Страница 50 из 69
(Рисунок 17.3. Песочная картина индейцев навахо; Г.С. Поли, создано/опубликовано [между 1890 и 1908 гг.]. С разрешения Отдела истории и генеалогии Запада Публичной библиотеки Денвера. Песочные картины, выставляемые для всеобщего обозрения, зачастую не бывают точными копиями оригиналов).
Наблюдатель и наблюдаемое — это параллельные миры
Каждые отношения — это сумма многих миров. В Главе 4, мы сосредоточивались на том, каким образом наблюдатель и наблюдаемое представляют собой параллельные миры. То, что привлекает ваше внимание, зависит от того, какая часть вас смотрит. Далее я буду предлагать метод наблюдателя/наблюдаемого, поскольку он относительно прост. То, что привлекает ваше внимание в другом человеке, зависит от этого человека, а также от вашего собственного состояния ума в данный момент. Наблюдатель и наблюдаемый — это те два из параллельных миров во взаимоотношении, которые может легко переживать почти каждый. (В следующей главе я предложу более сложный метод с большим числом параллельных миров).
Например, тем, что привлекает ваше внимание в коллеге по работе могли бы быть его или ее (1) любящая натура или (2) холодность или (3) начальственное поведение. Но кто в вас смотрит? Подумав, вы могли бы обнаружить, что наблюдатель холодности — это тот, кто нуждается в любви. Наблюдателем начальственного поведения мог бы быть кто-то, кому кажется, что его эксплуатируют, и так далее. Холодность и любовь, или чинушество и эксплуатация — это возможные параллельные миры данных взаимоотношений. Отношения представляют собой не то или другое из этих переживаний, а сумму их всех.
Большое U
Как и все остальное во вселенной — планеты и деревья, отдельные люди и группы — каждые взаимоотношения представляют собой сумму своих параллельных миров. Вспомните: миры параллельны в том смысле, что они обычно изолированы друг от друга. Они могут существовать, так сказать, «в противоположных концах города». Таким образом, в любой отдельный момент, один человек воспринимается как любящий, другой как холодный, один как могущественный, другой как обиженный, и так далее. Когда вы находитесь в одном мире, другой человек кажется находящимся в своем собственном мире, отдельным от вашего. Но суть дела состоит в том, что эти миры являются общими и нелокальными. Вот почему роли внезапно меняются на противоположные, когда вы становитесь другим, в то время как другой принимает вашу прежнюю роль.
Выполняя упражнения на параллельные миры (например, перемещая свою руку по направлению к объекту или к своему собственному телу, как в главе 13), вы, возможно, заметили открывающиеся всевозможные параллельные миры. Вы всего лишь двигали свою руку медленно и с осознанием. Я предполагаю — и вы, вероятно заметили — что там присутствует какая-то форма осознания, способная замечать вещи. Иными словами, что-то в вас осознает детали ваших отношений к объектам, взаимоотношениям, и даже вашему собственному «я». Некоторые скажут, что осознание принадлежит Создателю сновидений, тому, кто замечает все фрагменты. Малое u замечает вещи, и сосредоточивается на одной точке зрения, но большое U видит все стороны, и является ноэтическим — то есть, знающим. Образно говоря, большое U представляет собой сумму частей и уровней. На рис. 17.4 я попытался показать эту идею суперпозиции, нарисовав три параллельных мира одного изображения лица: левый глаз, правый глаз, и рот. Их суммой является лицо, или, в этой аналогии, большое U (область, закрашенная серым).
(Рисунок 17.4. Взаимоотношения представляют собой сумму параллельных миров)
«Кто» смотрит на это взаимоотношение?
Карта взаимоотношения состоит из направлений, связанных с каждым из этих миров. Ваше нормальное, или малое u обычно отождествляется только с одним из миров, с одной частью карты взаимоотношения. Обычно мы смотрим на вещи как один параллельный мир, смотрящий на другой. Без осознания того, что мы делаем во взаимоотношениях, мы становимся всего лишь одним персонажем сновидения, смотрящим на другой. В этом прелесть и трудность взаимоотношений. Происходит постоянный процесс смены ролей. Сперва вы играете одну роль, а я другую, а затем, неделей позже, ситуация меняется на обратную.[138]
Чтобы объяснить это упражнение, я хочу продемонстрировать его в начале (а не потом, как я делал в предыдущих главах). Я буду сосредоточиваться на своих взаимоотношениях с Эми, а вы можете сосредоточиваться на отношениях, которые вас интересуют. Вы можете выполнять это упражнение в одиночестве и думая о ком-либо, или медитативно, находясь с этим человеком в одной и той же комнате.
Для начала, я буду медитировать на Эми, сидящей напротив меня. В данный момент, мы имеем дело с трудным внешним проектом. Я серьезен, и она выглядит очень рассудительной, очень прямолинейной. Теперь я буду расслаблять свой повседневный ум. Делая это, я смягчаю свой взгляд, и вижу ее полузакрытыми глазами. Я замечаю, что нечто в ней заигрывает со мной, или пытается привлечь мое внимание. Что это такое? Я вижу, что одна из ее сережек «сверкает» в моем направлении. Это напоминает мне кое о чем, касающемся нее, о том, что я воспринимаю как ее искрящуюся натуру. Теперь, больше ничего не говоря об этом, я хочу почувствовать связанное с землей направление этой сережки. Я воспринимаю или ощущаю связанное с землей направление этой сережки как указывающее на юг. Каким-то образом, сережка связана с солнцем, с Мексикой.
(Рисунок 17.5. Сережка Эми)
Теперь я спрашиваю себя, кто (во мне) выступает в качестве наблюдателя этого заигрывания? Изучая сережку Эми, я ощущаю часть себя самого, которой нравится эта сережка; это прямолинейная часть меня, которая нуждается в ее теплоте. Я смотрю на ее сережку; вернее, прямолинейная часть меня очарована сережкой. Ага! Так я — рассудительный и прямолинейный. В любом случае, прямолинейная часть меня ассоциируется с северо-востоком. Почему? Именно туда движется мое тело, когда я ощущаю свой опыт прямолинейности. Возможно, это северо-западная часть Соединенных Штатов, где я начинал свое обучение в колледже. Если бы я начинал в точке * и шел в направлении наблюдаемой сережки на юг, то мог бы идти по пути наблюдателя, то есть, прямолинейной части меня (Рис. 17.6)
(Рисунок 17.6. Наблюдатель и наблюдаемое. Надписи на рисунке, сверху вниз: Сережка; Прямолинейность)
Теперь я хочу найти большое U нашего взаимоотношения. Я вернусь к начальной точке *, и пройду по этой линии U до конечной точки **, как показано на рис. 17.7. Опыт этого большого U весьма характерен для моих отношений с Эми. Для меня, этот вектор U направлен в сторону Кении — мира общинной теплоты и холодной ясности шаманских прозрений. Шаманы занимались магией, но добивались успеха потому, что, кроме того, были очень сердечными и очень рассудительными! Мне пришлось пройти по линии U несколько раз, чтобы почувствовать и осознать эти ассоциации. Возможно, при выполнении этого упражнения, вам тоже понадобится пройти по линии U несколько раз, чтобы распознать ее значение.
(Рисунок 17.7. Большое U. Надписи, сверху вниз: U; Сережка; Прямолинейность)
Так или иначе, это большое U углубило мой контакт с Эми. Поскольку в момент заигрывания я думал, что она пребывает в прямолинейном, рассудительном расположении духа, мне казалось, что для того, чтобы иметь дело с ситуацией внешней реальности, в которую мы были вовлечены, нам нужно другое настроение. Шаманская природа нашего большого U помогла мне понять, почему я пребывал в этом прямолинейном, рассудительном расположении духа! Более того, я внезапно понял, как важно было такое настроение для работы с той ситуацией реального мира, которую мы оба пытались разрешить. Я рассмеялся, и рассказал ей о своих догадках. Не имея непосредственного знания о большом U, которое я пережил, Эми сказала: «Помнишь тех шаманов из Кении. В определенных ситуациях, их рассудительное поведение было как раз тем, что требовалось!» Теплота и рассудительность были нелокальными, и обе были необходимы в нашем проекте.
138
В работе с миром, известные параллельные миры проявляются как параллельные истории и повествования, роли и побочные роли (см. часть IV этой книги). Мы часто видим смену ролей. Роли являются нелокальными и разделяемыми; это означает, что они принадлежат всем, хотя один человек или одна группа в то или другое время обычно ассоциируются с одной или другой ролью. Например, вследствие нелокальности, «террорист» находится везде