NEXT

Но не это заботило его. Его не волновал даже дом, который он строил в Монтане для Дениз и двух ее мерзких детишек. Его не волновал ремонт, который она затеяла в их доме в Холмби-Хиллз, хотя одна только кухня обошлась уже в пятьдесят тысяч баксов, а Дениз продолжала вносить в проект все новые и новые изменения. В том, что касается ремонта, Дениз была настоящей маньячкой. Больная женщина.

Нет, нет и нет! Барри Шиндлера беспокоила только одна вещь — аренда. Он арендовал целый этаж офисного здания на углу улиц Уилшир и Дохени-драйв, в котором располагалась его контора с двадцатью тремя сотрудниками. Каждый из них, по мнению Барри, как юрист и гроша ломаного не стоил, но их вид — сидящих за письменными столами или деловито снующих с бумагами в руках — производил впечатление на клиентов. Кроме того, они могли выполнять всякие незначительные технические поручения: снимать показания, составлять и рассылать запросы, подшивать папки, наконец. Иными словами, делать то, чем не хотелось заниматься самому Барри.

Он знал: судопроизводство — это война на истощение, особенно в таких делах, какими занимался он. Главное здесь — назначить клиенту как можно более высокий гонорар, а потом любыми способами тянуть время. До тех пор, пока ответчику не осточертеют непрекращающиеся проволочки, переносы слушаний, вызовы новых и новых свидетелей и, разумеется, изо дня в день растущие расходы. Рано или поздно от этого уставали даже самые богатые.

Именно такая тактика позволяла Барри зарабатывать больше любого другого из его коллег.

Мужья, в основном, были люди рациональные и здравомыслящие. Они хотели жить собственной жизнью: купить новый дом, завести классную девчонку и трахать ее в свое удовольствие. Они хотели, чтобы все проблемы, связанные с разводом, были урегулированы как можно быстрее. А вот для жен главным было отомстить. Поэтому Барри делал все для того, чтобы процесс тянулся как можно дольше — год за годом, до тех пор, пока доведенный до отчаяния муж не выкинет белый флаг. В конечном итоге мужья всегда капитулировали. Люди говорили, что подобная тактика заставляет страдать детей. В таком случае пошли на хрен эти дети! Если бы клиентам не было на них наплевать, они, для начала не стали бы разводиться. Они бы продолжали жить вместе и мучиться, как все остальные, поскольку…

В этот момент какие-то слова зануды-посетителя привлекли его внимание.

— Прошу прощения! — Барри Шиндлер выпрямился в кресле. — Я не расслышал вашу последнюю фразу. Не могли бы вы повторить?

— Я сказал, что хочу, чтобы мою жену проверили.

— Могу вас заверить: в соответствии с существующей в подобных делах практикой ваша супруга будет проверена самым тщательным образом. И, разумеется, я установлю за ней слежку, чтобы знать о ней все: сколько она пьет, употребляет ли наркотики, где и с кем проводит время, оставаясь на ночь вне дома, имеет ли лесбийские наклонности и все такое. Это — стандартная процедура.

— Нет, нет, — воздел руку Дил, — я имею в виду генетическую проверку.

— Проверку на что?

— На все.

— Ага, ага… — с умным видом покивал Барри, ни черта не понимая. О чем болтает этот поц? Генетическая экспертиза в бракоразводном процессе? Опустив взгляд, он посмотрел на визитную карточку клиента, лежавшую на столе.

РИЧАРД «РИК» ДИЛ ДОКТОР НАУК

Барри скорчил несчастную физиономию. Только полные кретины пишут на визитках свои клички! На карточке также значилось, что он — генеральный директор «Биоген рисерч инкорпорейтед», какой-то компании из Вествью-Виллидж.

— Попробую пояснить, — продолжал Дил. — К примеру, я почти уверен, что у моей жены имеется генетическая предрасположенность к маниакально-депрессивному психозу. Временами она ведет себя очень странно, даже эксцентрично. Возможно, у нее есть патогенная мутация в одном из генов, обусловливающих развитие болезни Альцгеймера. Если так, то проверка сможет выявить ранние признаки этого страшного недуга.

— Прелестно! Просто прелестно! — Барри уже с энтузиазмом кивал головой, наслаждаясь каждым словом клиента. Перед ним открывались совершенно новые, неосвоенные территории для судебных препирательств. Лучшего подарка для себя не смог бы придумать даже он сам. Добиваться проведения генетической экспертизы, чтобы выяснить, есть ли у бабы ранние признаки болезни Альцгеймера… Да кого, твою мать, колышет, есть они у нее или нет! Что бы ни показали исследования, их результаты будут оспорены. Прелестно, просто прелестно! Вызов экспертов, битва научных степеней, затягивание процесса! Чем дольше длится процесс, тем выше гонорар — вот что было самым соблазнительным. Ведь это будет не процесс! Это будет настоящее Эльдорадо, мать твою!

Но самое прекрасное, сообразил Барри, заключалось в том, что генетическая экспертиза может превратиться в обычную практику для всех бракоразводных процессов. Шиндлер станет пионером, первопроходцем! Средства массовой информации обеспечат ему такую рекламу, какую не купишь и за миллиард!

— Продолжайте, пожалуйста, мистер Дил! — проговорил он, подавшись всем телом вперед, подобно голодному крокодилу.

— Ее нужно проверить на предмет генетической предрасположенности к диабету, к раку груди в результате мутаций генов BRCA и на все остальное. А еще, — не умолкал Дил, — у моей жены может присутствовать предрасположенность к болезни Хантингтона — наследственному заболеванию центральной нервной системы, которая выражается в фатальной дегенерации нервной системы. Мозг больного медленно разрушается, начинаются проблемы с вестибулярным аппаратом и неконтролируемые движения. В дальнейшем человек может потерять способность говорить и передвигаться. Болезнью Хантингтона страдал ее дед, так что этот недуг мог передаться и ей. Ее родители еще молоды, а болезнь обнаруживает себя только в пожилом возрасте. То есть, вполне возможно, что моя жена носит в себе ген Хантингтона, что, по сути, является смертным приговором.

— Ага, понятно, — снова закивал головой Барри. — Это будет означать, что она неспособна осуществлять опеку над детьми.

— Совершенно верно.

— Странно, что она сама не решила пройти такое исследование раньше.

— Она боится. Шансы на то, что в ее организме может обнаружиться этот ген, составляют пятьдесят на пятьдесят. Если он есть, она со временем впадет в слабоумие и умрет, превратившись в овощ. Но пока ей всего двадцать восемь, а болезнь может не давать о себе знать еще лет двадцать. Так что, если она узнает об этом сейчас, это… Это напрочь отравит остаток ее жизни.

— Но может случиться и обратное. Она испытает огромное облегчение, если выяснится, что у нее такого гена нет.

— Она не захочет рисковать и не согласится на обследование.

— Вам не приходит в голову, каким еще тестам ее можно было бы подвергнуть?

— Да каким угодно, черт побери! То, о чем я упомянул, это только начало. Я хочу, чтобы экспертиза была проведена по полной программе, а на сегодняшний день существует тысяча двести генных тестов.

Тысяча двести! Шиндлер облизал губы. Потрясающе! Почему ему стало известно об этом только сейчас? Он прочистил горло.

— Но отдаете ли вы себе отчет в том, что, если вы пойдете на это, ваша жена потребует, чтобы и вы также подверглись всем этим исследованиям?

— Без проблем! — легко ответил Дил.

— Вы уже Проходили подобные тесты?

— Нет. Но я знаю, как подтасовать их результаты. Барри Шиндлер откинулся на спинку кресла. Прелестно!