Страница 3 из 31
Сара Тортон долго молчала, грустно глядя на мужа, затем подняла руку и вытерла слезы.
— Потом, очень скоро, появился Роланд. Ты дал мне двух замечательных сыновей — одного по обязанности, другого по любви. Но я всегда хотела иметь дочь, а ты подарил ее другой женщине.
Виктор сжал губы, очевидно борясь со своими чувствами.
— Я не хотел ранить тебя, — сказал он наконец. Не хотел, чтобы ты об этом узнала. Не хотел, чтобы мы об этом говорили. Я никогда не знал о дочери, но если она — моя, а скорее всего, так и есть, я обязан найти ее.
— Все это может оказаться мошенничеством, — отметил Грэйсон. Хотя он говорил эти слова бесстрастным, ровным голосом, ему не удавалось скрыть замешательство — ведь он присутствовал при обсуждении очень личных проблем! — Девушка может быть совершенно посторонней. Мы должны выяснить, та ли эта Марибель.
Сара резким движением вытерла слезы.
— Да, да, вы правы, конечно, мистер Грэйсон. Это надо сделать прежде всего.
Роланд рассматривал фотографию, которую взял у брата. Интуиция подсказывала ему, что на снимке была его сестра. Теперь следовало решить, что делать дальше. Голова шла кругом. Ты дал мне двух замечательных сыновей — одного по обязанности, другого по любви. Роланд не знал, обратил ли его брат внимание на эти слова. Сам он никогда не считал себя плодом любви.
— Могу я посмотреть, Роланд?
Звук материнского голоса заставил его отвести взгляд от фотографии. Он покосился на отца, желая получить подтверждение. Виктор Тортон пересек зал и протянул руку к фотографии. Роланд вложил снимок ему в ладонь. Виктор осторожно передал фото своей супруге. Все ждали реакции герцогини. Сара долго изучала девушку.
— Она очень красива, — сказала наконец герцогиня, — и, безусловно, сестра моих сыновей. Кто же мог ради выкупа похитить ее?
Атмосфера в комнате неуловимо изменилась. Собравшиеся здесь люди теперь знали, к какой цели стремились. Семья была едина, как никогда прежде.
Жена, конечно, не могла простить мужу давнюю неверность, но приняла его внебрачную дочь как нового члена семьи.
Роланд гордился матерью. Виктор снова сложил руки за спиной и властно поднял подбородок.
— Наличие врагов — вот плата за власть.
Грэйсон пожал плечами.
— Я бы говорил о конкурентах, а не о врагах.
— Конкуренты и враги… — размышлял Виктор, прищурившись. — Неужели Чарлз Монтегю? Из-за контракта? — Он повернулся к младшему сыну. — Сегодня утром ты встречался с заместителем министра, а письмо о выкупе пришло до этого.
Роланд кивнул, обдумывая слова отца.
— Но в письме не упомянуты деньги, только говорится, что ты должен следовать инструкциям. Возможно, Чарлз Монтегю не знал, что все уже решено, и попытался таким образом заставить тебя отозвать предложение. Но почему? Никогда прежде он не делал ничего подобного.
— Я был уверен, что женитьба Рафаэля на Элизабет должна была сыграть в нашу пользу. — Виктор внезапно поднял голову. — Но кто сказал, что Монтегю не думал так же? Ведь это так естественно, что интересы зятя важнее интересов других людей. Возможно, Монтегю обнаружил девушку случайно и похитил ее, чтобы заставить нас отказаться от контракта.
Рафаэль отрицательно покачал головой.
— Контракт не так уж и важен.
— Не так уж и важен? — переспросил Виктор. Что же, честь и гордость уже ничего не значат в этом мире?
Роланд не считал контракт делом чести, но предпочитал не спорить. Имело значение лишь то, что Чарлз Монтегю мог думать о контракте то же самое, что и Виктор Тортон. Роланд задумчиво поскреб подбородок.
— Не знаю. Возможно. В конце концов, никто не ждал, что решение будет принято столь быстро, да и заместитель министра заявил, что король Филип, исходя из семейных интересов, хотел сообщить нам об этом раньше других.
Рейф кивнул.
— В этом есть смысл. Монтегю может до сих пор не знать, что король Филип уже все решил.
— Письмо было получено вчера вечером, — вставил Грэйсон. — Его обнаружил секретарь и немедленно передал великому герцогу.
— В то время Монтегю еще не мог знать, кому достался контракт, — заметил Роланд.
— И правда, из-за моего брака с Элизабет он вообразил, что у Тортонбурга будет преимущество, и это заставило его действовать, — вслух размышлял Рейф.
— Конечно, Монтегю! — воскликнул Виктор, вскочив на ноги.
— Эту версию следует проверить, — спокойно произнес Грэйсон, — но всем нам надо держать язык за зубами. Чем меньше людей будет об этом знать, тем лучше. Нам нужно послать кого-то в Роксбери, кого-то, кто сможет находиться рядом с семьей Монтегю, кому можно полностью доверять и кто хорошо понимает, зачем он там. При этом ему необходимо быть незаметным.
Виктор кивнул и спросил Грэйсона:
— У вас есть кто-либо на примете?
Внезапно Роланд понял, кто сможет провести расследование. Он участвовал в управлении Тортонбургом, оставаясь в тени. Он не был наследником, и поэтому на него не очень-то обращали внимание. Он позаботился о том, чтобы его имя не попадало в газеты и в выпуски новостей. А вражда между семействами Тортонов и Монтегю привела к тому, что обе семьи старались держаться друг от друга подальше.
Грэйсон посмотрел на Роланда.
— Думаю, ваш сын.
— Кто? — удивился Виктор.
Роланд удержался от улыбки и холодно произнес:
— Я.
Он ждал, что с отцовских губ сорвутся слова похвалы, но Виктор Тортон уже пришел в себя и резко сказал:
— Глупости! Сыну великого герцога нечего там делать.
— Погоди минутку, — вмешался слегка раздраженный Рейф. — Посуди сам, кому еще ты можешь доверять?
— Роланд никогда не попадался им на глаза, — поддержал Грэйсон.
— Единственный член семейства Монтегю, который меня видел, — это Дэймон, но с тех пор прошло уже несколько лет.
— Но Тортонов трудно не узнать, дорогой, — заметила Сара.
— В парадном костюме — безусловно. Но когда я появлюсь там в джинсах, сапогах и ковбойской шляпе, в Роксбери никто ни о чем не догадается.
— Ты собираешься прийти туда и задавать вопросы? — поинтересовался Виктор.
Роланд удержался от ядовитого ответа. Он уже давно понял, что с отцом можно поладить, только применяя холодную логику.
— Я найду работу в их поместье, может быть в конюшне. Уверен, что найти сносного конюха им так же трудно, как и нам.
Виктор пристально смотрел на него, и Роланд улыбнулся про себя. Виктор и не подозревал, как трудно найти хорошего работника в конюшню. Такими мелочами занимались другие. Роланд и был одним из этих других, особенно когда дело касалось лошадей.
Грэйсон кивнул:
— Это могло бы сработать, особенно если вы появитесь в Роксбери прежде, чем окончится празднование.
Рейф хлопнул Роланда по спине.
— Грэйсон прав. Вряд ли кто-то ожидает, что уважающий себя отпрыск королевского рода уйдет с праздника.
— Тебя хватятся, — забеспокоилась Сара.
Роланд усмехнулся.
— До сих пор мною здесь никто не интересовался.
— Ты был на приеме… — Она замолчала, когда Роланд отрицательно покачал головой. — Но ты же обещал…
Когда он снова покачал головой, она разочарованно откинулась на подушки.
— Я согласился сопровождать тебя и отца. Я не обещал принимать участие в торжествах.
— Чем же ты был занят все это время? — спросил Виктор.
Рафаэль кашлянул, чтобы не рассмеяться, и сказал:
— Полагаю, он был в конюшне.
Роланд ухмыльнулся от такой проницательности.
— Лошади короля Филипа не идут ни в какое сравнение с нашими, хотя конюшня у него огромная.
Рейф обнял брата за плечи.
— Я и говорю, что Роланд будет конюхом у Монтегю.
— Согласен, — поддержал Грэйсон.
Некоторое время Виктор смотрел на Роланда, затем устало кивнул.
— Хорошо. Роланд будет нашим человеком в Роксбери. Грэйсон проверит Марибель и будет координировать всю работу.
— Как насчет меня? — спросил Рейф.
Виктор вздохнул.
— Мы с тобой будем тихо заниматься финансовыми делами. Кем бы ни был шантажист, он потребует денег, хотя бы для того, чтобы теперь, когда контракт отдан Монтегю, сбить нас с толку и скрыть, кто он.