Спасенный любовью

Эбби с силой хлопнула себя по бедру перчаткой для верховой езды. Она не знала, смеяться ей или плакать.

— Боже мой! — ошеломленно сказала Эбби. — Не может быть, чтобы ты ничего не помнил!

Это был отнюдь не вопрос, а обвинение. В голове Кейна появились какие-то отрывочные воспоминания.

Он вспомнил, как Эбби наставила на него его револьвер. «Это, — мрачно подумал Кейн, — нельзя забыть». Однако самое главное, что кружилось в его сознании, была она — он до сих пор ощущал всем своим телом ее пышные формы. Он также помнил вкус ее губ. Они были подобны раздавленным фруктам — , влажные и как бы покрытые росой.

Но Сэм-Удавка… Неожиданно это имя вызвало в нем неприятное ощущение. Кейн резко втянул в себя воздух. Он мгновенно вспомнил — Эбби хочет, чтобы он отвез ее в убежище Сэма.

Кейн неуклюже поднялся на ноги. Держался он на них не очень твердо.

— Леди, — неторопливо произнес он, — кто сказал, что я куда-то с тобой поеду?

Эбби заскрежетала зубами.

— Меня зовут Эбигейл — Эбигейл Маккензи.

И мы заключили с тобой сделку, Кейн. Поэтому не вздумай отказываться.

— Сделку? — Его резкий смех ударил по ее нервам. — Это не так, насколько я помню.

— Постарайся думать, что это именно так. — Эбби охватило такое отчаяние, что она уже не отдавала себе отчета в собственных словах. — Ты спасешь жизнь человека — возможно, это немного успокоит твою совесть.

Его совесть! От яростного гнева у Кейна перед глазами поплыла пелена. «Кто, черт побери, она такая, чтобы судить меня? — в бешенстве думал Кейн. — Да ведь она всего лишь дерзкая маленькая девчонка, которая, по-видимому, никогда в жизни ни в чем не нуждалась! Ей ни черта обо мне неизвестно — ни кто я на самом деле… ни каковы причины, определившие те или иные мои поступки… О, я хорошо знаю таких людей, как она. Эти люди ходят задрав нос, убедив себя, что они намного лучше своих собратьев. Они думают, что могут оттеснить в сторону всех остальных и нет никого умнее их. Черт побери людей, подобных этой девчонке! — в ярости подумал Кейн. — Черт ее побери!»

Он холодно посмотрел на Эбби.

— Ты просто дура, если думаешь, что я повезу тебя к Сэму, — решительно заявил Кейн. — Боже правый! Женщина, мне кажется, ты не представляешь себе, что за человек Сэм-Удавка!

— О нет, я отлично представляю! Я рассказывала тебе о нем вчера вечером, Кейн. Он приезжал на наше ранчо Даймондбэк, разыскивая Диллона, но вместо него убил моего отца. — На мгновение Эбби почувствовала острую боль в груди, словно кто-то разбередил в ней зияющую рану. Слезы жгли ей глаза, но она незаметно их смахнула. Ей не хотелось, чтобы Кейн видел, как она плачет.

Но Кейн и не видел. «Снова Диллон, — плотно сжав губы, со злостью подумал он. — Вчера вечером Эбби говорила о ком-то по имени Диллон и о какой-то мести».

Он заговорил, кривя губы, ровным, отчетливым голосом:

— Слушай, Эбигейл, и слушай хорошенько!

Женщине с твоей внешностью не пришлось бы ходить далеко, чтобы найти другого мужчину, пьяного и готового согреть твою прелестную маленькую задницу.

Я не расположен рисковать своей шкурой, чтобы спасти его только из-за того, что ты не любишь спать в одиночестве.

Эбби в изумлении смотрела на Кейна. Что он такое несет? Как! Об этом даже невозможно подумать! Но неожиданно она выпрямилась. «Как это похоже на такого, как этот, мужчину, — с яростью подумала Эбби, — как это похоже на него! Думать… думать именно этой частью тела».

— Нет, Кейн, — горячо заговорила она. — Послушай меня. Я не знаю, из какой ты вылез берлоги, меня это не интересует! Но я буду очень тебе признательна, если свои глупые и грубые домыслы ты оставишь при себе. Я сделаю все, что потребуется, чтобы спасти Диллона, тебе это понятно? Более того, любая другая женщина на моем месте поступила бы точно так же, если бы Сэм-Удавка гнался за ее…

Эбби толком не знала, что заставило ее замолчать.

Возможно, это имело какое-то, а может, и прямое отношение к тому, что у Кейна (Эбби это было известно), к сожалению, сложилось не правильное представление о ней и Диллоне.

— За кем? — Кейн подозрительно прищурил глаза. — Все же кто в сущности для тебя этот Диллон? — Он резким движением схватил Эбби за руку и прижал к себе.

Эбби закусила губу. Вчера вечером она ведь сказала Кейну, что Диллон — ее брат, не так ли? Не так ли? Возможно, и нет, иначе он не стал бы делать такие возмутительные намеки.

Кейн пугает ее, ошеломленно подумала Эбби. О, совсем не потому, что он бандит. Просто потому, что в нем так безгранично сильно мужское начало! Находясь сейчас рядом с ним, ощущая жар его тела, Эбби живо представила себе, как Кейн смотрел на нее прошлой ночью. Вспомнила его пылающий взгляд, то, как его язык нежно касался ее языка, как она была потрясена, почувствовав худые пальцы Кейна на своей груди.

Эбби судорожно сглотнула, не в состоянии оторвать взгляд от этого смуглого лица, приблизившегося к ней. Жесткая щетина покрывала впадины его щек и подбородок. Губы выглядели тонкими и жесткими.

Сама Эбби была достаточно высокой для женщины, ее тело тоже было крепким, здоровым и совсем не слабым. Но Кейн заставлял ее чувствовать себя именно слабой. И внезапно в голове Эбби промелькнула безумная мысль… Если Кейн согласится помочь ей найти Диллона, им придется целыми днями оставаться наедине… Каким-то образом она должна себя обезопасить.

— Ну? — Голос Кейна прозвучал резко и требовательно. Его губы скривились в ухмылке. — Признаю, меня сейчас разбирает любопытство. Что, черт побери, есть такого особенного в твоем драгоценном Диллоне? Чем он отличается от любого другого мужчины?

Сердце Эбби билось глухими тяжелыми ударами.

Она почувствовала, как зашевелились ее губы, хотя могла бы поклясться, что не произнесла ни слова.

— Он мой муж, — выпалила она.

Глава 4

Ее муж. Кейн уставился на Эбби. Он был ошеломлен, ошарашен и к тому же страшно зол не только на себя, но и на нее. Оскорбительное ругательство резануло ей слух и заставило вздрогнуть. Эбби попыталась высвободиться из объятий Кейна. Он отпустил ее, но в последний момент схватил за левую руку.

— Где твое кольцо?

Эбби изо всех сил старалась, чтобы Кейн не почувствовал, как она дрожит. Еще в детстве Эбби обнаружила, что она ужасная лгунья. Когда ее отец и Диллон посмеялись над шляпкой, подаренной ей Эмили Доусон, она немедленно бросила подарок в кормушку для лошадей. Когда отец нашел ее там, Эбби солгала ему, сказав, что не знает, как шляпка попала туда. Отец не стал ее наказывать и даже не отругал, хотя, конечно, понимал, что она сказала не правду. Эбби чувствовала себя настолько виноватой, что никогда больше ему не лгала.

Но Кейн не был ее отцом. Если угрожающее выражение исчезнет с его лица, то, вполне вероятно, можно ожидать от него и рукоприкладства.

— Я… я так или иначе должна была вытащить тебя из «Серебряной шпоры». Я думала, ты не пойдешь со мной наверх, если узнаешь, что я замужем. Я сняла кольцо вчера вечером, чтобы ты его не увидел! — исступленно воскликнула Эбби, пытаясь выдернуть свою руку из сжимавшей ее руки Кейна.

Кейн столь внезапно отпустил руку Эбби, что она споткнулась и упала на колени.

— Ты коварная и лживая сучка, — произнес он сквозь стиснутые зубы. Выходит, застенчивое, нерешительное поведение вчера вечером — все это было притворством! Кейн кипел от бешенства. Каким же он был дураком, поверив выдумке, что ее отец умер и она одна на всем свете, что ей не к кому обратиться, некуда пойти. Он ей верил и сочувствовал, этой будто бы непорочной девственнице, с которой так сурово обошлась жизнь.

Размашистым шагом Кейн прошел мимо Эбби в стойло. Он не удостоил ее ни единым взглядом, пока надевал седло на спину своей лошади.

Эбби, пошатываясь, поднялась на ноги.

— Кейн! Что ты собираешься делать?

— Это должно быть тебе вполне понятно, Эбигейл. Я уезжаю. Это мне следовало сделать еще вчера.