Марьинская Аномалия

– А как там, в космосе… Нет, не то… У меня к вам столько вопросов, – наконец резюмировал он.

– Спрашивай, – разрешил я, с удовольствием прихлебывая душистый чай. – Вот Трофим уже спрашивал.

– И что?

– А я ответил. Спрашивай, Пал Палыч, не стесняйся, чего там.

Трофим с хрустом раскусил сахар, запил его чаем и усмехнулся, встряхнув своей гривой. Но ничего не сказал.

Пал Палыч загорелся было глазами и открыл рот. Потом закрыл. Улыбнулся виновато.

– Так сразу и не сообразишь, – смущенно сказал он. – Не каждый же день…

– Не каждый, – сказал я. – Да ты не волнуйся, время у нас еще есть.

Но я ошибся.

Дверь скрипнула, и в комнате появился Алеша Попов, он же профессор Шварценберг из Южной Норвегии. Глазами он показал мне, что все в порядке, редуктор отправлен и опасности больше не представляет. Знакомить его с присутствующими было не надо.

– Чайку бы попить, Трофим, – весело сказал он.

Трофим не успел ответить. Дверь опять скрипнула.

Глава 2

– Руки вверх!

Мы оглянулись. Наша милая Анечка незаметно отошла в угол комнаты и теперь наставляла на нас большой вороненый пистолет. Пистолет она держала двумя руками, но, впрочем, довольно уверенно и твердо. Интересно, где она его прятала при такой обтягивающей одежде?

– Руки за голову, всем стоять, никому не двигаться! Отойти от стола!

Нет, ну кто бы мог подумать, что хрупкая девушка способна обладать таким командирским голосом. Впрочем, с точки зрения тактики она, по-моему, слегка перестаралась.

– Как же мы можем отойти от стола, не двигаясь? – как можно мягче спросил ее я. Девушка и так нервничала.

– Анька, ты что, сбрендила? – опомнился наконец Пал Палыч.

– Не Анька, а старший лейтенант ФСБ Анна Юрьева, – отбрила она его. – Радиомаяк включен, опергруппа будет здесь с минуты на минуту. Не советую вам сопротивляться. Я же говорю, всем стоять!

Повторила она это потому, что лесник Трофим поднял руку и начал громко скрести заросший гривой затылок. Неосторожно с его стороны, согласен.

Я забыл сказать, что радиомаяк и был тем самым медальоном, который она якобы потеряла. Вообще, девочка старалась, как могла. Она мне все-таки нравилась. Опять же, в каком-то смысле коллега.

– Шеф, может, ей по попе нашлепать? – предложил Алеша Попов.

– Несолидно, – сказал я. – Все-таки старший лейтенант ФСБ.

– А что такое ФСБ?

– Ну, ты даешь, – удивился я. – Хоть бы справочники почитал перед командировкой. Служба безопасности это. Местная.

– Тогда действительно несолидно, – согласился Алеша. – А справочники я читал. Там служба безопасности как-то по-другому называется. С буквой «г» как-то.

– Время перемен, – сказал я.

– Здесь всегда время перемен, – проворчал он.

Наш диалог Аню явно насторожил. Она угрожающе повела стволом пистолета:

– Эй, вы! Вы чего там?!

– Да ничего мы, ничего, – успокоил я. – Просто разговариваем. Стоим как есть арестованные, никого не трогаем, разговоры между собой разговариваем. Кстати, вот дядя Сидор прется со своими архаровцами, их ты тоже будешь стрелять? Я бы на твоем месте оружие спрятал…

Мой благой совет так и остался недосказанным. Со двора послышались выстрелы и хриплый, захлебывающийся лай собак. Дверь резко, как от удара ногой, распахнулась. Комната мгновенно наполнилась вооруженными людьми.

Знакомые все лица. Длинный, Куколь, Витюня, Ерш, во главе, конечно, мечтательный Гоша, с автоматом наперевес, окончательно обколовшийся и одуревший. Бандиты были одеты как грибники и по уши перемазаны болотной грязью.

Последним вошел дядя Сидор. Авторитет был небрит, перебинтован и грозен, как штормовое предупреждение. Все-таки телогрейка и сапоги смотрелись на нем органичнее, чем английский костюм.

– Так, – значительно сказал дядя Сидор, обводя всех присутствующих тяжелым взглядом. Было заметно, что вид моей секретарши с пистолетом в руках его удивил.

– Вот они, Федорыч, – подсказал Гоша.

– Думали спрятаться, – хихикнул Длинный.

– Так, – еще раз повторил авторитет. – Попались, голуби. Девка, ты пушку-то брось, не бабское это дело – пушкой размахивать.

– Бросай, бросай, – снова подал голос Длинный.

Что-то он часто начал его подавать, не иначе как повышение получил. Ну да ладно, карьера Длинного меня интересовала меньше всего.

– А вы? – спросил я.

– Что – мы? – не понял дядя Сидор.

– Вы разве не попались? – спросил я. – Хочу заметить, что сейчас появится Дробышев с отрядом областного ОМОНа. Если вы еще не в курсе.

Нет, определенно он был не в курсе. Резанувшая по окнам пулеметная очередь явно застала его врасплох. Впрочем, в деле приземления на пузо лицом в пол дядя Сидор проявил просто юношескую прыть. За ним посыпались вниз остальные бандиты. Я тоже залег, увлекая за собой Трофима и Пал Палыча. Алеша как джентльмен аккуратно положил на пол Анечку вместе с ее страшным пистолетом.

– Внимание, вы окружены отрядом милиции особого назначения! При сопротивлении сотрудникам милиции дана команда стрелять на поражение! Выходить из дома по одному с поднятыми руками!

Голос был металлический, многократно усиленный мегафоном, но с интонациями полковника Дробышева. Развернулся полковник, ничего не скажешь. Орлом летает, соколом смотрит. Не иначе, обещал поделиться кладом с областным милицейским руководством. И руководство было готово делить клад со всей душой. ОМОН прислали.

Определенно они все здесь помешались на этих кладах. Быстрей бы уж лесник Трофим свою церковь строил. А то совсем свихнутся кладоискатели.

Итак, власть оказалась сильнее криминала. Как обычно. Когда захочет. Пришлось выходить из дома по одному. С поднятыми руками. Раз здесь такая традиция, почему бы и не поднять руки? Ничего не имею против местных традиций.

Картина, которую я увидел во дворе, была живописной. Несколько бойцов дяди Сидора, уже обезоруженные, лежали прямо на траве, воткнувшись носами в землю. Признаков жизни они старались не подавать.

Их можно было понять. Прямо над ними, с автоматами на изготовку, стояли крепкие люди в форме мышиного цвета. Лица их закрывали черные маски, виднелись одни глаза. Глаза эти обещали многое, но ничего хорошего. Между черными масками по-хозяйски расхаживал полковник Дробышев с мегафоном в одной руке и пистолетом – в другой. Полковник был в парадном мундире, при всех своих юбилейных медалях. Его сопровождал незнакомый нам милицейский подполковник неприметной внешности, в форме попроще и без медалей. Он тоже был без маски, но задрапированные в черное люди явно подчинялись ему, а не Дробышеву.

Моя секретарша, по совместительству офицер спецслужбы, направилась к нему решительным шагом. Черные маски повели стволами в ее сторону, но пропустили.

Аня представилась, продемонстрировав замаскированному маленькую красную книжечку. Подполковник внимательно ее изучил. Книжечку, я имею в виду.

– Твою мать, – вывел он наконец короткое резюме.

– Операция ФСБ, – значительно сказала Анечка.

– Неужели? – спросил подполковник. – Соседка, значит. И что же мы тут делаем?

– Государственная тайна, – значительно сказала Аня.

– Сильно государственная? – ехидно поинтересовался тот.

Впрочем, зря он ехидничал. Потому что именно в этот момент над нами, как облако, навис ровный могучий гул, и из-за макушек деревьев выплыли два больших вертолета пятнистой болотной окраски. Из вертолетов по сброшенным через люки канатам прямо на двор посыпались люди в касках и при полном вооружении. Одеты они были в такую же пятнистую форму, только не серого, а болотного цвета. Коснувшись земли, они пружинисто отпрыгивали в стороны и ловко рассыпались вдоль забора, сразу беря на прицел всех присутствующих.

– Это еще что такое? – выпучил глаза полковник Дробышев. Для выразительности он еще прибавил несколько слов. Но я не буду их цитировать.