Страница 49 из 99
ДАЛЬНИЙ РЕЙС
Мы без этих колес, словно птицы без крыл.Пуще зелья нас приворожилаПара сот лошадиных силИ, наверно, нечистая сила.Говорят, все конечные пункты землиНам маячат большими деньгами.Километры длиною в рубли,Говорят, остаются за нами.Хлестнет по душамНам конечный пункт.Моторы глушимИ плашмя на грунт.Пусть говорят — мы за рулемЗа длинным гонимся рублем,Да, это тоже, но суть не в том.Нам то тракты прямые, то петли шоссе.Эх, еще бы чуток шоферов нам!Не надеюсь, что выдержат всеНе сойдут на участке неровном.Но я скатом клянусь — тех, кого мы возьмемНа два рейса на нашу галеру,Живо в божеский вид приведемИ, понятно, в шоферскую веру.И нам, трехосным,Тяжелым на подъемИ в переносномСмысле и в прямом,Обычно надо позарез,И вечно времени в обрез!Оно понятно — далекий рейс.В дальнем рейсе сиденье — то стол, то лежак,А напарник считается братом.Просыпаемся на виражах,На том свете почти, правым скатом.На колесах наш дом, стол и кров за рулемЭто надо учитывать в сметах.Мы друг с другом расчеты ведемОбщим сном в придорожных кюветах.Земля нам пухом,Когда на ней лежим,Полдня под брюхом,Что-то ворожим.Мы не шагаем по росеВсе наши оси, тонны всеВ дугу сгибают мокрое шоссе.Обгоняет нас вся мелкота,И слегка нам обгоны, конечно, обидны.Но мы смотрим на них свысока,А иначе нельзя из кабины.Чехарда дней, ночей, то лучей, то теней…Но в ночные часы переходаПеред нами стоит без сигнальных огнейШоферская лихая свобода.Сиди и грейсяБолтает, как в седле,Без дальних рейсовНет жизни на земле.Кто на себе поставил крест,Кто сел за руль, как под арест,Тот не способен на дальний рейс.ДОРОЖНАЯ ИСТОРИЯ
Я вышел ростом и лицомСпасибо матери с отцом.С людьми в ладу, не понукал, не помыкал,Спины не гнул, прямым ходил,Я в ус не дул, и жил, как жил,И голове своей руками помогал.Но был донос и был навет.(Кругом пятьсот и наших нет).Был кабинет с табличкой: „Время уважай“.Там прямо без соли едят,Там штемпель ставят наугад,Кладут в конверт и посылают за Можай.Потом зачет, потом домойС семью годами за спиной,Висят года на мне, не бросить, не продать.Но на начальника попал,Который бойко вербовал,И за Урал машины стал перегонять.Дорога, а в дороге МАЗ,Который по уши увяз.В кабине тьма, напарник третий час молчит,Хоть бы кричал, аж зло берет.Назад пятьсот, вперед пятьсот,А он зубами танец с саблями стучит.Мы оба знали про маршрут,Что этот МАЗ на стройке ждут.А наше дело — сел, поехал, ночь-полночь.Ну, надо ж так, под новый год!Назад пятьсот, вперед пятьсот,Сигналим зря, пурга и некому помочь.„Глуши мотор, — он говорит,Пусть этот МАЗ огнем горит“,Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить,Мол, видишь сам, кругом пятьсот,А к ночи точно занесет, так заровняет,Что не надо хоронить. я отвечаю:„Не канючь“, а он за гаечный за ключ,И волком смотрит. он вообще бывает крут.А что ему — кругом пятьсот,И кто кого переживет,Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.Он был мне больше, чем родня,Он ел с ладони у меня,А тут глядит в глаза и холод на спине.А что ему — кругом пятьсот,И кто там после разберет,Что он забыл, кто я ему и кто он мне.И он ушел куда-то вбок.Я отпустил, а сам прилег,Мне снился сон про наш веселый оборот.Что будто вновь кругом пятьсот,Ищу я выход из ворот,Но нет его, есть только вход И то не тот.Конец простой: пришел тягач,И там был трос, и там был врач,И МАЗ попал куда положено ему.А он пришел — трясется весь,А там опять далекий рейс,Я зла не помню, я опять его возьму.* * *
Наш Федя с детства связан был с землею,Домой таскал и щебень, и гранит.Однажды он принес домой такое,Что мама с папой плакали навзрыд.Он древние строения искал с остервенениемИ часто диким голосом кричал,Что, дескать, есть еще тропа,Где встретишь питекантропа,И в грудь себя при этом ударял.Студентом Федя очень был настроенПоднять археологию на щит.Он в институт притаскивал такое,Что мы вокруг все плакали навзрыд.Привез однажды с практикиДва ржавых экспонатикаИ уверял, что это — древний клад.А на раскопках в ЭлистеНашел вставные челюстиРазмером с самогонный аппарат.Он жизнь решил закончить холостуюИ стал бороться за семейный быт,Я, говорил, жену найду такуюОт зависти заплачете навзрыд!Он все углы облазил,В Европе был и в АзииИ все же откопал свой идеал.Но идеал связать не могВ археологии двух строкИ Федя его снова закопал.