к-хм... существа не вступили с нами в контакт, не сообщили о своих намерениях?!! Как-то это... не вполне разумно!.. Поэтому я считаю...
– Вот они!!! – перебил своего руководителя Герман.
Карреган мгновенно замолчал и повернулся к большому экрану. Довольно высоко над недалеким горизонтом Тритона появились три едва заметные голубовато-зеленые звездочки. Впрочем, они достаточно быстро набирали объем, превращаясь из чуть поблескивающих точек во вполне отчетливо видимые объекты! Пока еще было непонятно, произойдет ли столкновение спутника Нептуна с этими непонятными астероидами или Тритону удастся его избежать, но второй астрофизик станции вдруг почувствовал, что траектория движения этих непоседливых космических тел с того момента, как он просчитывал орбиту их движения, снова изменилась. Его пальцы быстро забегали по клавиатуре, вводя новое задание для компьютера, и через пару минут на экране монитора появился очередной расчет. Он точно показывал, что все три астероида должны будут пройти прямо над станцией на высоте около четырех километров. Причем их скорость была вполне достаточной для того, чтобы покинуть сферу притяжения Нептуна и уйти в открытый космос!
Шольц облегченно вздохнул и тут же, непроизвольно протянув руку, включил дубль-камеру и переключил на нее сигнал с видеокамер наблюдения, хотя отлично знал, что запись с них и так ведется в автоматическом режиме на главном комплексе станции.
Три астероида быстро приближались. Впереди продолжал двигаться самый больший, тот самый, что напоминал кособокую грушу. И вращался он точно так же, как и тогда, когда Шольц увидел его в первый раз. Два других астероида были значительно меньше первого, но при этом имели почти идеальную сферическую форму, нарушаемую лишь невысокими, торчащими наподобие корявых наростов скалами. Теперь уже Герману казалось, что астероиды и впрямь без особых сложностей разойдутся с Тритоном, хотя сомнения все-таки оставались – последний астероид летел много «ниже» своих сотоварищей, так что удар по касательной был вполне возможен.
Прошло еще около пяти минут, и вдруг Шольц заметил, как последний астероид, не снижая своей крейсерской скорости, начал медленно менять траекторию движения, «отдаляясь» от поверхности спутника!.. И почти сразу же вслед за этим скорость всех трех астероидов стала быстро падать!! Молодой астрофизик не верил своим глазам, а между тем три каменные глыбы продолжали тормозить, причем два малых астероида чуть разошлись в стороны, образовав со своим лидером почти правильный треугольник, и наконец прошли прямо над комплексом станции!
Молодой астрофизик облегченно вздохнул и услышал неразборчивое бормотание своего старшего товарища:
– Торможение... около минус двенадцати g... двигательных установок... возможно... гравитационное или... магнитное поле... но... торможение в магнитном поле... нагрев... температура плавления... а если...
Но тут внимание Шольца снова привлекли пролетевшие над поверхностью Тритона астероиды. Удалившись от купола станции километров на двадцать, они, продолжая оставаться в треугольном строю, развернулись с небольшим набором высоты и направились в обратную сторону. Их скорость к этому моменту упала настолько, что они буквально плелись над зализанными скалами Тритона, словно высматривая что-то среди зеленовато-голубых теней. Наконец они снова оказались над куполом станции и... остановились! Это было совершенно невероятно – три огромные каменные глыбы вопреки всем законам небесной механики просто зависли в четырех-пяти километрах от поверхности самого большого спутника Нептуна!!
Около минуты они неподвижно висели над станцией, а затем из-под полиольстального козырька противометеоритной защиты в самый крупный астероид ударил узкий ярко-белый луч света – включился один из лазерных прожекторов, используемых для посадки грузовых челноков. Поверхность астероида, на которую упал свет, мгновенно вспыхнула тысячей ярчайших бликов, разноцветные лучи брызнули во все стороны, переливаясь всеми цветами радуги, пропадая и вспыхивая снова. А в следующую секунду эти хаотически вспыхивающие лучи вдруг сплелись в единую, ослепительно сияющую «спицу», и эта «спица» едва заметно мазнула по поверхности Тритона. Ледяной монолит скалы, на которой размещался включившийся прожектор, мгновенно вскипел, а вот полиольсталь защитного козырька выдержала этот «мазок», и только узкая темная полоса осталась следом от энергетического удара. Прожектор погас, и поверхность Тритона снова окутал зеленовато-голубой полумрак, лишь все еще плясавшие в глазах зайчики подтверждали, что исчезнувшая фантасмагория света не привиделась!