Император мира

Руиз не обращал на говорящего внимания, в его глазах тот был уже покойником. Но Юбере заговорил снова:

— Полагаю, мне следует утешаться сознанием того, что ты не надолго меня переживешь. — И, прикрыв глаза, принялся тереть себе спину.

Выпущенная Руизом очередь снесла купальщику верхнюю половину черепа и покрыла бабочек и бамбуковые стебли симметричными красными пятнами. Он закинул оружие за спину и отвернулся.

— Пошинкуйте его и суньте в утилизатор, — велел он Олбани.

Руиз уставился в одну точку и решительно отказывался думать о том, что только что сделал. Он слышал шипение и бульканье, потом выразительные звуки, сопровождавшие расчленение тела на кусочки достаточно мелкие, чтобы их можно было засунуть в утилизатор ванной комнаты.

Глаза двойника сверкали, когда он повернулся к Руизу якобы для поздравлений. Но тот прижал протянутую ему руку к краю ванны и рассек виброножом указательный палец и вживленный в него одноразовый лазер.

Фальшивый Юбере ахнул и попытался было отдернуть руку, но потом стоял смирно, пока Руиз не убрал нож и не отпустил его. Из бронированной перчатки на кафельный пол капала кровь. Двойник прижал рану здоровой рукой и посмотрел на мучителя без тени осуждения.

— Публий предупреждал, что ты человек острого ума, а главное, очень наблюдательный.

Он вздохнул и оглядел изуродованный палец. Потом подошел к аптечке, раскопал самозалечивающий пластырь, обернул полоску вокруг раны и активировал.

— Ну-с, — изрек новый Юбере. — Хотелось бы выбраться из этих доспехов. — Он открыл высокий гардероб черного дерева, который стоял у дальней стены, и выбрал элегантный костюм сизого шелка. — Подходит?

Олбани поднял взгляд от своей кровавой работы и рассмеялся.

— Что бы это ни означало, — заметил он.

— Давай быстрее, — подгонял его Руиз.

— Теперь у нас сколько угодно времени, — беспечно заявил Юбере. Он сбросил броню, обтер свое тощее тело надушенным полотенцем и быстро оделся.

— А вы не хотите переодеться? — обратился двойник к остальным. — Вам не кажется, что разгуливающие по крепости люди в бронированных скафандрах могут вызвать чье-нибудь недоумение?

Олбани снова засмеялся:

— Нет, Юбере. Командир умнее, чем ты думаешь. Он отправил последний кусок настоящего Юбере в утилизатор и принялся замывать ванну.

Руиз подтолкнул марионетку стволом своего осколочного ружья.

— Пойдем-ка найдем коммуникатор и убедимся, что слуги и работники принимают тебя. Хаксли, возьми свое оборудование. Олбани, ты прикрываешь сзади. Огонь открывать только в самом крайнем случае. И, Юбере, хватит фокусов, а то пропадут все инвестиции Публия.

— Я. буду очень осторожен, — ответил двойник. — И ты, пожалуйста, будь.

— Хорошая мысль, — согласился Руиз. — Хаксли, разряди, пожалуйста, его бомбу на случай, если нам придется его убить.

Новый Юбере провел их в коммуникационный центр. Он двигался легко и уверенно. Руиз не смел открыто держать его под прицелом из опасения, что кто-нибудь из обслуги может заметить это и напасть. Его преследовало неприятное ощущение, что он абсолютно не владеет ситуацией, но ему необходимо было выяснить, унаследовал ли новый хозяин авторитет и власть старого.

— Когда мы доберемся до центра, ты первым делом устроишь так, чтобы мы беспрепятственно отсюда выбрались, — сказал он. — И дашь нам провожатых обратно до поезда.

Юбере взглянул на него с любопытством:

— А ты не хочешь выйти через верх? Теперь же мы здесь правим, не так ли?

Руиз молча смотрел на него, и двойник пожал плечами:

— Как пожелаешь.

Хаксли бросил на командира встревоженный взгляд. Тот решил, что должен на всякий случай объяснить товарищам положение дел.

— Наш работодатель рассчитывает, что мы собственноручно поможем ему от нас избавиться. Он уже расставил людей наверху, а вот второго батискафа у него может и не быть. А в нашем сидит генш, который и станет предметом торга между нами и его хозяином.

Хаксли выглядел еще более обеспокоенным.

— Что заставило тебя работать на такую мерзкую тварь, Руиз?

— Необходимость. Олбани фыркнул:

— Не позволяй себя надуть, Хаксли. Он любит такие дела — для Руиза Ава чем ближе край, тем веселей. По части этого у него всегда было шило в заднице.

Руиз хотел было возразить, сказать, что переменился, но решил, что Олбани только посмеется над ним.

В коммуникационном центре находились только техник в черной униформе и двое охранников-дирмов без доспехов и следов операции по усилению мозга. Войдя в комнату, Руиз сразу прикинул угол огня и последовательность поражения целей. Инопланетянин, стоявший справа от Двери, в отличие от своего собрата слева, хотя бы заметил их, а техник вообще не обратил на них внимания.

Юбере подошел к главному монитору и провел вялой рукой по черному стеклу. Он рассеянно забарабанил пальцами по дисплею, а затем, обернувшись, бросил ближайшему дирму:

— Убей их.

Охранник еще только начал соображать, что к чему, и поднимать оружие, когда Руиз прошил его очередью, впечатав в стену. Командир развернулся и выпустил еще одну очередь по второму рептилоиду, который в тот момент также попытался выстрелить, но промахнулся. Тут зашипел газомет Олбани и развалил охранника напополам.

Руиз повернулся и увидел, что Хаксли лежит на полу, слабо подергивая ногами, а из дыры в грудной пластине поднимается дымок. Едва успев оценить случившееся, он заметил Олбани, который прицелился в Юбере. Бугристое лицо его исказила убийственная ярость.

— Нет! — рявкнул Руиз. — Погоди убивать его!

На мгновение ему показалось, что Олбани не послушается. Он знал, что успеет прикончить старого друга раньше, чем тот выстрелит в двойника, — осколочное ружье все еще было направлено на первого дирма, который продолжал цепляться за жизнь. Но Олбани зарычал и отбросил оружие в сторону, одним зарядом превратив в пар голову начавшего подниматься со стула техника.

По телу Руиза прошла дрожь облегчения.

Юбере прислонился к панели управления.

— Что ж, попробовать все равно стоило, — сказал он почти весело.

Руиз с трудом сохранял ясность мысли, ибо чувствовал непреодолимое желание стереть марионетку в порошок.

— Как бы подоходчивее тебе объяснить? — обратился он к Юбере. — Если ты будешь продолжать водить нас за нос, все планы твоего хозяина пойдут прахом. Ты не видел, что я оставил на платформе поезда? Мой рюкзак забит тороидальной взрывчаткой. — Руиз взглянул на часы, запаянные в левое предплечье бронированного скафандра. — Если мы не вернемся через двадцать восемь минут, заряд обрушит купол и запечатает дыру навеки.

Юбере вскочил на ноги. Лицо его отразило стремительную смену чувств: от снисходительного веселья до напряженной холодной ярости.

— Когда Публий до тебя доберется, ты заплатишь страшную цену за то, что помешал мне, — процедил он. На миг его глаза вспыхнули почти человеческим безумием, но он быстро овладел собой. — Разумеется, покойник — он покойник и есть, так что, полагаю, я не должен винить тебя за то, что ты пытаешься сопротивляться.

— Вот и отлично, — невозмутимо ответил Руиз. — А теперь сделай необходимые распоряжения.

Юбере вдохнул поглубже и произнес в микрофон коммуникатора несколько коротких резких фраз. Закончив, он посмотрел на Руиза, к нему вернулось прежнее спокойствие.

— Доволен?

— Посмотрим, как пойдет дело, — ответил тот. Олбани опустился на колени возле киборга, который наконец затих.

— Умер, — мрачно констатировал он.

Руиз ощутил приступ острой тоски. Для наемного убийцы Хаксли был вполне приличным человеком. А теперь он ушел, словно и не жил никогда. Его доверие к командиру оказалось напрасным.

Бывший агент тряхнул головой, чтобы отвлечься — снова он тратит время на бесполезные эмоции. Каждое из существ, уничтоженных им за эту ночь, тоже было исполнено жизни, которая была для них столь же важной, как и жизнь Хаксли для него. Что ж, как сказал двойник, мертвые мертвы.