Страница 17 из 23
6
В современном детективе страсть к качественному выполнению «запросов потребителя» проявляется гораздо сильнее, чем в фантастике. В этом жанре практически невозможно создать что-то оригинальное: любая находка немедленно тиражируется в десятках и сотнях наименований.
За последние два года постепенно начали «умирать» бандитские сериалы. Во-первых, это поле деятельности уже застроено, во-вторых, реальность и книжные представления о ней потеряли в какой-то момент всякую корреляцию (вообще говоря, чем более стремится автор детектива изобразить «реальную жизнь», по их мнению, сплошь состоящую из заказных убийств, наркотиков и групповых изнасилований, тем более неправдоподобной получается «картинка»), в-третьих, читателю просто надоело. Зато неожиданно стал модным исторический интеллектуальный детектив,
Литература удовлетворяет два альтернативных общественных запроса: на отражение действительности и на уход от действительности. Она не способна выполнить заказ на преобразование человека и общества, но честно пытается это сделать.
восходящий к А.Пересу-Реверте, если не к самому У.Эко. Упомяну через запятую «Дантов клуб»
Литература удовлетворяет два альтернативных общественных запроса: на отражение действительности и на уход от действительности. Она не способна выполнить заказ на преобразование человека и общества, но честно пытается это сделать.
М.Перла, «Непогребенного» Ч.Паллисера, «Экслибрис» Р.Кинга. Из российских авторов назову, конечно, Х. Ван Зайчика с его детективом-Отражением «Евразийская симфония». Хотелось бы надеяться, что эта мегакнига с подзаголовком «Плохих людей нет» способна транслировать смыслы в и Будущее, и в настоящее…
7
Пора подводить итоги.
Литература может что-то транслировать, только если она претендует на массовость и при этом работает с контекстом, в которое вписано «сегодня». Такой контекст, обычно, создается прошлым (историческая публицистика, мемуаристика, аналитика, «альтернативные» исследования), будущим (это принято относить к фантастике) или восприятием читателя (детская литература).
Литература трудно управляема в тоталитарном мире. На самом деле в рыночной экономике она тоже плохо управляема, потому что креативность можно продать, но ее не удается купить. Можно заставить сотню авторов писать роман, прославляющий «Макдональдсы», можно даже заставить публику покупать эти романы, но, вот, чтобы еще их читать…8 Что же поделать с тем, что речь Президента о «так называемых мокрецах» всегда стилистически безобразна…
Поскольку литература не управляема, она ничего не транслирует, транслируют отдельные авторы. В меру сил, возможностей и разумения. Авторы, кстати, обычно осознают свою ответственность и приравнивают перо не к штыку, а к мечу, который, как известно, является оружием благородного боя. Ибо сказано: «не обнажай в таверне».
Литература удовлетворяет два альтернативных общественных запроса: на отражение действительности и на уход от действительности. На «самость» общества и человека и на их «инаковость». Литература не способна выполнить заказ на преобразование человека и общества, но честно пытается это сделать.
Сегодня литературу потребляют. Потребление эстетизируется. Что попало люди есть не хотят. Подросли стили публицистики и журналистики. «И желания становятся старше, и в возможностях больше свободы». Список бестселлеров, разумеется, не случаен, но предсказать, станет ли та или иная книга бестселлером, не представляется возможным. Точно также, как нельзя предсказать, кто из родившихся сегодня на планете Земля детей обретет бессмертную славу. Но, конечно, у первенцев королей и властителей шансов больше – в этом случае можно практически гарантировать попадание в число хорошо продаваемых книг литературных первоисточников кассовых фильмов. Успех влечет за собой успех.
Список бестселлеров будет меняться (очень медленно) в направлении повышения интеллектуальной насыщенности текста и целостности авторской картины мира. Весьма вероятно появление крупных мультимедийных проектов, совмещающих фильм (сериал), игру и книгу. Можно ожидать и создание литературных «римейков» по мотивам блестящих текстов 1960-х годов и даже более раннего периода.
Хотелось бы надеяться, что будет преодолен смысловой кризис российской фантастики, но пока соответствующего тренда что-то не видно.
«Сквозь нынешний день, не лишенный надежды,// И завтрашний выглядит необозримым.// Но небо уже самолетов не держит,//Но небо уже наливается дымом»…
1. “Pattern” (англ.) – регулярно повторяющееся в пространстве и времени явление. Также – лежащие в основе явления форма, образец, шаблон. – Прим. «РЭО».
2. В текстах «поттерианы» чувствуется сильное влияние советской литературы второй половины XX века. В своей «веселой» ипостаси Хогвартс воспринимается (во всяком случае, моим поколением) как специализированная школа чародейства при НИИЧАВО. По мере развертывания событий и взросления героев возникают совсем другие ассоциации. «Мальчик со шпагой». «Дикая собака динго». «Завтра была война…» Почему-то никто еще не обратил внимание, что Дж.Роллинг пишет, по существу, военную прозу, книгу о детях, которые научились умирать раньше, чем целоваться. – Прим. авт.
3. Интересующимся данной темой автор рекомендует ознакомиться с работами А.Веркора «Люди или животные» и С.Лема («Культура как ошибка»). – Прим. авт.
4. Термины «элитарная» и «массовая» ни в коем случае не надо понимать как мало- и многотиражная. Тиражная политика современных крупных издательств – это отдельная тема, далеко выходящая за рамки данной статьи. Несколько упрощая, скажем, что тираж книги и ее востребованность связаны слабой корреляционной, но, отнюдь, не функциональной зависимостью. – Прим. авт.
5. Произведение Владимира Сорокина. – Прим. «РЭО».
6. В отличие, например, от Д.Мельтюхова, который в своем «Упущенном шансе Сталина» занимается именно разбором тонкостей военной истории. Собственно, именно у Мельтюхова суворовские экзерсисы обретают некий смысл и входят в соприкосновение с реальным историческим материалом. – Прим. авт.
7. «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндемион», «Восход Эндемиона». – Прим. авт.
8. Поэтому литература не способна ФОРМИРОВАТЬ потребности. Она принципиально отличается от рекламы тем, что реклама – это «по умолчанию ложь», а книга, все-таки, «по умолчанию правда». – Прим. авт.
Города и их бренды
Сергей Переслегин
Руководитель теоретического отдела
Санкт-Петербургской школы сценирования
1
В старой Империи1 границу между деревней и городом проводили в административно-правовом пространстве, причем вопрос присвоения городского статуса входил в компетенцию правительств союзных республик. Формально при этом надлежало руководствоваться размерами населенного пункта, но, вот, со скольких человек начинается город – советской науке было доподлинно неизвестно: в БСЭ указываются цифры от нескольких сот до несколько десятков тысяч человек.
«Энциклопедия» информирует об особом правовом статусе городов, о «городских землях», огражденных «городской чертой», но эти признаки не только конкретны и преходящи, но и предельно архаичны. «Городская черта» – это же просто «стена», «ограда», отделяющая цивилизованное, освоенное, охраняемое пространство от агрессивной внешней среды. Особый юридический статус городской земли восходит к европейскому средневековью с известной его формулой: «городской воздух делает свободным».
В советско-марксистском подходе делается упор на то, что основная часть населения города не занимается сельским хозяйством. Если включить нужное число уточнений, это будет верно, но определение остается неконструктивным – что-то вроде «комбинация – форсированный вариант с жертвой», а «картина – кусок полотна, с одной стороны замазанный краской». Кроме того, под него попадает, например, исправительно-трудовая колония. Если вдуматься, это не так уж и абсурдно, но все-таки настораживает…