Император мира

Диверсанты проезжали по спирали как раз над своим туннелем. Руиз посмотрел в бинокль и увидел Чоу, которая помахала им рукой и скрылась в темноте коридора.

Олбани ходил по платформе, уничтожая оставшиеся огнеметы и крохотные инъекторы, готовые выстрелить дозой парализующего средства в любую протоплазму, коснувшуюся их сенсорных полей. Он активировал механизмы при помощи одного из ружей охраны, а потом выжигал их своим: Под мышкой у Евфрата была зажата лапа рептилоида.

— Когда мы прибудем на вокзал, я собираюсь отправить эту штуковину геншам на обед. Может, кто-нибудь из них обожрется до смерти.

Руиз гадал, живет ли внизу какой-нибудь представитель человеческого рода или достаточно сообразительный генш, который доложил бы соплеменникам о внезапном потоке пищи. Но что он мог поделать? Поезд неминуемо остановился бы под общим весом его команды, мертвых охранников и пассажиров. Он попытался представить, каково жить на дне этой ямы и что за человек мог обитать среди такого количества геншей. Его воображения явно не хватало. Подобные типы должны были настолько измениться, что их и людьми-то уже нельзя назвать.

Он подошел и уселся рядом с озабоченно нахмурившимся Хаксли.

— Что такое? — спросил командир.

— Точно не скажу, — ответил киборг, постукивая по дисплеям приборов и проверяя соединения датчиков. — Я не получаю ожидаемых данных. По логике наверху должны быть такие же системы безопасности, как на поезде, если не мощнее. А у меня на мониторах почти пусто. Собственно говоря, вообще ничего. Или же наш клиент настолько самоуверен, что не ждет нападения снизу, или там установлено слишком сложное для меня оборудование.

Руиз повернулся к двойнику:

— Что именно там установлено? Фальшивый Юбере пожал плечами:

— И у меня бывают перепады настроения и свои маленькие капризы, как у всех людей. И слабые места тоже.

— Что это значит? — поинтересовался Олбани, который только что закончил операцию по обезвреживанию поезда.

Двойник смотрел на них безо всякого выражения на лице.

— Метафоры и иллюзии — вот орудия гибкого ума.

— Что это значит? — повторил техник. — Руиз, на данный момент мы практически в безопасности. Я только не хочу возиться с путанкой. Чтобы эту дрянь выжечь, мне придется истратить большую часть заряда. Если ты не возражаешь, нам просто придется внимательнее смотреть под ноги.

Путанка представляла собой своеобразный коврик, который шел по наружному периметру платформы сразу за бритвенными поручнями. Если неосторожно на нее наступить, ловушка немедленно впивалась в ногу десятками острых загнутых шипов. Даже броня не была достаточной защитой от нее. Руиз однажды вляпался в путанку и до сих пор помнил кошмарные ощущения при попытке вырваться — крючковатые шипы раздирали мышцы и сухожилия, а потом выходили из тела с влажным чмоканьем.

— Мы будем осторожны, — кивнул он.

Поезд упорно карабкался вверх по рельсам, и Руиз застыл у панели управления, готовый вжать локоть дирма в паз сканера, если на контрольную панель поступит соответствующий сигнал. Однако экран коммуникатора оставался темным, и ничто не препятствовало их дальнейшему продвижению.

Позже Руиз успокоился настолько, что позволил себе рассматривать стены провала, на этом уровне буквально источенные коридорами. Из некоторых отверстий доносились звуки, которые свидетельствовали о кипении жизни: отдаленные шумы, случайный проблеск света, щекочущие запахи инопланетной кухни. Бывший агент безуспешно гадал, что за существа обосновались здесь, настолько глубже заселенных людьми уровней Моревейника. Если верить данным Публия, они все еще находились очень далеко от нижнего края владений Юбере. Им предстояло подниматься и подниматься.

Когда люди появились на Сууке, планету населяли разнообразные негуманоидные расы. Первоначальные хозяева этого мира деградировали почти до первобытного состояния. Остальные же попали сюда сравнительно недавно: кто в результате аварии крупных звездолетов, кто по ошибке. Когда власть на планете захватили люди, некоторые из прежних жителей ушли в глубины Моревейника, к самым его корням.

Как бы то ни было, никто из обитателей многочисленных коридоров не вышел поглазеть на поезд, и Руиз заподозрил, что дирмы развлекались стрельбой по местным жителям. Догадка показалась ему тем более правильной, что он заметил на стенах следы недавнего применения энергетического оружия.

Темный потолок ямы все приближался, и Руиз разглядел небольшой купол, сооруженный из балок, переложенных кусками плавленого камня. Видимо, в незапамятные времена некое титаническое оружие проделало в небоскребе сквозную дыру, а потом кто-то быстро починил верхние уровни. Интересно, как давно это было?

Близился конец пути — рельсы уходили за изогнутую мономолевую стенку как раз у основания купола. Стена, так же как и поезд, выглядела гораздо новее остальных сооружений.

— Давайте рассредоточимся, — сказал Руиз. — Я займу одно кресло, Хаксли — другое. Олбани и Дурбан сядут на пол, наш Юбере — между ними. Чего ждать, неизвестно, но, что бы там ни обнаружилось, будьте готовы мгновенно покинуть платформу и укрыться за чем-нибудь непробиваемым. Проверьте, как сидит броня — чтобы никаких щелей. Оружие наготове, мышцы расслаблены.

— Хорошо, мамочка, — откликнулся Олбани. Командир проигнорировал его.

— Как можно меньше шума. Хаксли, не отрывай глаз от мониторов, разве что придется в авральном порядке кого-то убивать. Если кто-нибудь подаст клиенту знак, что хорьки уже в курятнике, мы должны узнать об этом немедленно.

— Я уже кое-что поймал, — отозвался киборг, — правда, немного. Похоже на утечку радиации из огнемета класса «конда». Если это так, то у кого-то там наверху нехилое ружьецо.

Олбани взглянул на Руиза и демонстративно содрогнулся.

— О-о-о, босс, — прошептал он, — а дельце-то становится интересным. Кто из наших знакомых может позволить себе «конду»?

Руиз покачал головой. Но вдруг ему вспомнилось, как грациозно двигался — почти порхал — огромный морассар Кореаны, поливая его из ледомета.

— Тебе не приходилось танцевать с морассаром, а? — спросил он старого приятеля.

Глаза Олбани театрально округлились, он задумчиво ощупал себя.

— Да я вроде бы еще живой — значит нет. Хаксли нахмурился:

— Может, там как раз эта тварь и сидит, но уж больно не хочется в это верить. Морассар с новейшим огнеметом — трудновато тягаться с врагом, который может позволить себе такую роскошь. Давайте лучше надеяться на то, что это просто робот-убийца с нестандартными сенсорными устройствами, которые мне с моими приборами не засечь.

— Четверо хорошо подготовленных людей, если повезет, могут и с морассаром справиться, — подбодрил их Руиз. — Лишь бы техника не подкачала. Без потерь не обойтись, но надежда есть.

— Большое спасибо за вдохновенную напутственную речь, Руиз Ав, — подал голос Олбани. Он продолжал ухмыляться, но сквозь стекло шлема было видно, что испытанный боец побледнел.

Стена быстро приближалась. Руиз в последний раз проверил оружие. Поезд замедлил ход, и в этот момент за ними закрылся шлюз. Состав остановился у платформы, которая была совершенно пуста, если не считать электрокара, который, очевидно, должен был забрать пассажиров и отвезти их обратно в крепость. Секунды шли, ничего не происходило, и люди стали подниматься со своих мест. Руиз начал надеяться, что они каким-то чудом проникли в цитадель Юбере, избежав столкновений с охраной.

И тут из темной ниши в дальнем конце платформы выступил морассар.

На протяжении бесконечного мгновения, пока до инсектоида доходило, что он оказался лицом к лицу с врагом, а команда наемников еще не успела отреагировать на его присутствие, глаза Руиза подметили несколько несущественных деталей.

Морассар был чуть ниже ростом, чем раб Кореаны, и узоры на его теле были не такими сложными, что указывало на менее знатное происхождение. Одежды у него не было, а шестиногий корпус поблескивал молодым здоровым хитином. Взгляд Руиза не обнаружил никаких киборгизированных орудий, вроде тех, что были встроены в срединные конечности Кореаниного раба. Но этот морассар и не нуждался в подобных усовершенствованиях. Средние лапы существа были заняты огромным энергометом, на гашетке горели зеленым светом индикаторы боеготовности.