Телефон

Ты поздравил с Рождеством и с Новым годом Сасу Ла Ферлиту? Если еще нет, сделай это, напиши ему.

Милостивому государю

Квестору Монтелузы.

Монтелуза, 6 января 1892 г.

Господин Квестор,

мне выпала неприятная обязанность сообщить Вам, что вчера после обеда Его Превосходительство Префект Витторио Марашанно, направляясь из квартиры, которую он занимает в верхнем этаже Префектуры, в служебный кабинет, имел несчастье оступиться и проделать кувырком путь в два лестничных марша.

Печальным результатом данного падения стало то, что Его Превосходительство не может говорить (он лишился почти всех зубов), не может писать (перелом правой руки), не может передвигаться (перелом обеих ног). В настоящее время г. Префект находится в больнице в Монтелузе, где я ежедневно его навещаю.

Срочной депешей Его Высокопревосходительства Министра Никотеры я назначен исполняющим обязанности Префекта вплоть до выздоровления Его Превосходительства.

Пользуюсь случаем, чтобы информировать Вас о получении дополнительного рапорта лейтенанта Королевских Карабинеров Ланца-Туро касательно Дженуарди Филиппо. Означенный рапорт к сему прилагаю.

В качестве и.о. я направил лейтенанту Ланца-Туро официальную записку, в которой советую ему не заниматься больше этим делом. Однако содержание его рапорта дает мне основание подозревать, что упрямство г. лейтенанта способно явиться причиной опасных заблуждений и ошибочных выводов.

Не могли бы Вы поручить добавочное дознание подчиненному Вам Начальнику Управления ОБ Вигаты?

Поступившая вчера же другая депеша из Министерства уведомляет о предстоящем приезде ревизора в лице Его Превосходительства Карло Коломботто-Россо, Чиновника по особым поручениям. Как Вам известно, я не сомневаюсь, что Супрефект Бивоны не упустит возможности опорочить перед Министерством Его Превосходительство Марашанно.

Примите уверение в преданности.

Милостивому государю

Эмануэле Скилиро.

В собственные руки.

Вигата, 8 января 1892 г.

Простите, что, вместо того, чтобы лично поговорить с Вами, я пишу это письмо, которое принесет Вам Калуццэ: как я замечал, от слов, сказанных вслух, часто бывает путаница, и одному человеку может казаться, будто он в точности понял то, чего другой человек и не думал говорить.

Полгода назад я подал ходатайство об официальном разрешении на проводку телефонной линии для личного пользования, и только теперь руководство Палермского Почтово-телеграфного округа извещает меня, что вопрос уже почти решен.

Осталось устранить небольшое препятствие.

В числе документов, кои мне необходимо представить, должно быть письменное согласие лица, с которым, соответственно моему желанию, свяжет меня линия.

Это лицо — Вы.

Объясняю. Я намерен расширить склад и торговлю (подробнее об этом в самое ближайшее время с Вами поговорит Ваша дочь Танинэ), и мне никак не обойтись без Вашей поддержки, без Вашей помощи, особенно — на первых порах.

К кому обратиться полному сироте, если не к Вам? Кто еще будет снисходителен ко мне и строг, как Вы, когда я того заслуживаю?

Я хотел бы, чтобы линия соединила мой склад с Вашим домом. Это не потребует от Вас лишних хлопот, поскольку к Вам уже проведен телефон для коммерческого пользования, который позволяет разговаривать с Вашим рудником.

Могу ли я рассчитывать на Ваше великодушие?

Ваша подпись должна быть заверена нотариусом, но это я возьму на себя.

Независимо от того, что Вы мне ответите, хочу принести чувствительную благодарность за прекрасный рождественский вечер, который мы с Вашей дочерью Танинэ провели у Вас и у Вашей любезной супруги Лиллины. Знаете, почему при звоне колоколов, зовущих к Святой Мессе, я вдруг расплакался? Потому что вспомнил моих дорогих родителей, Царствие им Небесное. Я совсем было потерял надежду обрести когда-нибудь семейную любовь, которая согревала мою молодость. Тогда, по глупости, я этого не ценил. Воистину, что имеем, не храним, потерявши — плачем.

В тот вечер, когда рождался младенец Иисус, Ваша добрая улыбка, заботливое внимание синьоры Лиллины и умиление моей жены Танинэ произвели на меня такое действие, что я не только позволил воспоминаниям овладеть мною, но и не сдержал слез.

Желательно, чтобы письменное изъявление согласия на проводку телефонной линии я получил от Вас не позднее чем через шесть дней.

Вы позволите мне обнять Вас, папа?

Лейтенанту

Джезуальдо Ланца-Туро.

Часть Королевских Карабинеров.

Вигата.

Монтелуза, 13 января 1892 г.

Командор Коррадо Парринелло, исполняющий должность Префекта Монтелузы, любезно ознакомил меня с копией Вашего донесения касательно Дженуарди Филиппо, коммерсанта из Вигаты, подчеркнув, что сведения, характеризующие оного, собраны Вами по собственной инициативе.

Поступившая от Вас характеристика решительно расходится с содержанием рапорта, направленного мне Управлением Общественной Безопасности Вигаты.

Вслед за командором Парринелло я, руководствуясь личной потребностью в исчерпывающей информации, предложил Начальнику Управления ОБ Вигаты Антонио Спинозо провести дополнительное расследование и предупредил его о самых строгих санкциях, кои могут быть применены к нему в случае, если выяснится, что в его рапорте содержатся непроверенные сведения и ошибочные выводы.

Я решил переписать для Вас, не комментируя, документ, полученный от Начальника Управления ОБ Спинозо, готового отвечать в нем за каждое слово.

«Из донесения агента Мортилларо Феличе, коему дано было задание вести тайное наблюдение за тремя крамольниками (Розарио Гарибальди-Боско, Карло дель Авалле, Альфредо Казати), доколе они остаются в Вигате, явствует, что 20 января прошлого года в 12 часов дня все трое остановились у дома № 20 по ул. Кавура, где проживает синьора Вердераме Антониетта, тетя по материнской линии одного из крамольников, а именно Розарио Гарибальди-Боско. В тот день синьоры Вердераме Антониетты не было дома, т. к. она находилась в больнице на излечении. Не зная об этом, Гарибальди-Боско несколько раз настойчиво постучал в дверь синьоры Вердераме, однако на стук никто не отозвался. Услышав шум, из своей квартиры в верхнем этаже вышла синьора Позакане Эдельмира, мать Дженуарди Филиппо, и, как следует из показаний, взятых у нее агентом Мортилларо, поинтересовалась, в чем дело. В ответ высокий, плотного сложения бородатый мужчина, коего говор выдавал в нем уроженца Катании, объяснил, что пришел навестить синьору Вердераме Антониетту. На носу у мужчины был шрам, из чего можно заключить, что с синьорой Позакане говорил Гарибальди-Боско. После того как синьора Позакане сказала, что ее соседка в больнице, человек со шрамом и двое других поблагодарили ее и ушли».

Располагаете ли Вы информацией, опровергающей столь подробное изложение фактов? Не скрою от Вас, я поставил Вашего Начальника, генерала Карло Альберто де Сен-Пьера, Командира Корпуса Королевских Карабинеров, в известность о необъяснимом преследовании (назвать Ваше поведение иначе невозможно) рядового гражданина, каковым является Дженуарди.