Страница 91 из 99
* * *
Так оно и есть словно встарь, словно встарь…Если шел вразрез на фонарь, на фонарь.Если воровал значит сел, значит сел.А если много знал под расстрел, под расстрел.Думал я, конец, не увижу я скоро лагерей, лагерей…Но попал в этот пыльный, расплывчатый город без людей, без людей…Бродят толпы людей, на людей не похожих, равнодушных, слепых.Я заглядывал в черные лица прохожих не своих, не чужих.Так зачем проклинал свою горькую долю, видно зря, видно зря.Так зачем я так долго стремился на волю в лагерях, в лагерях.Бродят толпы людей, на людей не похожих, равнодушных, слепых.Я заглядывал в черные лица прохожих не своих, не чужих.Но так оно и есть, словно встарь, словно встарь…Если шел вразрез на фонарь, на фонарь.Если воровал значит сел, значит сел.А если много знал под расстрел, под расстрел.Я БЫЛ СЛЕСАРЬ 6-ГО РАЗРЯДА
Я был слесарь 6-го разряда,Я получку на ветер кидал.А получал я всегда сколько надоИ плюс премию в каждый квартал.Если пьешь, понимаете сами,Должен что-то и есть человек.И кроме невесты в Рязани,У меня две шалавы в Москве.Шлю посылки и письма в Рязань я,А шалавам себя и вино.Каждый вечер одно наказаньеИ всю ночь истезанье одно.Вижу я, что здоровие тает,На работе все брак и скандал.Никаких моих сил не хватаетИ плюс премии в каждый квартал.Синяки и морщины на роже,И сказал я тогда им без слов:«На… вас, мне здоровье дороже,Оищите других фраеров.»Если б знали насколько мне лучше,Как мне чудно, хоть бы кто увидал.Я один пропиваю получкуИ плюс премию в каждый квартал.В НАШ БЕДНЫЙ КРУГ НЕ КАЖДЫЙ ПОПАДАЛ
В наш бедный круг не каждый попадалИ я однажды, проклятая дата,Его привел с собою и сказал:„Со мною он, нальем ему, ребята.“Он пил, как все, и был, как-будто рад,А мы его, мы встретили, как брата,А он назавтра продал всех подряд.Ошибся я, простите мне, ребята.Суда не помню, было мне не в мочьПотом барак холодный, как могила.Казалось мне — кругом сплошная ночь,Тем более, что так оно и было.Я сохраню, хотя б остаток сил,Он думает отсюда нет возврата.Он слишком рано нас похоронил,Ошибся он, поверьте мне, ребята.И день наступит, ведь ночь не на годаЯ попрошу, когда придет расплата.Ведь это я, привел его тогда,И вы его отдайте мне, ребята.* * *
Я женщин не бил до семнадцати лет —В семнадцать ударил впервые, —С тех пор на меня просто удержу нет:Направо — налевоя им раздаю "чаевые".Но как же случилось, что интеллигент,Противник насилия в быте,Так низко упал я — и в этот момент,Ну если хотите,себя оскорбил мордобитьем?А было все так: я ей не изменилЗа три дня ни разу, признаться, —Да что говорить — я духи ей купил! —Французские, братцы,За тридцать четыре семнадцать.Но был у нее продавец из «ТЭЖЕ» —Его звали Голубев Слава, —Он эти духи подарил ей уже, —Налево-направомоя улыбалась шалава.Я был молодой, и я вспыльчивый был —Претензии выложил кратко —Сказал ей: "Я Славку вчера удавил, —Сегодня ж, касатка,тебя удавлю для порядка!"Я с дрожью в руках подошел к ней впритык,Зубами стуча "Марсельезу", —К гортани присох непослушный язык —И справа, и слевая ей основательно врезал.С тех пор все шалавы боятся меня —И это мне больно, ей-богу!Поэтому я — не проходит и дня —Бью больно и долго, —но всех не побьешь — их ведь много* * *
Был побег на рывок, наглый, глупый, дневной.Вологодского с нос, и вперед головой…И запрыгали двое, так сопя на бегу…На виду у конвоя, да по пояс в снегу.Положен строй в порядке образцовом,И взвыла „Дружба“ — старая пила,И осенила знаменьем свинцовымС очухавшихся вышек три ствола.Все лежали плашмя, в снег уткнувши носы.А за нами двумя бесноватые псы!9 Граммов горячие, как вам тесно в стволах,Мы на мушках корячились, словно как на колах!Нам добежать до берега, до цели…Но свыше с вышек все предрешено.Там у стрелков мы дергались в прицеле.Умора просто, до чего смешно!Вот бы мне посмотреть, с кем отправился в путь,С кем рискнул помереть, с кем затеял рискнуть!Где-то виделись будто… чуть очухался я,Прохрипел: „Какм зовут-то? И какая статья?“Но поздно — зачеркнули его пули,Крестом: затылок, пояс, два плеча.А я бежал и думал: „Добегу ли?“И даже не заметил сгоряча.Я к нему чудаку: „Почему, мол, отстал?“Ну а он на боку и мозги распластал…Пробрало! телогрейка аж просохла на мне,Лихо бьет трехлинейка, прямо как на войне!Как за грудки держался я за камни.Когда собаки близко — не беги!Псы покрошили землю языкамиИ разбрелись, слизав его мозги.Приподнялся и я, белый свет стервеня.И гляжу кумовья поджидают меня.И мы прошли, ткнули труп: „Сдох, скотина!“Нету прока с него.За поимку — полтина, а за смерть — ничего!“И мы прошли гуськом перед бригадой.Потом за вах ту, отряхнувши снег.Они обратно в зону за наградой,А я за новым сроком — за побег.Я сначала грубил, а потом перестал.Целый взвод меня бил, аж два раза устал!Зря пугают тем светом, тут с дубьем, там с кнутом!Врежут там — я на этом!Врежут здесь — я на том!Вот и сказке конецЗверь бежал на ловца!Снес, как срезал, ловецБеглецу поллица…Беглецу поллица…