Женщина на одну ночь

Я восхищаюсь тобой, Розалинда. Ты поставила на карту свою жизнь ради умирающей матери.

Тяжелый ком сдавил ее горло.

Сезар подошел ближе и склонился над ребенком.

– Можно мне на нее посмотреть?

Его длинные пальцы осторожно прикоснулись к крошечной головке, покрытой темными шелковистыми волосиками. Розалинде показалось, что его рука слегка дрожит.

При виде этого осторожного и нежного прикосновения Розалинда напряглась. Она отчаянно старалась воздвигать все новые и новые преграды на пути к своему сердцу, но все ее усилия пропадали даром. Одним своим прикосновением, одним нежным взглядом Сезар уничтожал все препятствия и вновь завоевывал ее сердце.

Сезар не сводил с нее пристального взгляда, в то время как его сердце сжималось от боли.

Моя дочь...

На него нахлынули чувства: боль, радость, гордость – все сразу.

Что-то капнуло ему на руку. Он поднял взгляд.

– О боже! Розалинда...

Сезар обнял ее и крепко прижал к себе.

– Не плачь. Только не это! Прошу тебя, не надо плакать.

Но Розалинда не могла остановиться. Стремительный непрекращающийся поток слез, которые ей приходилось сдерживать целый год, хлынул из ее зеленых глаз. Сезар прижимал Розалинду к себе и шептал на ухо нежные слова по-испански. А слезы все лились и лились.

– Милая моя, – сказал Сезар по-испански, – кажется, наша дочка наелась.

Мишель, кончив сосать, уставилась на мать.

Потом ее голубые глаза устремились на другое лицо, склоненное над ней. Несколько секунд она внимательно смотрела на отца, а затем протянула ручонку.

Сезар положил палец в ее ладошку, и крошечные пальчики ухватились за него. На его лице застыли удивление и восторг.

– Привет, чикита, – поздоровался он с ней по-испански.

Мишель продолжала внимательно разглядывать отца. Потом притянула его палец к своему ротику и начала сосать его. Но, поняв, что он вовсе не такой вкусный, как материнская грудь, она отпустила палец.

Розалинда не удержалась от смеха.

– Я должна дать ей другую грудь. Если она не получит своей нормы, то может откусить тебе палец.

Сезар отстранился, позволяя Розалинде освободить другую грудь. Розалинда перевернула Мишель и возобновила кормление. Ребенок завозился, и наконец крошечный ротик поймал сосок.

– Ну вот, видишь, теперь мы снова счастливы и довольны, – прокомментировала Розалинда.

Фраза эхом отозвалась в ее мозгу. Она произнесла ее неосознанно, но эти простые слова, как ничто другое, соответствовали действительности.

Розалинда подняла взгляд на Сезара и почувствовала, что ее захлестнула волна нежности и любви. И она ничего не могла с этим поделать...

Казалось, время остановилось. Сезар стоял и смотрел на Розалинду.

Наконец-то он снова обрел ее! Больше в ее жизни не будет ни страданий, ни боли, ни потерь.

– Ты сможешь когда-нибудь простить меня? Я вел себя как последний подлец, когда одним махом вычеркнул тебя из своей жизни. Но... – Он глубоко вздохнул. – Но когда я узнал о твоих долгах, внутри меня что-то перевернулось! Я решил: все, что связывало нас в то время, – это ложь и лицемерие.

Подумал, что ты играла со мной, принимая за молокососа, который должен заплатить твой долг.

– Мне казалось, что это может испортить наши отношения. Именно поэтому я держала все в тайне. Но когда я попыталась тебе объяснить, как все было на самом деле, ты не поверил мне.

Нервная жилка снова дернулась на его виске.

– Когда ты ушла, я все ждал и надеялся, что ты вернешься, – признался Сезар, – Я был уверен, что так оно и будет. Сам не знаю, откуда взялась такая уверенность. Но ты не вернулась, ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. В конце концов мне пришлось признать, что ты вообще не собираешься возвращаться ко мне. И тогда мне стало действительно паршиво. Я понял, что сам отдалил тебя от себя. – Сезар помолчал, а потом продолжил:

– Я старался убедить себя, что это к лучшему. Но это был самообман. Мне тебя не хватало.

Я скучал по тебе и днем и ночью. Ни одной женщине не удалось заполнить ту пустоту в моей жизни, которая осталась после твоего ухода. Скажи, а когда ты узнала, что беременна?

– Я не догадывалась, – начала она. – Впервые такое предположение высказал врач, который пришел осмотреть меня, когда мне стало плохо. Я поняла, что мне придется уйти, потому что, если бы это оказалось правдой, ты наверняка подумал бы, что я специально все подстроила, чтобы на всю жизнь связать тебя по рукам и ногам.

Сезар тяжело вздохнул.

– Боже... что было бы, если бы я не разыскал тебя... Я потерял бы не только тебя, но и ребенка...

Розалинда почувствовала угрызения совести.

– Прости меня, Сезар, – сказала она. – Я действительно очень сожалею, что чуть не лишила тебя радости отцовства.

– Нет, тебе не за что просить прощения. Я сам оттолкнул тебя своей грубостью в тот последний день! Прошу тебя, больше не надо слез. Ни сейчас, никогда. Ты и так уже достаточно настрадалась, пережив потерю матери, а потом и меня. Я не позволю тебе пролить больше ни одной слезинки. Ни одной, слышишь?

Он наклонился и нежно поцеловал ее.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я всегда любил тебя, но был слеп и не хотел признавать этого.

– Знаешь, – сказал Сезар уже позже, глядя на Мишель, которая мирно посапывала в детской кроватке, – я в неоплатном долгу перед Сейбл.

– Сейбл? – неуверенно переспросила Розалинда, заваривая кофе.

– Это она рассказала мне о твоей матери, – проговорил он.

– Сейбл?

– Она устроила мне хороший нагоняй, а потом выложила все как есть. Сначала я не поверил ни единому ее слову. Я подумал, что, скорей всего, вы вместе придумали эту душещипательную историю, чтобы еще больше затуманить мне мозги. Она ужасно разозлилась, когда я выразил скептицизм, а потом поклялась, что сказала о тебе лишь правду, и посоветовала мне все хорошенько проверить, чтобы лично убедиться в этом!

Сердце Розалинды снова сжалось. В конце концов Сейбл удалось составить ее счастье. На нее нахлынула волна благодарности.

– Где же ты видел ее? Во время нашей последней встречи мне показалось, что ты отослал ее в Португалию, – вспомнила Розалинда.

– Она вернулась, и не одна, – усмехнувшись, сказал он.

Розалинда нахмурилась.

– Я надеюсь, что не с Ростровым.

Сезар отрицательно покачал головой.

– Нет. Рад сообщить тебе, что она улучшила круг своих знакомых! На этот раз ее спутником оказался очень состоятельный американский сеньор. Судя по словам Сейбл, у него есть три дочери, каждая из которых старается лишить его жизненных удовольствий и утех. А ее миссия заключается в том, чтобы помешать их низменным планам...

Сезар и Розалинда переглянулись и разразились смехом.

– Добрая наша Сейбл, – сказала Розалинда.

– Да, ты права. Мы должны пригласить ее на нашу свадьбу.

Розалинда замерла.

– Свадьбу? – переспросила она.

Он подошел к ней и нежно откинул волосы с ее лица. От его улыбки сердце девушки учащенно забилось.

– Да, я прошу тебя выйти за меня замуж. Давай вместе вернемся в Испанию. Пожалуйста... я прошу тебя, люби меня, Розалинда Фостер.

Ее взгляд говорил выразительнее всяких слов.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – И всегда любила. – Она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ и поцеловать его. – И буду любить тебя вечно.

Его руки скользнули по ее плечам и остановились на талии. Он еще ближе привлек ее к себе, грудь к груди, душа к душе.

Послеполуденное солнце озаряло замок золотисто-розовым светом. Сезар и Розалинда стояли у входа во внутренний дворик, наблюдая за процессией автомобилей, которые спускались по узким крутым дорогам к побережью. Замыкал вереницу огромный белый лимузин, который с трудом лавировал на дороге.

– Как ты думаешь, его дочери когда-нибудь смирятся с решением отца? – спросила Розалинда.

– Думаю, что нет ни единого шанса, – ответил Сезар. – Скорей всего, они помчатся к своим юристам и адвокатам и попытаются признать этого беднягу недееспособным, а если им это не удастся, тогда они, возможно, наймут киллера, чтобы избавиться от Сейбл!