Война с Котиром

Пика и Пози крепко вцепились в одеяние Колумбины и широко раскрытыми глазами уставились на странную выдру.

— Неужели это правда, господин Маска? — спросил Пика.

Маска усмехнулся и протянул каждому ежонку по яблоку.

— Ну конечно. Но это ведь такое незамысловатое превращение! Все, что требуется, — это кусок старой коры с тебя ростом и подходящее дерево. Нужно просто стоять и думать те же мысли, что и дерево, — и дело в шляпе!

— А еще кого ты можешь изобразить? — полюбопытствовал Пози.

— Ну, лисицу, горностая, белку, ежа — вот вроде тебя, да кого хочешь!

— А в птицу ты мог бы обратиться? — спросил Пика.

— Гммм… скажем так, я этому пока учусь. На аббатису Жермену искусство Маски произвело сильное впечатление.

— Ты говоришь, что можешь прикинуться горностаем или даже лисицей? Маска подмигнул:

— В самом деле могу, сударыня. Потому-то я и пришел.

Тени раннего вечера потянулись по долине. Динни взглянул на горы, видневшиеся на горизонте, и оценил расстояние до них.

— Завтра мы подойдем к тем вон горам, Мартин. Тот посмотрел на скалистую гряду:

— А вот как мы через них переходить будем, ума не приложу. Посмотри, какие они громадные.

— Не волнуйтесь, товарищи, — уверенно сказал Гонф. — Мы проделали такой длинный путь, что какой-то там каменный холм вряд ли заставит нас повернуть вспять. Кроме того, нам больше незачем беспокоиться о хищниках, которые шли за нами по пятам. Лебеди с ними, я думаю, разделались.

Динни поднял нос к небу:

— Я снова воду лапами чую. На этот раз вода текучая.

Гонф первым заметил широкий ручей. Он был недостаточно велик, чтобы считаться рекой. Воришка спустился к воде и продекламировал, обращаясь к волнам:

Мартин взглянул на противоположный берег:

— Вид у этого ручья вполне приятный, но он слишком широк. Мы тут заночуем, а утром поищем подходящее место для переправы.

Приятно было провести у воды теплый весенний вечер. Динни выкопал круглое углубление для костра. Мартин сначала наточил хорошенько свой сломанный меч, а потом тем же кремнем разжег огонь. Гонф починил свою удочку и вскоре вытащил из воды жирного подлещика.

Все трое уселись у костра, наблюдая, как рыба печется на решеточке, сложенной из зеленого тростника. В круглых блестящих глазах Динни плясали отблески пламени.

— Тепло, хрррш. Люблю тепло, право. Гонф воткнул в рыбу свой нож:

— Скоро изготовится, товарищи. По куску поджаренного хлеба на душу, немного водяного кресса из реки, кружка свежей проточной воды — что еще нужно, чтобы уютно провести ночь?

Ручей с бульканьем нес свои воды к далеким горам, баюкая усталых путников, расположившихся на мягком мшистом берегу.

Ломонос и Чернозуб брели без цели. Лишившись руководства Поскребыша, они окончательно заблудились. Ночь застала их на равнине под открытым небом, усталых, голодных и страдающих от жажды. Ломонос лег на землю, в полусне стараясь потеплее свернуться на траве. Чернозуб засыпать не собирался.

— Не хочу снова ночевать под открытым небом. Здесь где-нибудь должна найтись какая-нибудь нора или пещера. А может, и жратва — кто знает?

— Ложись и отдыхай, — пробормотал Ломонос в полусне. — Ты ничуть не лучше Кладда или Поскребыша. Поспи, утром разберемся что к чему. Я никуда не пойду. Может, даже долго спать буду.

Чернозуб встал, собираясь идти дальше:

— Правильно. Оставайся здесь. Если найду что-нибудь, я вернусь. Могу поклясться, что недалеко отсюда течет вода. Пойду посмотрю.

— Смотри, как бы тебя лебеди не съели, — предупредил его Ломонос, не открывая глаз.

Чернозуб вернулся неожиданно быстро. Он пританцовывал от радости и тихонько хихикал:

— Эй, Ломаный, просыпайся! Угадай, что я нашел? Горностай недовольно заворчал:

— Двух лягушек, я думаю, да одуванчик в придачу. Отвали, понял? Я спать хочу.

Хорек едва справлялся со своим ликованием:

— Я нашел большой ручей, лагерь, огонь и еду. А кроме того, двух мышей и крота!

Ломоноса такая новость заставила проснуться.

— Где?

— Недалеко. Вон там. Слушай, если мы подкрадемся неслышно, мы сможем взять их в плен! Горностай так и подпрыгнул:

— Здорово! Ты говоришь, что у них есть огонь и еда?

— Да, половина жареной рыбы, а еще мешки, набитые всякой вкуснятиной.

— Мы отведем их в Котир.

— Представь себе, какая рожа будет у старины Кладда, когда мы вернемся с тремя пленными! Повелительница, наверное, сделает нас генералами. Уж я тогда этого Кладда малость погоняю! Он у меня взвоет!

Фортуната направилась в глубь Леса Цветущих Мхов, зная, что из высокого окна своей комнаты Цармина внимательно глядит ей в спину. Лисица сняла с себя роскошные одеяния Котира и переоделась, как встарь, в поношенный плащ знахарки. На плече она несла сумку с целебными травами и тяжело опиралась на ясеневую клюку. Эта роль больше подходила характеру Фортунаты: открытой войне она предпочитала хитрость. Вдобавок обещанная награда была весьма заманчивой.

Цармина отошла от окна и позвонила в колокольчик. Вошел Кладд, отдав честь щитом и копьем:

— Слушаю, госпожа.

— Прикажи кому-нибудь убрать в этой комнате. Здесь слишком грязно. Муштруй войско и держи его в готовности. Я их не затем держу, чтобы они меня без толку объедали. Да, кстати, организуй отряд фуражиров. Нам необходимо пополнять кладовые.

— Будет исполнено, госпожа.

Дикая кошка свернулась в своем любимом кресле. Теперь правила игры требовали терпеливо выжидать.

Колумбина несла дозорную службу на своем посту и тихонько грызла недозрелый орех. Густой кустарник скрывал ее от посторонних глаз. Молодая мышка частенько добровольно отправлялась в дозор, надеясь, что первой увидит отряд Мартина, когда они будут возвращаться в Барсучий Дом. Этот повеса Гонф! Он, наверное, будет шагать, распевая во все горло:

К тебе, Колумбина, Вернулся я снова Во имя свободы Народа лесного!

Или что-нибудь в том же духе.

И тут она заметила лису! Одета лисица была как странствующая знахарка. Она шныряла из стороны в сторону, принюхивалась, рассматривала опавшие листья… Похоже, лиса что-то ищет. Колумбина ползком выбралась из своего укрытия и стремглав помчалась в Барсучий Дом.

Был час второго завтрака. Мыши из Глинобитной Обители подавали на стол монастырский ореховый пудинг с травяным соусом. Колумбина прямиком бросилась к Белле.

— Лиса! Сюда идет лиса! — вымолвила она, с трудом переводя дыхание.

Командор успокаивающим жестом положил лапу на плечо Колумбины:

— Тише, тише. Что за лиса? Откуда идет?

— Там, в лесу. Идет с северо-запада, принюхивается и все осматривает. Она скоро доберется сюда, если мы ее не остановим.

Госпожа Янтарь собрала хлебной коркой соус с тарелки.

— Лисица, да? Ты ее узнала, Колумбина?

— Конечно! Это Фортуната. Правда, она изменила свой наряд.

— На ней, наверное, старый потрепанный плащ с капюшоном? — перебила ее Белла. — Сумка с травами и клюка? Пора бы ей что-нибудь новенькое придумать, а, Маска?

Тот поднял глаза от своей тарелки с пудингом:

— Как вы собираетесь с ней поступить? Госпожа Янтарь взялась за колчан.

— Метко пущенная стрела избавит нас от нужды спорить об этом, — сказала она.

Командор крепко сжал лапой пращу:

— Да, стрела или тяжелый камень, который стукнет ее по бушприту.

Маска встал, поглаживая себя по набитому животу:

— Сударыня барсучиха, почему бы не предоставить это дело мне? Может, я сумею вызволить наших пленников.

— Давай, Маска, расскажи, что ты придумал. Тот уже обернулся ко всем спиной и подбирал себе наряд.

— Вот моя мысль: пусть лиса придет сюда, пусть увидит все, что хочет, только не говорите ей, кто я такой. Уверяйте ее, что я только недавно к вам пришел.