Страница 3 из 24
По этой технологии был 18 лет назад разрушен СССР. Бонзы "Единой России", замалчивающие в очередной раз проблемы, хотят теперь добиться развала Российской Федерации? Им непонятно, что, добившись очередного развала, они заодно добьются и своей зачистки? Причем гораздо менее "бархатной", чем та, которой удостоились 18 лет назад их номенклатурные предшественники? Раз непонятно, что дважды два четыре — что поделаешь? Не о непонятливых хлопочем — о Родине. Наш профессиональный, моральный и экзистенциальный долг состоит в том, чтобы признать проблему, раскрыть ее и указать пути ее действительного решения. То есть "давать вещам правильные имена". Кому Конфуций не указ, тот может вспомнить другую рекомендацию — о том, что надо говорить массам правду.
Нельзя сказать правду, не добыв её. Нельзя добыть правду, если боишься подлинных, пусть и очень горьких, имен и хочешь имен зело приятных, но ложных и потому губительных.
Кто-то скажет, что я ломлюсь в открытую дверь. Как бы не так!
Я читаю статью Егора Гайдара "Катастрофы не вижу", напечатанную в "Московском комсомольце" 23 января 2009 года и… И натыкаюсь на очень странный пассаж. То, что Е.Гайдар не считает происходящее катастрофой… Мало ли кто про что может сказать: "Я это не считаю тем-то и тем-то". Если речь идет о позиции интеллектуала, то надо ДОКАЗЫВАТЬ, что гостя, стоящего на пороге нашего дома, зовут не Ваня ("катастрофа"), а Петя ("кризис"). А не с важным видом изрекать, что вы НЕ СЧИТАЕТЕ гостя Ваней. СЧИТАЕТ (и НЕ СЧИТАЕТ) барин. Ученый — ДОКАЗЫВАЕТ. Доказательств у Гайдара нет. Трансформируя же доказательность в нечто назидательно-барственное, Егор Тимурович вдруг изрекает: "Надо понять, что никто не давал точного научного определения катастрофы".
Чем порождена эта вопиющая нелепица, заявленная человеком, способным, как я всегда считал, к интеллектуальной деятельности? Вой о чекистах, находящихся у власти, порождает особую атмосферу, в которой невозможно обсуждать ни одну характеристику властного субъекта, обязательную для рассмотрения в любом нормальном, прошу прощения, обществе. Избавьтесь от погонофобии! И рассмотрите простейшее, обязательнейшее — кто из наших нынешних VIP чему и в каких ВУЗах учился. Что вы обнаружите? Что людей, от которых на экзамене требовали точного научного определения катастрофы, в правительстве и властном ареопаге в целом на удивление мало.
Я вовсе не призываю сформировать весь кабмин из выпускников физфака и мехмата МГУ. Я лишь интересуюсь, знают ли наши VIP о катастрофах больше, чем девочка Сулико, которой учительница объяснила, что катастрофа — это когда падает самолет с руководителями партии и правительства, а когда козочка падает в пропасть — это не катастрофа, а беда. Потребовав на следующий день от Сулико, чтобы та самостоятельно сформулировала, чем катастрофа отличается от беды, учительница услышала следующее: "Катастрофа — это когда разбивается самолёт с руководителями партии и правительства, но это не беда! Беда — это когда козочка падает в пропасть". Я не об охотниках на архаров (хотя и о них тоже), я о том, какое содержание стоит не только у Гайдара, но и у других за понятием "катастрофа".
Не сомневаюсь, что наши высшие управленцы могут мужественно преодолевать катастрофические ситуации, но… Но, если Гайдар, выпускник экономфака МГУ, говорит, что "никто не давал точного научного определения катастрофы", то что требовать от юристов (Путин, Медведев, Шувалов, Козак, Собянин, Коновалов и другие)? Я не о погонах, смакованием которых всех так заколебали, — о типе образования. Какое базовое образование получили Сечин и С.Иванов? Гуманитарное (филологическое). Кто такие выпускники МГИМО (Лавров, Авдеев и другие)? Гуманитарии.
Собирается консилиум (Совет безопасности, например). Вопрос: о положении в стране. Что за положение-то? Катастрофа? Но катастрофа — это нечто, не имеющее строгого определения (то есть попадающее под определение Сулико). Так что катастрофы не видим. А что видим? Что, что… Действовать надо! Принимать меры!
Во властной элите много экономистов. Но если присмотреться, то видно, что это либо управленцы (тут не до математики), либо представители далеких от математики ветвей экономики (Сердюков, например, заканчивал Ленинградский институт советской торговли), либо люди с политэкономическим уклоном: Кудрин — преподаватель политической экономии, Игнатьев — преподаватель политической экономии…
Еще и еще раз подчеркиваю — я не говорю, плохо это или хорошо. Я пытаюсь осмыслить странное высказывание Гайдара и ту тревожную легкость, с которой происходящее сейчас называют кризисом. Высказывание Гайдара я осмысливаю не потому, что мне очень хочется уесть Егора Тимуровича (вот уж чего нет, того нет). А потому, что гость у порога моего. И не только ведь моего! А и моей Родины, прошу прощения за пафос.
Пытаясь осмыслить, почему гостя лишают права обладания точным научным именем "катастрофа", я названиваю знакомым и спрашиваю: "Как же так? Экономфак МГУ! Там должны были преподавать хотя бы эконометрию! А значит, матанализ, методы решения вариационных задач… а значит, и теорию катастроф… хотя бы ее азы!"
Мне отвечают на языке, столь обильно снабженном ненормативной лексикой, что перевести сказанное на обычный русский язык невозможно. Но я не унимаюсь: "А Жуков? Он вроде бы экономист-математик? А Михаил Дмитриев, чья статья об идеальном шторме заслуживает не меньшего внимания, чем статья Гайдара? Он выпускник Ленинградского финансово-экономического института по специальности "экономическая кибернетика"".
Мне с той же концентрацией ненорматива объясняют, "как и чему учились". Но я не хочу в это верить. Не хочу верить, что Гайдар или те же Жуков, Дмитриев, да и не только, не знают, что строжайшее научное определение катастрофы дано в середине прошлого столетия. Что они не знают о написанных еще в 50-е годы работах американского математика Х.Уитни. Что они не читали вышедших позже блестящих работ французского математика и философа Р.Тома ("Стабильность структур и морфогенез. На пути к общей теории модели", "Теория катастроф: её прошлое состояние и будущие перспективы"). Что они не осведомлены о работах нашего великого современника, математика В.Арнольда, чья классическая книга "Теория катастроф" изобилует не только математическими, но и философскими идеями (например, о тонкой игре непрерывного и дискретного).
Ну, не могут Гайдар и его друзья не знать о "странном аттракторе" Лоренца, о том, что есть не только строгое научное определение катастрофы, но и типология катастроф (катастрофы типа свертки, катастрофы с точкой возврата, катастрофы типа "ласточкин хвост", типа "бабочка" и так далее).
Ну, не может быть, чтобы в начале XXI века в России, все еще одной из самых образованных стран мира, не было людей, причастных власти, которые не понимали бы, что нотация Арнольда — это не выговор, который им делает человек с нерусской фамилией, а классификация типов катастроф. Не знали бы о работах Пуанкаре и Ляпунова, Андронова и Понтрягина. Не отличали бы каустики (зоны фокусировок факторов катастрофизма) от каустической соды. Совершенно не надо, чтобы ВСЕ члены правительства и в целом властного ареопага были бы в курсе всего этого. Но если НИКТО не в курсе, то дело плохо.
НАПОМИНАЮ ТЕМ, кто в курсе (или был в курсе), а заодно и сообщаю другим, что говорил о катастрофах Рене Фредерик Том: "В философском, метафизическом плане теория катастроф не может принести ответа на великие проблемы, волнующие человека. Но она поощряет диалектическое, гераклитовское видение Вселенной, видение мира как театра непрерывной борьбы между "логосами", между архетипами… Как герой "Илиады" не мог противостоять воле бога, скажем, Посейдона, не опираясь на мощь другого божества, скажем, Афины, так и мы не можем ограничить действия архетипа, не противопоставляя ему архетипа-антагониста в борьбе с неопределенным исходом".
Пора бы противопоставить архетипу — архетипа-антагониста в ведущейся "борьбе с неопределенным исходом". Потому что если не уметь осуществлять такое противопоставление на практике, то исход будет не неопределенным, а определенно летальным.