Вечное дерево

- Налево-наш завод,-проговорила Ганна.

Журка посмотрел налево. За плотным забором стояли красные и бордовые корпуса, словно в очереди на выход.

Корпусов было много. Они занимали огромную площадь и располагались как попало, то отдаляясь, то теснясь друг к другу. Журка никогда не видел завода с высоты и потому удивился, что он такой огромный и занимает такую территорию.

Пришли Галка и Сеня. Сеня, заметив Журку, протянул:

- А-з...

Он ничего больше не сказал, но Журка подумал:

"Прорабатывать будут. Затем его и позвали". Он опустился на стул и весь напрягся.

- Очень даже прилично. Правда, Сеня?-спросила Ганна и попросила Нюсю показать новые туфельки.

"Это она для отвода, для смягчения",-догадался Журка. И еще сильнее сосредоточился, ожидая проработки.

- А у Нельки юбочка. Правда, прелесть? ..

"У них все легко и просто,-думал Журка.-И с Ганной могут дружить. А тут жди своего приговора...

Конечно, я виноват. Поддался Кольке. Сачканул. К станку не вернулся. И отрицать не буду. Это еще хуже".

- Девочки,-позвала Ганна, Сеня первым подсел к столу.

- Не тебя, не тебя зовут,-закричали девушки и, налетев на Сеню втроем, принялись лохматить его волосы.

- Ну, хватит! Можете вы быть хотя бы серьезными?

Сеня пригладил волосы и бросил косой взгляд на Журку.

"Тебе-то что,-подумал Журка.-Я бы так тоже согласился".

- Давайте продолжим наш разговор о специализации, - сказала Ганна. - Да хватит вам...

Девчата все еще продолжали улыбаться, стараясь сесть поближе к Сене, чтобы нарочно задеть его локтем.

- Я вот что хотела, - заговорила она снова. - Попробуем с завтрашнего дня раздельные операции. У кого что идет лучше - то и делай.

- Согласен! -тотчас отозвался Сеня.

В этот момент Нелька и Нюся с двух сторон ущипнули его, и Сеня привскочил на стуле. Все опять засмеялись.

Ганна минуту молчала, решая - сердиться ей на девчонок или поддаться их настроению.

- А знаете что, - неожиданно предложила она. - Пойдемте-ка в мороженицу.

- Ой! - воскликнули девчата.

- И вы с нами, - сказала Ганна, беря Журку за руку.

Журка от радости ничего не мог сказать. Губы и щеки у него подрагивали, словно он хотел улыбнуться и стеснялся.

* * *

В цехе шла обычная жизнь. Гудели станки, с мягким шипением проплывали краны. Тарахтя, проезжали красные автокары, и грузовые машины медленно проходили по узкому проходу между цехами.

Степан Степанович давно привык к этой жизни и уже ничему не дивился и ни на чем не задерживал внимания.

Лишь одно останавливало взгляд: голова сына, торчащая над станком.

"Кажется, увлекся. Это неплохо".

Он подошел к своему станку и хотел запустить его, но Сеня Огарков крикнул:

- Явиться к начальнику цеха. Просили срочно!

Перед Кузьмой Ильичом стояли три паренька. Одного из них, сына полковника Шамина, Степан Степанович знал и хотел было спросить, как он тут работает. Кузьма Ильич упредил его:

- Поняли? Идите.

Он усадил Степана Степановича рядом с собой, полез в стол за "Беломором".

- Видал?-спросил Кузьма Ильич, выпуская дым колечками.-Пришли стаж зарабатывать. А работать не желают.

- Ишь ты! - возмутился Степан Степанович.

- Твой тоже замечен.

- Что ж молчал?

- Вот и говорю.

- Воздействую.

Кузьма Ильич несколько раз затянулся, помедлил.

- За тем и звал. Принимай пополнение.

- Кого? Этих?

- Ну да. А кого же еще? О них и разговор шел.

- Тебя бы в армию, Кузьма Ильич. Ты бы меня за год в маршалы произвел.

Кузьма Ильич засмеялся, погладил свои черноватые щеки и, поднявшись, молча тряхнул Степана Степановича за плечи...

Колька Шамин и его дружки нисколько не удивились, когда с утра, прямо в гардеробе, их встретил мастер и сказал:

- Шагайте за мной.

- Пардон, куда? - поинтересовался Колька.

- Пардон, дорогой, пардон. В другую бригаду пойдете.

Колька переглянулся с Бобом и Мишелем, скрывая от мастера довольную улыбку. Другая бригада - это как раз то, чего они добивались. Все идет нормально. Они неспособные. Их футболят из бригады в бригаду. А время между тем идет.

-Вот, дорогой, принимай пополнение!-крикнул мастер кому-то стоявшему за станком.

Колька, к своему неудовольствию, увидел Журкиного отца. Он ничего не успел сказать, лишь подумал: "Ситуэйшен".

- Связь поколений, - произнес он, чтобы не показать своей растерянности.

- Вот именно,-ответил Журкин отец, оглядывая Кольку и его дружков прицельным взглядом, как будто запоминая каждого и решая, на что он способен.

Кольке сделалось неловко под этим взглядом, и он поспешил пробормотать:

- Отцы и дети, - и тут же осекся: "Еще предку скажет".

Отца он побаивался, в глазах его старался быть невинным и послушным, хотя в душе был резко против его "указаний", особенно рекомендации идти на завод.

Откуда-то появился Медведь, наверное, уже был здесь за станком.

Журкин отец многозначительно переглянулся с мастером.

- Ну что ж, хлопцы,-произнес Степан Степанович, еще раз оглядывая Кольку, Медведя, Боба и Мишеля.- Будем работать. Ближайшая задача-сверлить вот эти шины. Дальнейшая - перенять опыт соседей. - Он кивнул в сторону, где над станком виднелся высокий тюрбан Ганны.

Степан Степанович говорил твердо, по-военному, будто и в самом деле ставил перед ними боевую задачуКолька поймал себя на том, что внимательно слушает его. И другие парни тоже не сводят глаз с Журкиного отца.

- Задача ясна? - спросил Степан Степанович.

- Разрешите вопросик? - встрепенулся Колька, стараясь перейти на привычный, ядовито-лукавый тон. - А как это... Сверлить имею в виду. Нельзя ли личным примером?

Степан Степанович молча подошел к станку, взял кондуктор, зажал в нем медную пластинку и подставил ее под сверло. Сверло ровно запело.

Стружки, как искры, блеснули на свету и осели на станине.

- Пардон, потише! - воскликнул Колька, косясь на дружков и стараясь вывести их из состояния подавленности. - У нас реакция не та. Неспособные мы,

Степан Степанович остановил станок, кивнул на новобранцев мастеру, молча наблюдавшему эту картину.

- Вас в школе этому делу учили, Разряд имеете.-

Он оглядел парней и произнес спокойно:-Приступайте к работе..

Колька все-таки крутнул башкой, что означало: "Ничего не поделаешь. Заставляют". И поплелся к станку.

Несколько минут молодежь сверлила пластинки, а бригадир наблюдал за нями, готовый в любой момент прийти на помощь. Но помощи не потребовалось. Степан Степанович сказал одобрительно:

- Вот так и действуйте, - и отправился с Дунаянцем в конторку нормировщиков. Нужно было выяснить вопрос как раз относительно этих медных пластинок, называемых шинами.

Едва Степан Степанович скрылся за перегородкой, Колька шепнул дружкам:

- Смываемся по одному, токари-пекари. Боб, хиляй первым.

Когда Степан Степанович вернулся на свой участок, возле станка находился один Медведь.

- Где остальные? - спросил Степан Степанович.

- Драпанули.

- Куда?

- Ну, я ж не знаю.

Степан Степанович оглядел Медведя с ног до головы.

Паренек был неуклюж, угловат и этим напоминал Журку, двигался неторопливо, но уверенно, стараясь делать тщательно. Эта старательность лучше всего доказывала, что парень к делу относится серьезно и удирать, как те трое, не собирается.

- Пойду искать, - сердито проговорил Степан Степанович и отправился на розыски сбежавших.

Он обошел весь цех, заглянул в курилку, в красный уголок, в комнату нормировщиков, во все известные ему закоулки - мальчишек нигде не было.

- Наверное, в гардеробе, - подсказал Сеня Огарков, встретившись со Степаном Степановичем в проходе между цехами.