Страница 42 из 99
НИКАКОЙ ОШИБКИ
На стене висели в рамах бородатые мужчины,Все в очечках на цепочках, по народному в пенсне,Все они открыли что-то, все придумали вакцины,Так что если я не умер, это все по их вине.Доктор молвил: «Вы больны»,И мгновенно отпустило,И сердечное светилоУхмыльнулось со стены,Здесь не камера — палата,Здесь не нары, а скамья,Не подследственный, ребята,А исследуемый я.И, хотя я весь в недугах, мне не страшно почему-то.Подмахну давай не глядя милицейский протокол,Мне приятель Склифосовский, основатель института,Или вот товарищ Боткин, он желтуху изобрел.В положении моемЛишь чудак права качает,Доктор, если осерчает,То упрячет в желтый дом,Правда, в этом дома сонномНет дурного ничего,Хочешь — можешь стать Буденным,Хочешь — лошадью его.Я здоров, даю вам слово, только здесь не верят слову,Вновь взглянул я на портреты и ехидно прошептал:«Если б Кащенко, к примеру, лег лечиться к Пирогову,Пирогов бы без причины резать Кащенку не стал».Доктор мой большой педант,Сдержан он и осторожен,Да, бы правы, но возможенИ обратный вариант.Вот палата на пять коек,Вот доктор входит в дверь.Тычет пальцем — параноик,И поди его, проверь.Хорошо, что вас, светила, всех повесили на стенку.Я за вами, дорогие, как за каменной стеной,На Вишневского надеюсь, уповаю на Бурденку.Подтвердят, что не душевно, а духовно я больной.Да, мой мозг прогнил на треть,Ну, а вы, здоровы разве?Можно вмиг найти болезни,Если очень захотеть.Доктор, мы здесь с глазу на глазОтвечай же мне, будь скор,Или будет мне диагноз,Или будет приговор.Доктор мой и санитары, и светила все смутились,Заоконное светило закатилось за спиной,И очечки их, и почки даже влагой замутились,У отца желтухи щечки вдруг покрылись желтизной.Авторучки остриеУстремилось на бумагу,Доктор действовал во благо,Только благо не мое.Но лист перо стальноеГрудь проткнуло, как стилет,Мой диагноз — параноик,Это значит, пара лет.ХИРУРГ-ЕВРЕЙ
Он был хирургом — даже нейро,Специалистом по мозгам.На съезде в Рио-де-ЖанейроПред ним все были мелюзга.Всех, кому уже жить не светило,Превращал он в нормальных людей.Но огромное это светило,К сожалению, было — еврей.В науке он привык бороться,И за скачком всегда скачок.Он одному землепроходцуПоставил новый мозжечок.Всех, кому уже жить не светило,Превращал он в нормальных людей.Но огромное это светило,К сожалению, было — еврей.В ПАЛАТЕ НАРКОМАНОВ
Не писать стихов мне и романов,Не читать фантастику в углу.Я лежу в палате наркоманов,Чувствую, сам сяду на иглу.Кто-то раны лечил боевые,Кто-то так обеспечил тылы…Эх, вы, парни мои жировые,Поскорее сходите с иглы.В душу мне сомнения запали,Голову вопросами сверлят.Я лежу в палате, где глотали,Нюхали, кололи все подряд.Кто-то закалечил свою душу,Кто-то просто остался один…Эх, вы, парни, бросайте марфушу,Перейдите на апоморфин.Рядом незнакомый шизофреник(В него тайно няня влюблена)Говорит: — Когда не хватит денег,Перейду на капли-семена.Кто-то там проколол свою совесть,Кто-то в сердце курил анашу…Эх, вы, парни, про вас нужно повесть,Только повестей я не пишу.Требуются срочно перемены.Самый наш веселый тоже сник.Пятый день кому-то ищут вены,Не найдут. он сам от них отвык.Кто-то даже нюхнул кокаина,Говорят, что мгновенный приход.Кто-то съел килограмм кодеинаИ пустил себя за день в расход.Я люблю загульных, но не пьяных,Я люблю отчаянных парней.Я лежу в палате наркоманов,Сколько я наслушался здесь в ней!Кто-то гонит кубы себе в руку,Кто-то ест даже крепкий вольфрам…Добровольно принявшие муку,Эта песня написана вам.* * *
Сказал себе я: Брось писать, но руки сами просятся.Ох, мама моя родная, друзья любимые,Лежу в палате, косятся, боюсь, сейчас набросятся,Ведь рядом психи тихие, неизвлечимые.Бывают психи разные, не буйные, но грязные.Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.И вот что удивительно, — все ходят без смирительных,И все, что мне приносится, все психи эти жрут.Куда там Достоевскому с записками известными!Увидел бы покойничек, как бьют об двери лбы!И рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую,Ей-богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы!Я не желаю славы, и пока я в полном здравии,Рассудок не померк еще, но это впереди.Вот главврачиха, женщина, пусть тихо, но помешана.Я говорю: сойду с ума! — она мне: — подожди.Я жду, но чувствую уже: хожу по лезвию ноже.Забыл алфавит, падежей припомнил только два.И я прошу моих друзья, чтоб кто бы их бы ни был я,Забрать его, ему, меня отсюдова!