Сердце дьявола

– Сделай-ка, Саша, вот что, – сказал Волин. – Возьми в институте адрес Баева…

– Уже взял, Аркадий Николаевич, – оперативник продиктовал адрес. Баев жил в Царицыне.

– Молодец. Поезжай туда, но в квартиру пока не суйся. Постой у подъезда, посмотри. Я свяжусь с МВД, попрошу выделить людей для наблюдения за Баевым. Подъеду минут через тридцать-сорок.

– Хорошо. Понял. Оперативник повесил трубку. Волин открыл несгораемый шкаф, достал кобуру, в которой дремал «ПМ», принялся натягивать ее на плечи. Одновременно он пытался просеять в голове крупицы имеющейся информации. Ему казалось, что корявый костяк общей схемы убийств уже проступил из тумана таинственности. Вот только никак не удавалось провести верные мостки между островками фактов. Волин надел пиджак, затем пальто. Снял трубку телефона, набрал номер дежурного:

– Дежурный? Волин из райпрокуратуры. Нам необходимы люди в группу наружного наблюдения. Четыре человека. Капитан, не сегодня-завтра дело передадут в Следственное управление МВД, но только к этому времени на плечах ваших людей будет висеть еще один труп. Мы же даем вам убийцу практически в руки и теплым. Нужно только дождаться, пока он пойдет на очередное дело, и взять его с поличным. Это понятно? Связывайтесь. Я подожду. – Пока дежурный связывался с начальством и уточнял, можно ли направить людей по вызову из райпрокуратуры, Волин дожидался у телефона. Наконец вопрос был решен. Причем положительно. – Отлично. Записывайте адрес и отметьте время. – Продиктовал. Дежурный записал, повторил, проверяя правильность записанного. – Все верно. Да, мы их встретим. Все, отбой. – Волин нажал на рычаг и тут же набрал следующий номер, сказал коротко: – Волин. Дежурную машину к подъезду. Он повесил трубку, прошел к двери, погасил свет и собрался уже шагнуть в коридор, когда телефон зазвонил снова. Волин чертыхнулся. Это могло быть начальство, которому срочно понадобилось уточнить, зачем Волин связывался с МВД и как это вообще могло произойти без его начальственного ведома и благословения. Конечно, Волин мог не отвечать на звонок, но с той же степенью вероятности это мог быть Лева. Или, скажем, эксперты по поводу личности третьей жертвы. Волин подошел к столу, снял трубку:

– Слушаю.

– Здравствуй еще раз, Аркадий. – Это был Соев. Волин так увлекся версией стоматолога, что совсем запамятовал об утренней договоренности. – Просьба еще актуальна?

– Конечно. Тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Самую малость. – Волин услышал, как приятель шелестит записями. – Значит, так. Ребята, которыми ты интересуешься, действительно работают у нас, в оперативном отделе. Тут все чисто, можешь не сомневаться.

– Я и не сомневался. Меня больше интересует другое.

– Догадываюсь, – усмехнулся Соев. – По поводу твоих убитых алкоголиков. В нашей картотеке на них ничего криминального нет. Я проверил, это точно.

– Так они туда по собственной инициативе приехали, что ли? Вроде субботника или шефской помощи? Так получается?

– Аркадий, ты должен понимать, я не могу подойти к ним и спросить: «А что это, парни, вы там делали?» Тем более что никакого криминала за ними не замечено.

– Ясно. Волин понял, что с этой стороны он «тянет пустышку». Никакой более-менее отчетливой информации на этом огороде нарыть не удастся. Одни догадки. Да и те весьма размытые. Однако почему-то эти ребята приехали на место происшествия первыми. И звонили сегодня днем ему, Волину, пытались получить информацию о психопате-убийце. Гайдаро-тимуровское опекунство тут не проходит. На альтруистов-патриотов они тоже не слишком похожи. Остается трудоголизм, но у трудоголиков с Петровки и своей работы за глаза, чтобы еще за чужую хвататься. Вывод? Никакого вывода. Ни черта ему не ясно.

– Я так думаю, что они «внеурочные» под нашей крышей отрабатывали.

– Какие это «внеурочные»?

– Ну, эти ребята в свободное от основной работы время подвизаются в одном солидном банке.

– Как называется этот банк? – спросил Волин, чувствуя, как в груди рождается неприятный холодок.

– «Кредитный», – ответил Соев. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, подумал Волин. Ладожская тоже работала в «Кредитном». Есть во всем этом что-то странное. Как-то все должно увязываться. Где-то тут узелок. И в центре этого узелка – убийца-психопат.

– Да ладно, Аркадий, ничего в этом противозаконного нет. Ты же знаешь, сейчас у половины наших есть побочный приработок. Иначе семью не прокормишь. И хорошо еще, если сможешь устроиться в банк. Некоторые в коммерческих палатках продавцами сидят.

– Подожди, подожди, – Волин потер лоб. – Они охранниками работают? В каком-нибудь филиале? Он намеренно не стал называть филиал. Для чистоты эксперимента, так сказать.

– Ты о нас уж слишком низкого мнения, – хмыкнул Соев. – Они, между прочим, профессионалы. В головном отделении эти ребята работают, консультантами.

– Консультанты, значит, – пробормотал Волин. – Понятно, спасибо.

– Да не за что.

– Есть, Георгий. Есть за что. Волин повесил трубку и пошел к двери, пытаясь быстро, навскидку, выстроить цепочку: «жертвы» – «Баев» – «банк» – «оперативники». Алла Ладожская, Настя Пашина и – в этом Волин практически не сомневался – третья жертва бывали в институте стоматологии, где работал Баев. – Баев имел счет в банке «Кредитный». – Ладожская работала в «Кредитном», но Настя Пашина к банку не имела никакого отношения. – Оперативники тоже работают в «Кредитном», но не имеют отношения к Пашиной. – Алкоголичка Вера и ее сожитель вряд ли даже слышали о существовании «Кредитного», а заодно уж и об институте стоматологии, но оперативники примчались к ним первыми. К тому же соврали относительно причин своего любопытства. – Один из этих оперативников звонил сегодня Волину насчет дела «психопата», что, по законам элементарной логики, не могло быть случайностью. Цепочка выстраивалась. В ней было лишь два слабых звена. И если одно из них держалось хотя бы на честном слове, то второму объяснения не находилось. Первое: какой смысл оперативникам искать убийцу Насти Пашиной? Положим, они его и не ищут. Допустим, они ищут убийцу Ладожской, которая, при всей своей скромности, вполне могла быть любовницей какого-нибудь босса. Девица-то очень и очень броская. Заодно же «крутят» линию Пашиной. Шатко, конечно, но логика в этих рассуждениях все-таки присутствует. А вот какое отношение к данному делу имеет алкоголичка Вера? Лишняя подпорка в стройной версии. В какой точке она пересекалась с Баевым, «Кредитным» или Ладожской? С Пашиной, на худой конец. Может быть, она тоже лечила зубы в институте стоматологии? Да нет, вряд ли. Счета в банке у нее тоже нет, и в «Кредитном» она не работала. Единственная возможность получить объяснение всем непонятностям в деле алкоголиков – взять за жабры пронырливых сыскарей и пообщаться с ними в приватной обстановке на полном серьезе и без дураков. Волин прошел по малолюдному коридору. Вечер. Кзотовский рабочий день исчерпал себя три часа назад. Счастливчики, закончившие дела на сегодня, разъехались по домам. Ему повезло меньше. Даже когда все дела закончатся, ехать будет некуда. Эти дурные мысли все чаще всплывали в голове. Странно. Пока жили семьей, он почти никогда не думал о доме в рабочее время. Стоило разбежаться – и на тебе. Волин вышел на улицу. Прокуратурский «рафик» уже пыхтел у подъезда. Волин забрался в салон, назвал адрес. Машина, набирая скорость, покатила по вечерним улицам.

Маринка швырнула трубку на рычаг. Лицо ее превратилось в бледную, напряженную и абсолютно неподвижную маску. Напарница, уже застегнувшая полушубок, спросила озабоченно:

– Что там такое? Хамят, что ль? Так ты их на х… посылай. Мне тоже звонил один такой. Послала пару раз – как отрезало. Маринка посмотрела на нее, спросила быстро:

– Кто фиксирует звонки?

– Да брось, подруга, – махнула пухлой рукой сменщица. – Не связывайся. Себе дороже. Ну, узнаешь ты телефон, а что толку? Поедешь разбираться, а там «шкаф» какой-нибудь квадратный. Еще и морду набьет.