Страница 12 из 26
Осмотрев город в поисках дома Ханстона, он узнал здание по полученному описанию и остановил «Атмион» точно над ним. Потом сконцентрировал стену энергии на ближайшем перекрестке, и тут же расставил другие барьеры, пока полностью не отрезал весь район. Люди могли войти в него, понятия не имея о ловушке, но выхода уже не было. Невидимая снаружи, изнутри стена светилась красным цветом и прикосновение к ней грозило мощным электрическим ударом. Поскольку Ханстон жил в своей квартире, ускользнуть он не мог.
Мелтби не надеялся, что эта акция решит дело — борьба шла за политическую власть. Применение силы могло повлиять на ее ход, но решить все окончательно только оружием было невозможно. В этой пробе сил сам способ его прибытия давал его противникам мощный аргумент. Смотрите — наверняка скажут они — один гибридник сумел овладеть военным кораблем. Это ли не доказательство нашего превосходства?
Им, чье тщеславие подавлялось в течение четверти века, подобные аргументы ударяли в голову. На экране появились небольшие корабли, и он установил с ними связь. Это прибывали руководители поддерживающих его группировок. Вскоре он мог наблюдать, как послушный его воле адмирал лично сопровождает их к шлюзу. Через несколько минут он уже пожимал руки людям, которых видел впервые в жизни. Почти тут же началась дискуссия о стратегии и тактике. Кое-кто из новоприбывших считал, что Ханстона нужно ликвидировать, но большинство высказывались за его изоляцию. Мелтби выслушивал каждого, понимая, что видит перед собой лучших судей. Однако, с другой стороны, постоянный контакт с опасностью действовал на их нервную систему. Мелтби даже допускал, что он, следящий за событиями со стороны, может занять более объективную позицию. Тем временем с обеих сторон посыпались вопросы:
— Действительно ли Пятьдесят Солнц смогут укрыться от земного корабля?
— Не заметил ли ты признаков депрессии?
— Почему скрыли от людей второй ультиматум?
— Только ли один военный корабль следит за «Звездным Роем»?
— Какая цель в этом наступании врагу на пятки?
— В каком положении окажемся мы, если Пятьдесят Солнц вдруг установят контакт с этим кораблем?
Припертому к стене, ему потребовалось время, чтобы понять, что вопросы образуют логический круг и что за этим кроется недоразумение. Он поднял руку.
— Господа, вам явно не дает покоя вопрос, сможем ли мы появиться на сцене и использовать ситуацию, если другие изменят свои намерения. Дело здесь вообще не в этом. Наша позиция заключается в том, что мы будем твердо стоять за Пятьдесят Солнц, невзирая на их решение. Мы действуем как подразделение организации, а не ведем игру для получения выгод больших, чем нам предложены. Я знаю, что вы находитесь между молотом и наковальней, — закончил он уже не так сурово. — Поверьте, я высоко ценю ваше мнение, но мы должны сохранить единство. Использовать таким образом критическую ситуацию просто неэтично.
Мужчины переглянулись. Некоторые, особенно молодые, были недовольны, как будто проглотили горькую пилюлю. Однако в конце концов все согласились пока поддержать план Мелтби.
— Что делать с Ханстоном?
— Я хочу с ним поговорить, — коротко ответил Мелтби. Коллинз, старший из друзей отца Мелтби, несколько секунд изучал его лицо, затем вышел в радиорубку. Когда он вернулся, лицо его было бледно.
— Он отказывается прибыть сюда. Говорит, что если ты хочешь с ним увидеться, то должен спуститься к нему. Питер, это оскорбление.
Мелтби и глазом не моргнул.
— Скажи ему, что я сейчас у него буду, — он улыбнулся, видя их обеспокоенные лица. — Господа, этот человек сам идет к нам в руки. Передайте по радио, что перед лицом опасности я спущусь на землю во имя дружбы и солидарности. И пусть в сообщении чувствуется легкое беспокойство за мою безопасность. Только не переборщите. Разумеется, пока корабль контролирует положение, со мной ничего не случится. Однако, если через полтора часа я не вернусь, попробуйте со мной связаться. А потом, шаг за шагом, начиная с предупреждения, приближайтесь к открытию огня.
Вопреки внутреннему убеждению, его охватило ощущение странной пустоты и одиночества, когда его катер сел на крышу дома Ханстона. Ханстон был высоким мужчиной за тридцать, с иронической усмешкой на лице.
— Я хотел вырвать тебя из лап наших болтунов, цепляющихся за твою штанину, — спокойно сказал он. — «Оскорбление величия» не входило в мои планы. Я хочу с тобой поговорить и думаю, что сумею тебя убедить.
Он говорил живо, однако представлял устаревшие аргументы о принципиальном превосходстве гибридников. Говорил с глубоким убеждением, и под конец Мелтби пришел к выводу, что главной бедой этого человека было отсутствие информации о внешнем мире. Он слишком долго прожил в замкнутом кругу тайных городов гибридников, слишком много лет провел, думая и рассуждая без связи с действительностью. Несмотря на все остроумие, у Ханстона был провинциальный интеллект. Закончил он свой монолог вопросом:
— Ты веришь, что Пятьдесят Солнц могут укрыться от цивилизации Земли?
— Нет, — честно ответил Мелтби. — Я верю, что со временем они нас найдут.
— И все же выступаешь за молчание?
— Я выступаю за ясность ситуации и верю, что разумнее соблюдать осторожность перед контактом. Может, мы даже сможем скрываться лет сто или больше.
Ханстон молчал. На его красивое лицо наползла гримаса.
— Я вижу, — сказал он, — у нас разные взгляды.
— Возможно, наши планы на будущее совпадают, — с нажимом сказал Мелтби. — Может, это только различие методов при стремлении к одной цели.
Лицо Ханстона посветлело.
— Если бы я мог в это поверить, — он замолчал, глаза его сузились. — Я хотел бы услышать ваше мнение о будущей роли гибридников в цивилизации.
— Если им будет дан шанс и они воспользуются легальным способом, — спокойно ответил Мелтби, — то, несомненно, выйдут на передовые позиции. Не используя возможностей своего разума господствовать над другими, они подчинят себе сначала Пятьдесят Солнц, а затем центральную галактику. Но если когда-нибудь на своем пути к власти над вселенной они воспользуются силой, то будут уничтожены до последнего человека.
Глаза Ханстона сверкнули.
— И как долго, по-твоему, нужно этого ждать?
— Это может начаться при твоей и моей жизни, а потребует по крайней мере тысячи лет, в зависимости от того, как быстро делиане и люди будут соединяться между собой, ведь сейчас, о чем тебе, конечно, известно, потомство в таких браках запрещено…
Ханстон мрачно кивнул.
— Меня неверно информировали. Ты — один из нас.
— Нет! — решительно запротестовал Мелтби. — Не путай стратегию и тактику. В данном случае это разница между жизнью и смертью. Даже намек на то, что в будущем мы собираемся захватить власть, испугает людей, относящихся к нам сейчас благосклонно. Если мы выразим наше единство с ними, то это будет хорошим началом. Если же мы займем оппортунистическую позицию, тогда немногочисленная раса сверхлюдей, представителями которой мы оба являемся, рано или поздно будет уничтожена. Ханстон вскочил на ноги.
— Я согласен и пойду с тобой. Подождем еще немного.
Для Мелтби, который считался с возможностью применения силы, это была удивительная победа. Он верил, что Ханстон говорит правду, однако не собирался верить ему только на слово. Этот человек может изменить мнение, как только исчезнет угроза со стороны «Атмиона». Он открыто высказал это Ханстону и закончил:
— В данной ситуации я должен просить твоего согласия на шесть месяцев ареста вдали от твоих соплеменников. Это будет просто домашний арест. Ты даже можешь забрать жену. Если за это время Пятьдесят Солнц свяжутся с земным кораблем, ты будешь немедленно освобожден. Ты будешь скорее гостем, чем пленником. Даю тебе двадцать четыре часа на размышление.
По дороге к кораблю, который должен был доставить его на «Атмион», никто не пытался его задержать. Ханстон отдался в их руки под конец двадцатичетырехчасового срока. Он поставил только одно условие: детали его домашнего ареста должны быть объявлены по радио. Вот так получилось, что Пятьдесят Солнц могли пока не опасаться обнаружения, поскольку было ясно, что один корабль без их помощи не найдет ни одной планеты так хорошо замаскированной цивилизации.