Сидя в огне

Люди часто стараются скрыть свою этническую принадлежность и другие личные аспекты, чтобы избежать жестокости со стороны общества. В результате скрытые аспекты становятся призраками в межличностных взаимоотношениях, невидимыми третьими сторонами. Взаимоотношения строятся на любви, на физическом влечении или на общих интересах. Но зачастую они порождаются и глобальной политической необходимостью. Мир нуждается в том, чтобы мы были разными и позволяли существование различий в собственном доме. Любые взаимоотношения между партнерами различного этноса, класса, гражданства или возраста пронизаны важной информацией, скрытой в двойных сигналах.

Если вы и ваш партнер относитесь к разным экономическим классам, если вы были воспитаны в разных религиозных системах, если один из вас наполовину итальянского происхождения, а второй — наполовину шведского, если вы разных рас — обсуждайте эти различия. Предоставьте им место за обеденным столом. Если кожа у обоих партнеров коричневая, обсудите ваши связи с туземной Америкой, Африкой, Латинской Америкой, Филиппинами. Если у вас есть латиноамериканские или азиатские корни, исследуйте их вместе. Такое свободное обсуждение этнических признаков делает жизнь интереснее и превращает политическое измерение межличностной связи в более осознанное.

Несколько лет назад я работал с гомосексуальной парой. Один из партнеров происходил из еврейской семьи, другой — из христианской. Они прожили вместе довольно долго и любили друг друга. Тем не менее они утверждали, что в последнее время им часто бывает скучно друг с другом. Когда я поинтересовался, есть ли между ними какие-либо социальные напряжения, оба ответили отрицательно.

Тогда я спросил об этнических различиях. Поначалу оба казались захваченными врасплох, словно чего-то боялись. В ходе разговора выяснилось, что христианин не слишком доброжелательно относится к семье своего друга, испытывая раздражение из-за того, что у нее есть деньги. Еврей вскочил с места и заходил по комнате, повторяя протестующим голосом, что у него самого денег нет. Он был оскорблен и разгневан. Сделав паузу, он обвинил христианина в том, что тот слишком скрытен с ним.

Я спросил христианина, может ли он обнаружить у себя социальный ранг, который предоставляет ему принадлежность к христианам и которого нет у евреев. Он крикнул, что у него такого ранга нет, и добавил, что настоящая проблема в том, что еврей относится к нему слишком агрессивно и ему это качество не по душе.

В этот момент они стояли, глядя друг на друга и держа руки на бедрах. Они полностью вошли в процесс. Призраки вышли наружу. Несколько минут они еще кричали о «богатом» еврее и «скрытном» христианине.

Неожиданно христианин расплакался, и все прекратилось. Они взглянули друг на друга, и еврей тоже прослезился. Они обнялись. Оба были очень расстроены тем, что, оказывается, скрывали друг от друга свои предрассудки.

Когда страсти улеглись, они извинились друг перед другом, признав, что каждый проецировал на другого свои предубеждения, ревность и страхи относительно происхождения партнера. Процесс их очень удивил — оказалось, что непосредственный контакт с предрассудками, предубежденными мнениями и проекциями, а вовсе ни их сокрытие сблизило их друг с другом и улучшило взаимные чувства.

Фактически они отказались от политической корректности по отношению друг к другу и обсудили социальные разногласия, которые не только разделяли, но и объединяли их. Их связь стала подвижной коммуникацией и захватывающим процессом, перестав быть просто проявлением набора скрытых, вытесняемых мнений. Работать со стереотипными представлениями и проекциями никто не любит, потому что они причиняют боль. Но тот же самый предрассудок, который разделяет людей, может их и объединить.

Политической корректности, то есть представлению о том, что люди не должны быть расистами, сексистами, антисемитами, гомофобиками и тому подобное, не хватает понимания того, что предрассудок не пришлось бы запрещать, если бы его не было. Политическая корректность заставляет скрывать предрассудок. Люди, принадлежащие к политическому меньшинству или маргинализированной группе, испытывают некое подобие паранойи, потому что политическая корректность спрятала под ковром факт доминирования, отчего с ним и стало труднее справляться. Порой те, кто высказывает свои предрассудки открыто, оказываются нашими лучшими союзниками.

В мировой работе мы не восхищаемся политической корректностью. Вместо этого мы снимаем с чувств покровы. Любому позволяется все что угодно, все, что является для него или для нее правдой. В результате атмосфера становится горячей. Когда мы концентрируемся на этом жаре, он может стать преображающим.

Цель мировой работы не в том, чтобы разоблачать предрассудок, подвергать его критике или бороться с ним. Она — в осознании и использовании силы ради созидания сообщества. В некотором смысле процессуальная работа противодействует культуре. Следуя обоим сообщениям двойного сигнала, мы можем выйти за пределы культурных программ как мейнстрима, так и не относящихся к нему групп.

Независимо от того, принимаете ли вы свое этническое и культурное происхождение, другие люди отождествляют вас с ними. Проясняйте свои убеждения и свой ранг. Делайте явными собственное, основанное на ранге самодовольство, чувство превосходства, уверенность в себе. Когда ваша власть ясна и понятна, вы можете разумно воспользоваться ею, отложить ее в сторону или обсудить ее с другими.

Если у вас низкий ранг, то, каковы бы ни были причины такого положения вещей, сделайте и это явным. Может быть, вас обидели, когда вы были ребенком, может быть, вас социально маргинализовал или духовно обеднил мейнстрим. Если вы сумеете показать свои страхи, ощущение себя несчастным, отчаяние от того, что вас недооценивают, то перестанете считать себя ущербным и поймете, что делаете что-то для всех нас.

У гетеросексуальных пар, относящихся к мейнстриму, огромная власть. Вы понимаете это, если вы не одиноки. Одинокие люди, даже если они наслаждаются своим положением, могут считать, что отсутствие личной жизни доказывает, что у них не все в порядке, поскольку социум предоставляет ранг не одиночкам, а гетеросексуальным парам.

Лесбийским, гомосексуальным и бисексуальным парам приходится переносить чудовищное социальное осуждение. Гетеросексуалам очень непросто представить себе, что означает быть вовлеченным в гомосексуальную связь. Мужчина-гомосексуалист зачастую становится мишенью людей, называющих себя «истребителями педерастов». Им приходится переносить страшную боль, наблюдая, как их друзья и любимые умирают от СПИДа. Они страдают также из-за всевозможных недоразумений относительно СПИДа — ведь в мейнстриме многие искренне считают, что эта болезнь является карой за неправедное поведение. Лесбиянки переносят двойную тяжесть, являясь мишенью как ненависти к гомосексуализму, так и пренебрежительного отношения к женщинам, то есть одновременно и гомофобии, и сексизма. Социум оказывает на них давление, требуя рожать детей и поддерживать традиционные семейные ценности.

В добавление к преследованиям, религиозному, политическому и общественному гнету, которые терпят гомосексуальные пары, во многих сообществах им целесообразно скрывать свою сексуальную ориентацию. Трудно бороться с искушением поверить в то, что в вас действительно есть что-то ущербное, болезненное, извращенное, ненормальное, порочное или незрелое. И порой вы в это почти верите.

Многие гомосексуалисты, лесбиянки и бисексуалы страдают формами интериоризованного угнетения, позаимствованными у мейнстрима. Гомосексуальные связи отягощены некоторыми из тех же проблем, которые терзают гетеросексуальные пары.