Император мира

Руиз рассказал спутникам о своих находках, изложил догадки, касавшиеся других нелегальных пассажиров. Затем посоветовал Мольнеху и Дольмаэро устроиться в ковровой нише, прихватив с собой Фломеля.

— Будьте начеку, — приказал он остальным, беря Низу за руку. — Позовите меня, если увидите что-то странное.

Девушка захихикала, и Руиз, проследив за ее взглядом, устремленным на огромный фаллос, поспешно поправился:

— Если увидите что-нибудь опасное.

— Мне как раз это кажется опасным, — возразила Низа. — Что за народ поклоняется таким идолам?

— Не знаю, — признался Руиз. — Мы скоро выясним, что они за люди. Но, надеюсь, не раньше чем удалимся на приличное расстояние от Кореаны.

Потом они отправились на наблюдательное возвышение и молча сидели там, тесно прижавшись друг к другу, пока солнце не скрылось за горизонтом.

Глава шестая

В сгустившейся тьме баржа озарилась миллионами крохотных огоньков. Разноцветные бусинки света тесно облепили борта судна и странные фигуры. Должно быть, со стороны караван представлял собой замечательное зрелище. «Интересно, наблюдает ли кто-нибудь за нами», — подумал Руиз.

Низа склонила голову ему на плечо.

— Не могу поверить, что все это происходит на самом деле, — прошептала она. — А ты? Ты уверен, что мы не больны лихорадкой и все это — не бредовые видения? А вдруг мы оказались в одной из тех сказок про гоблинов, которые няня рассказывала мне в детстве. Такими сказками на Фараоне пугают непослушных детей.

— Ты полагаешь?

— Возможно.

— Если это сказка про гоблинов, то что делать нам?

— Я всегда была послушной девочкой, — рассмеялась Низа. — Почти всегда. В любом случае герой обязан найти выход из любой ситуации и не беспокоить принцессу дурацкими вопросами. Во всяком случае, не следует спрашивать у той, которую он спасает, что им теперь делать.

Руиз вздохнул:

— Наверное, я неправильный герой.

— О нет, — ответила девушка, нежно касаясь его лица. — Ты замечательный герой.

Она подняла голову, и их губы слились в поцелуе. Уста девушки были мягкими, как сочный плод, полный жизни и энергии.

Руиз только сейчас осознал, что они наконец остались совсем одни. Он поцеловал ее более настойчиво и почувствовал, как язык девушки скользнул по его губам. Дыхание его участилось, сердце, казалось, готово было выскочить из груди.

Низа медленно высвободилась из его объятий. Глаза ее широко раскрылись, губы припухли. Девушка долго смотрела на него неподвижным взглядом, потом, все еще не отводя глаз, опустилась на скамью.

Руиз еще успел подумать, что не следует полностью расслабляться в незнакомом месте, но тут же понял, что его больше не беспокоят возможные опасности, хотя какая-то часть сознания пришла в ужас от подобной беспечности.

Он дрожащими пальцами коснулся колена девушки. Лицо Низы смягчилось, глаза устремились к звездам. Руиз медленно приподнял подол ее рубашки. Прикосновения к нежной коже доставляли ни с чем не сравнимое наслаждение. Затем он медленно отстегнул подвязку с кинжалом и отбросил ее на палубу.

Когда руки его поднялись выше, Низа глубоко вздохнула, бедра ее раскрылись навстречу ласкам любовника. Руиз опустился на колени возле скамьи, покрывая страстными поцелуями колено девушки и изящные бедра. Она прерывисто вздохнула и выгнулась навстречу жаждущим губам мужчины.

Потом Низа поднялась на колени, крепко сжимая перила. Влажные пряди волос перепутались, голова откинулась назад, она сладострастно постанывала в такт его сильным толчкам. Руки мужчины впились в стройные бедра, он любовался округлыми ягодицами и не мог насытиться совершенной красотой обнаженной фигуры.

Движения Руиза ускорились, она рванулась ему навстречу, издавая негромкие хрипловатые стоны.

Перед тем как любовники в последний раз достигли пика наслаждения, Руиз бросил взгляд на лицо фигуры, возвышавшейся над ними. В тот миг ему померещилось, что статуя наблюдает за их соединением. Казалось, она восхищается страстью, пылающей в телах молодых людей. Видение поражало своей остротой. Руиз невольно подчинился эротическому импульсу, посылаемому взглядом загадочного идола. Он задрожал и постарался еще больше слиться с телом девушки, с невыразимым восторгом изливая в нее свои жизненные соки. Низа заметалась, что-то беззвучно выкрикивая, и сама обхватила его бедра, заставляя возлюбленного отдавать всего себя, без остатка.

Потом они тихо лежали на скамье, укрывшись одеждой, чтобы сберечь остатки жара, источаемого молодыми телами. Руиз целиком отдался восхитительным чувствам, которые он испытывал, лежа под звездным небом в объятиях прекраснейшей из женщин. Он необычайно остро ощущал малейшие движения ее нежного тела, упругость грудей, покалывание маленьких сосков, скользкое тепло там, где она сжимала бедрами его ногу.

Руиз ощутил нечто новое в ее страстных порывах. Исчезла та сдержанность, которая относила их близость к разряду случайных связей. Теперь девушка отдавала себя полностью. Он не знал, что послужило причиной подобной перемены.

Когда они вновь обрели дар речи, на их разговор продолжали оказывать влияние сладость и мягкость ночного воздуха, красота звезд, сверкающих сквозь ветви деревьев, успокаивающее мурлыканье моторов.

Низа оперлась на локоть, рассеянно поглаживая его грудь.

— Ты знал, что женщины на Фараоне рожают детей, только если захотят? Когда заканчивается месячный цикл, они пьют отвар из корня далафреи, а потом весь следующий месяц могут наслаждаться, не опасаясь последствий. В вашем мире женщины поступают также?

Руиз ответил, не успев подумать:

— У них есть другие способы. И у мужчин тоже. Но ты можешь не беспокоиться. В плену тебе вшили под кожу вот это.

Он дотронулся до ее левого предплечья, где еле заметным бугорком виднелась противозачаточная капсула.

Девушка с любопытством пощупала крохотную припухлость.

— Это для того, чтобы рабыни сохраняли товарный вид, — грустно произнесла Низа.

Руиз разозлился на собственную бестактность и покрепче прижал к себе опечаленную девушку. Она не сопротивлялась.

— Это очень легко убрать в любой момент, когда ты захочешь.

После недолгого молчания Низа вновь заговорила:

— Я никогда не спрашивала тебя, но думала об этом часто. Там, в твоем мире, есть женщина, которая имеет право мечтать о твоем возвращении? Есть ли такая, к которой тебе самому хотелось бы вернуться?

— Нет, — медленно ответил он. — Признаюсь честно, что очень хотел бы вернуться туда, но только если за мной последуешь ты.

Это была чистая правда. Руиз наконец перестал задумываться о странных изменениях, произошедших в его сознании, потому что понял, что с ним случилось.

— Нет, мне не хотелось бы быть с другой, — повторил он.

И мысленно добавил: «Даже если это означает, что я навсегда останусь здесь и никогда не увижу собственного дома».

Низа еще теснее прижалась к возлюбленному.

Неспешно текли долгие мирные минуты.

Внезапно в приятнейшее состояние между сном и пробуждением ворвался резкий крик Мольнеха:

— Руиз Ав!

Агент моментально оказался на ногах, чуть не уронив при этом на палубу спящую Низу. Фокусник снова закричал, но нотки паники из голоса исчезли, поэтому предводитель рискнул задержаться, чтобы натянуть на себя одежду, прежде чем направиться к лестнице.

— Подожди меня здесь, — велел он девушке, которая еще не совсем пришла в себя после недолгого сна.

Она кивнула, потянувшись за разбросанной одеждой.

Руиз спустился на нижнюю палубу, где обнаружил Мольнёха и Дольмаэро, которые изумленно таращились на пол перед собой.

Посреди палубы непонятно откуда возник поднос из нержавеющей стали, уставленный множеством стеклянных сосудов. Кроме того, здесь были две буханки хорошо пропеченного хлеба, круг сыра, корзина, полная золотистых виноградных гроздьев, и зеленая фарфоровая вазочка с тремя красными цветками. Рядом обнаружились стопка пластиковых тарелок и кольцо с бумажными салфетками.