Идеальный герой

Их глаза встретились. Безмолвная мольба. Безмолвная капитуляция. Какое это имело значение? Она стоит обнаженная в свете луны, обнаженная в его объятиях. Она запрокинула лицо, и ее губы потянулись навстречу его губам. Его охватил огонь. Ощущение теплых губ сжигало его. Он так и не прервал поцелуя, пока нес ее к кровати.

Она провела рукой по его гибкой мускулистой спине. Может быть, это вино сделало ее такой безрассудной? Ей не хотелось думать, а хотелось чувствовать. И чувствовать его, Дейна. Робкие пальцы переместились к его животу. Они добрались до места, где волосы стали грубее, обильнее.

Его мышцы отреагировали. Он поцеловал ее в шею.

— Да, котенок, да.

Это одобрение заставило ее покраснеть. Обхватив копье Дейна пальцами, чувствуя, как оно шевелится и становится еще горячее, Джулианна провела пальцем по гладкому, округлому кончику…

— Очень впечатляет, — шепнула она.

— Я знаю.

Ее глаза расширились. Дейн рассмеялся.

Джулианна изобразила гнев и убрала пальцы, выпустив предмет гордости Дейна.

— Тебе было приятно?

— Нахальная девица. — Хрипловатый смех раздался где-то у ее щеки. Длинные пальцы сомкнулись вокруг ее кисти, направляя в прежнее место.

Джулианне захотелось посмотреть вниз. Тело Дейна изнывало от голода. Он хотел ее. И вид собственной руки, плотно обхватившей его плоть, невероятно возбуждал Джулианну.

Ее глаза снова широко раскрылись. Плоть Дейна была горячей. Невероятно горячей. Но более того, она была очень твердой.

— Умоляю вас, леди, продолжайте.

И она исполняла просьбу, пока он не застонал и не объявил, что больше не может терпеть.

Он перевернул ее на спину. Его рука скользнула под ее колено, небрежно поласкала его, двинулась выше и властно сжала бедро. Он целовал ее почти лениво, а его рука оказалась совсем рядом, мучительно рядом с ведущей внутрь ложбинкой, но не касалась ее.

— Как ты меня спросила? — шепнул он. — Тебе приятно?

Его палец вошел в теплые влажные розовые складочки только для того, чтобы снова выйти. Дыхание у нее прервалось.

— Что, Джулианна? Тебе приятно?

Она припала к его плечам в муке неудовлетворенности.

Губы Дейна добрались до ее шелкового живота. В мозгу у Джулианны проносились бесстыдные картины их последней ночи в охотничьем домике: вот он широко развел ее ноги, вот его темная голова оказалась там, между бедрами, а вот и бесстыдные пальцы, раздвигающие влажные тугие складки, желающие добраться до дарящего наслаждение бугорка, спрятанного внутри…

— Ты скажешь мне, чего тебе хочется, сладкая моя?

Он произнес это льстивым тоном. Языком он провел пылающую линию по краю треугольничка из каштановых завитков. Он поднял голову и обжег ее взглядом золотисто-карих глаз.

— Я… я не могу сказать этого.

Ей больше не было холодно — она была в огне.

— Ты все еще так стыдлива? Конечно, можешь. Ты можешь получить все, что пожелаешь, любовь моя.

— Дейн! — Он ведь знал, конечно, он знал. — Я не могу!

Она в изнеможении повернула набок голову. Она ощущала его влажное дыхание. «Пожалуйста», — мысленно молила она в неистовстве. Она хотела почувствовать, как он ласкает «там». Еще один раз, еще раз…

— Скажи мне. Раздразни меня. Она облизнула губы.

— Поцелуй меня, как тогда, раньше.

Он улыбался. Она могла понять это по его голосу.

— Как, сладкая?

— Ты знаешь, — произнесла она чуть слышно.

— Вот так? — шепнул он.

Он коснулся чего-то очень горячего, самой сердцевины того, что набухало и сладко ныло.

При первом движении его языка ее тело напряглось, хотя внутри разливалась слабость. В легких не оказалось воздуха.

Она извивалась с каждым движением его языка. Его рта. Его тела. Извивалась, пока не изнемогла от любовного жара, пока из ее горла не вырвался хриплый стон. Не в силах больше выносить эту утонченную пытку, она запустила пальцы в его волосы, а затем Схватила его за руки, привлекая к себе. Он навис над ней. Их руки встретились. Пальцы переплелись. Его рот был непереносимо сладким. Только одно было нужно. Только он был нужен.

— Сейчас, Дейн, сейчас.

Она почувствовала, что он засмеялся.

— Потерпи, котенок, тогда все будет еще слаще. Но он дал ей то, что она хотела, то, в чем они оба нуждались. Гибкое движение его бедер — и он вошел в нее. Проникновение было глубоким. Сильным. Оно отдалось во всех уголках ее тела.

Дейн приподнялся, оставив в Джулианне только около дюйма своего копья. Ее влажное лоно прильнуло к нему, как если бы Джулианна не могла перенести, что жадная плоть Дейна покинет ее.

И она действительно не могла.

— Не останавливайся. — Это была мольба, стон. — Не останавливайся!

Когда Дейн поцеловал ее рот, Джулианна почти вскрикнула.

— Котенок, — шептал он. — Котенок.

Очень медленно он поднял голову. Золотисто-карие глаза были горячими, горячее, чем пламя. Джулианна не могла оторваться от них, когда он снова вошел в нее. А когда он поцеловал ее, из груди Джулианны вырвался крик. Невыносимое наслаждение пронзило ее. До самых костей. Ее пальцы впились в его плечи, ощущая упругость его мышц и кожи. Ощущения все нарастали вместе с убыстряющимся и почти невозможным ритмом его движений. Она тоже приближалась к кульминации, искала ее. Ее руки напряглись и замерли. Волна ощущений накрыла ее. И тогда она узнала… Это были небеса. Это было блаженство. Это была любовь.

На следующий день еще до полудня Джулианна вошла в свою гостиную в сопровождении только что подъехавших братьев.

— Что все это значит, Джул? Твое послание заставляет предположить нечто срочное. — Джастин шел на шаг впереди Себастьяна.

Дейн был уже там. Он стоял, прислонившись к облицовке камина. При их появлении он выпрямился.

— Себастьян, Джастин. Это виконт Гранвилл. Джулианна представила их друг другу слегка срывающимся голосом.

Мужчины обменялись любезностями. Серые глаза Себастьяна переместились на Джулианну.

— Джул, если хочешь, мы зайдем позднее. Джулианна кашлянула.

— Нет. На самом деле я попросила Дейна присутствовать при нашем разговоре.

Его имя сорвалось с ее губ прежде, чем она осознала это. Фамильярность, как и румянец на ее щеках, не остались незамеченными. Братья обменялись взглядами.

Себастьян уселся в кресло напротив дивана, а Джастин устроился рядом, вытянув перед собой длинные ноги. Дейн подошел и встал возле шахматного столика.

Джулианна села в свое любимое кресло времен королевы Анны и подобрала под себя ноги. Себастьян нахмурился.

— Надеюсь, ты не попала в беду?

Она покачала головой. Набрав воздуху, она решительно выставила вперед подбородок.

— Прошлым вечером я видела мать. Сделанное ровным тоном сообщение было встречено изумленным молчанием.

Его нарушил короткий смешок Джастина.

— Что это ты говоришь! Джул, ты так шутишь? Джулианна покачала головой:

— Такими вещами не шутят. Я видела ее прошлым вечером. Она садилась в коляску у Королевского театра после, окончания представления.

— Почему ты утверждаешь, что это была она?

— Я не могу утверждать, — призналась она, — но тот портрет в Терстон-Холле… Джастин, я знаю, как тебе это неприятно, но она все еще так похожа на тебя, что у меня сердце оборвалось.

— Боже милостивый! Могу себе представить. Такая встреча потрясет кого угодно.

— Так и было. О Боже, так было! Знаю, это звучит нелепо. Знаю, что больно. Знаю, это возвращает к тому, что лучше было бы забыть… В этом есть что-то жуткое, сверхъестественное. Если бы вы увидели ее, вы бы тоже поняли… Это была мать. Я чувствовала это всем своим существом!

Джастин никак не отреагировал. Он сидел, опустив глаза. По его лицу невозможно было понять, что он думает и что он чувствует.

Дейн сделал шаг вперед.

— Если вы пожелаете, у меня есть возможность… провести некоторое расследование.

Себастьян посуровел.

— Со всей осторожностью? Наше имя достаточно уже смешивали с грязью. У меня нет никакого желания подвергать наших жен и детей опасности пройти весь тот кошмар, через который пришлось пройти нам, когда мы были еще детьми.