Лицо ее закройте

– Боб Гиттингз, наш полицейский, засел в гостиной, – отметила она. – Столовая заперта. Всегда тут кто-нибудь ходит. Но еще никогда ничего не пропадало. Пойдем вон через ту дверь, в маленькую ванную комнату. Так быстрее.

Но все-таки когда с черной лестницы сбежал какой-то человек, торопливо извинившись перед ними, им это явно не понравилось. Девуш­ки остановились, и Дебора окликнула его:

– Вы ищете кого-нибудь? Это ведь част­ный дом.

Он оглянулся на них – нервный, тощий мужчина с седеющими волосами, высоким лбом и узкими губами, которые он растя­нул в подобающей случаю улыбке.

– О, простите, я не придал значения. Простите, бога ради. Я искал туалет.

Голос был не из приятных.

– Если вам нужна уборная, – сказала Дебора резко, – вы ее в саду найдете. По-моему, там есть вполне заметный опозна­вательный знак.

Он вспыхнул, пробормотал что-то в ответ и исчез. Дебора пожала плечами:

– Заяц трусливый! Вряд ли он тут что-нибудь учинил. Но лучше бы им по дому не гулять.

«Стану хозяйкой Мартинрейла, – решила Кэтрин, – наведу порядок».

В палатке, где была приготовлена за­куска, естественно, собралось много народу, под аккомпанемент музыки, которую транс­лировали по радио и которая проникала сквозь холщовые стены, позвякивала фаянсовая посуда, гудели голоса и посвистывал ти­тан. Накрывали на стол ученики воскрес­ной школы – они соревновались, кто лучше составит букет из полевых и лесных цветов. На каждом столе стоял именной кувшин­чик из-под джема, в котором красовались маки, лесная кислица и шиповник, буйно распустившиеся оттого, что их долго дер­жали в горячих ладонях, – цветы поража­ли своей нежной, наивной красотой, хотя их аромат тонул в терпком запахе вытоп­танной травы, пропеченного солнцем хол­ста и пищи. Говор стоял такой громкий, что, когда наступила неожиданная пауза, Кэтрин показалось, что все вокруг стихло. Только минуту спустя до нее дошло, что не все замолкли, что не все повернулись к противоположному входу в палатку, в ко­тором появилась Салли в белом платье с глу­боким конусообразным вырезом, юбка – в водовороте складок; в точно таком же была и Дебора, и такой же зеленый пояс охваты­вал талию Деборы, зеленые серьги сияли у горящих щек. Кэтрин почувствовала, как вспыхнули и ее щеки, и против воли броси­ла на Дебору быстрый, вопросительный взгляд. Она была не одинока. Все больше и больше голов поворачивались к ним. В дальнем углу палатки, где девчонки мисс Лидделл уже давно попивали чай под неусыпным оком мисс Поллак, кто-то захихикал. Кто-то сказал тихо, но и не так уж тихо:

– Ну и Сал!

Только Дебору, казалось, это не зани­мало. Не удостоив Салли взглядом, она подошла к доскам на козлах, служившим столом, и спокойным тоном попросила чай для двоих, бутерброды с маслом и кекс. Миссис Парди в замешательстве торопли­во налила две чашки, и Кэтрин последо­вала за Деборой к свободному столику, схватив тарелку с кексом, в ужасе думая, что и она попала в дурацкое положение.

– Как она посмела? – пробормотала она, наклоняя пылающее лицо над чашкой. – Она же это нарочно.

Дебора чуть повела плечом:

– Не знаю. Какое это имеет значение? Ну попутал ее маленько нечистый, мне-то что до этого?!

– Откуда у нее это платье?

– Оттуда же, откуда у меня. Ярлык фирмы ведь внутрь пришивают. Это не модель или что-то там еще. Любой может купить, если захочет поискать. Салли, видно, решила, что игра стоит свеч.

– Но откуда ей было знать, что ты се­годня его наденешь?

– Любой другой случай, полагаю, тоже подошел бы. Может, хватит об этом?

– Не понимаю, почему ты относишься к этому так спокойно. Я бы не смогла.

– Что ты хочешь от меня? Чтобы я по­шла и содрала его с нее? Можно, конеч­но, поразвлечь соседей, но всему есть предел.

– Интересно, что Стивен на это ска­жет, – сказала Кэтрин.

Дебора удивилась:

– Не уверена, что он даже заметит, раз­ве что подумает, что платье ей к лицу. Оно больше ей идет, чем мне. Тебе нравится кекс или отправишься на поиски сандвичей?

Путь к дальнейшим дебатам был отре­зан, и Кэтрин принялась за чай.

2

Время тянулось медленно. После эпи­зода в палатке Кэтрин потеряла к праздни­ку всякий интерес, и распродажа подержанных вещей превратилась для нее в прину­диловку. Как Дебора и предсказывала, все было распродано до пяти часов, и Кэтрин решила помочь организовать катание на пони. Когда она появилась на лужайке, Стивен поднимал вопящего от восторга Джимми и усаживал в седло перед матерью. Солнце к концу дня не так шпарило, в его лучах волосы малыша превратились в пламень. Сияющие волосы Салли упали вперед, когда она нагнулась, шепча что-то Стивену. Кэтрин услыхала, как он засмеялся в ответ. Она никогда не забудет то мгновение. Она вер­нулась в сад, стараясь собраться с духом и вернуть себе то безмятежное состояние, в котором она начинала день. Побродив бес­цельно по саду в поисках какого-нибудь за­нятия, она решила пойти в дом, полежать до ужина. Ни миссис Макси, ни Марты она не увидела, заняты, наверно, с Сай­моном Макси или готовят холодную закус­ку, которой должен увенчаться праздник. В окно она видела, как дремлет доктор Эппс около своих аттракционов «Метание стрел» и «Шалаш сокровищ», самая напряженная часть дня была позади. Скоро назовут по­бедителей соревнований, их станут хвалить и награждать; люди тоненьким, но непре­рывающимся ручейком уже потянулись на автобусную остановку.

Салли она не видела больше, она по­мылась, переоделась, пошла в гостиную и встретила Марту, которая сказала, что Салли с Джимми еще не вернулась. На столе в столовой были приготовлены холодная за­куска, салаты, вазы со свежими фрукта­ми, и все, кроме Стивена, уже были в сборе. Доктор Эппс, веселый и словоохотливый, как обычно, сосредоточил свое внимание на бутылках с сидром. Феликс Херн рас­ставлял бокалы. Мисс Лидделл помогала Деборе накрывать на стол. По тому, как она с тревогой восклицала, когда что-ни­будь не могла найти, как бессмысленно перекладывала салфетки, суетилась, ясно было, что она чем-то встревожена. Мис­сис Макси стояла спиной к собравшимся и глядела в зеркало над камином. Когда она повернулась, Кэтрин поразило ее измученное, испещренное морщинами лицо.

– А Стивен не с вами? – спросила она.

– Нет. Я не видела его с тех пор, как он выводил лошадей. Я была у себя в комнате.

– Может, он с Боукоком повел их в конюшню? А может, переодевается? Думаю, не стоит его ждать.

– А где Салли? – спросила Дебора.

– Дома ее, похоже, нет. Марта сказала мне, что Джимми в колыбели, следова­тельно, она, должно быть, приходила и снова ушла.

Миссис Макси говорила чрезвычайно спокойно. Если что и стряслось дома, то она, очевидно, считала происшествие весьма незначительным, чтобы обсуждать его далее в присутствии гостей. Феликс Херн взглянул на нее, и знакомое дурное предчувствие овладело им. Какая странная реакция на столь обыденное событие! Он посмотрел на сидевшую напротив Кэтрин Бауэрз – она тоже явно обеспокоена. Все, конеч­но, устали. Если не считать бессвязной, раздражающей болтовни мисс Лидделл, никто почти ничего не говорил. Как обычно случается после светских мероприятий, к которым долго готовишься, все раскис­ли. И хотя все позади, действовала инерция, они не могли так сразу переключиться и расслабиться. Солнце пекло целый день, теперь давило. Ни ветерка, жара стала еще нестерпимее.

Когда в дверях появилась Салли, все повернулись к ней точно ужаленные. Она прислонилась к обтянутой холстом пане­ли, белые складки юбки веером разлете­лись на темном фоне стены, словно кры­ло голубя. В тревожном, предвещающем бурю освещении пылали ее волосы. Лицо ее было бледным, но она улыбалась. Ря­дом стоял Стивен.

Миссис Макси отдавала себе отчет, что произошло: только что каждый в отдельно­сти думал про себя о Салли, а сейчас они сомкнули ряды, точно перед лицом общей опасности. Пытаясь снять напряжение, она произнесла небрежным тоном:

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.