Страница 59 из 73
Фарроу кивнул и вдруг, оторвавшись от земли, отлетел чуть назад и со всей силой ударил ногами первого из нападавших. Падая, тот сбил стоявшего рядом с ним моряка, и, прежде чем двое остальных успели опомниться, Фарроу ударил их ребрами ладоней по головам. Моряк, которому уже один раз довелось почувствовать на себе крепость его удара, стоял, оцепенев и выпучив глаза от ужаса.
– Бог мой, ну и глупый у тебя вид! – сказал Фарроу, испытывая в этот момент неизъяснимое наслаждение. – Сейчас у тебя будет другое лицо.
Он со страшной силой ударил матроса по щекам и, когда тот отлетел на несколько метров, провел серию двойных ударов по лицу. Последний удар пришелся точно в подбородок. Моряк плашмя упал на землю и больше не двигался.
– Пошли, Юмахана, – спокойно сказал Тед. – Здесь нам больше делать нечего. Местные клиенты неплатежеспособны.
Он схватился за кожаные ремни и поволок тележку дальше по пляжу, Юмахана шла за ним, то и дело оглядываясь, но ни один из моряков не гнался за ними. Метров через сто Фарроу остановился возле группы любителей сёрфинга.
– А теперь двойную порцию за два доллара, – весело улыбаясь, сказал он. – Лично для меня! Шоколад, фисташки, маракуйя – сегодня у меня замечательный день, девочка!
Так Тед познакомился с Юмаханой. Вечером он сидел с ее родителями в крытой пальмовыми листьями хижине, с удовольствием ел жареную рыбу и пил холодное пиво. После ужина старики молча встали и ушли к соседям. Они сочли, что их дочь взрослый человек и сама отвечает за свои поступки.
Впервые за много лет Тед Фарроу испытал чувство смущения. Он посмотрел в огромные, испуганные глаза девушки и покачал головой.
– Нет, девочка моя, не надо! Не нужно со мной так расплачиваться. Проклятье, я очень хочу тебя, но только не так! Слушай, если я тебе не нравлюсь, открой дверь. И я тут же уйду.
Юмахана молча кивнула в ответ, встала с низкой скамейки, подошла к двери и заперла ее на засов. Затем она приблизилась к Фарроу, встала на колени и прижалась головой к его животу.
С этого часа жизнь сержанта Фарроу полностью изменилась. Он теперь совершенно точно знал свое будущее. По окончании проводимых на Уэйке экспериментов он придет к родителям Юмаханы и скажет им: «Я хочу жениться на Юме. Нет-нет, я не шучу. Я люблю ее! И не хочу, чтобы она всю жизнь продавала мороженое, а наглые, похотливые парни приставали к ней. Я знаю, вы бедны, и тут уж ничего не поделаешь, но вы дали жизнь ангелу, и за это я вам буду вечно благодарен. Я еще не знаю, куда меня направят – назад ли в Сан-Диего или на какой-нибудь другой атолл в этом проклятом богом Тихом океане. Может, меня даже ждет старушка Европа… Ну и что? Везде и всюду Юмахана будет со мной, ведь она моя жена!»
Вот о чем мечтал Тед в объятиях Юмаханы. Ее родители приносили им свежую рыбу и крабов, варил очень вкусные рыбные супы, жарили на камнях мясо и от всей души радовались за свою красавицу дочь.
Ее жених – сержант военно-морского флота! Какое счастье выпало им! И если он действительно женится на Юмахане, то можно будет уже не беспокоиться за нее.
Тед Фарроу не снимал номера в одном из бесчисленных отелей Вайкики и поэтому не попал в составленный Леонидом Федоровичем Тулаевым список. Он не думал ни о чем и был необычайно счастлив, отправляясь с худым, как жердь, стариком рано утром ловить рыбу или поздно ночью омаров.
Однажды Тед Фарроу, решив развлечь свою невесту, отправился с ней на танцы в отель «Шератон Вайкики» и случайно встретил там Финли. От красоты его спутницы просто дух захватывало! Наполовину азиатка с безупречной фигурой. Здесь придраться было не к чему. Но зато Фарроу не понравилось поведение Финли.
Обычно сдержанный, задумчивый и зажатый, ученый вдруг заказал самое дорогое французское шампанское, неуклюже пытался подражать Фреду Астеру и вообще производил впечатление влюбленного безумца.
Фарроу, видя все это, невольно задумался, чем несколько встревожил Юмахану.
– Что с тобой? – озабоченно спросила она.
– Я просто поражен, – пробурчал Тед.
– Мной?
– Нет. Видишь высокого типа с красавицей в длинном платье с разрезами по бокам.
– Да, Тед.
– Я знаю его. Обычно он думает только о частотах колебаний воздуха и богатстве звуков дельфиньего языка.
– А чем он занимается?
– Тебе, милая, не понять этого. – Фарроу сделал пренебрежительный жест. – Во всяком случае, сейчас он прыгает как лягушка, которой сделали укол. Нет, ты только посмотри!
– Он влюблен. А эта женщина безумно красива. – Юмахана на мгновение прижалась к Теду. – Гораздо красивее меня.
– Чушь! Ты самая красивая на свете! И когда я заглядываю тебе в глаза, то сразу угадываю твои мысли. Я могу тебе в душу заглянуть. А вот с ней это не получится. Дьявольщина, она может быть очень опасна…
– А кто такой Финли?
– Вон тот человек. Он гений, Юма. Но, встретив женщину, делается мягким и податливым, как воск. – Фарроу почесал бритый затылок и пригубил вино. – И если эта кошка прилепится к нему – такое может произойти…
– Они всего два дня вместе. Как и мы с тобой, Тед.
– Я вернусь. Ты мне веришь?
– Да, Тед.
– И ты же всегда здесь. Но в следующий раз ее уже может не быть здесь, или она его с ума сведет, и он уже будет ни на что не пригоден.
– Тебя это очень волнует?
Фарроу смущенно посмотрел на Юмахану и был вынужден признать ее правоту.
– В общем-то нет. Меня это не касается.
– Тогда пусть он делает что хочет, ведь он же счастлив…
К утру они вернулись в рыбацкую хижину и напрочь забыли о Финли и его красивой спутнице.
Через три дня пришло время возвращаться на Уэйк. Отпускники встретились у взлетно-посадочной полосы аэродрома на острове Фору в просторной бухте Пёрл-Харбор. У многих были бледные как мел лица, они с трудом сдерживали зевоту, и чувствовалось, что они нуждаются в отдыхе гораздо больше, чем раньше. Неделя, проведенная в Гонолулу, совершенно вымотала их.
Фарроу издалека наблюдал за Финли. Вид у него был не такой измученный, как у остальных, однако рассеянный, устремленный вдаль взгляд, словно чуть ли не в каждом облаке ему чудилась прекрасная азиатка, говорил о том, что и он стал жертвой ночей в Вайкики.
– Ну как дела, Тед? – спросил Финли, усаживаясь рядом с Фарроу в самолете. Сержант специально сделал так, что рядом с ним осталось свободное место.
– Как всегда, отлично, сэр. – Тед ухмыльнулся. – В следующий свой отпуск я женюсь.
– Поздравляю, Тед!
– А как у вас, сэр?
– Да все по-старому. – Финли смущенно улыбнулся. – Я хорошо отдохнул и в основном занимался нашими проблемами. Когда у вас опять отпуск, Тед?
– Через восемь недель, сэр. Для тех, кто столько времени проводит под водой, действуют особые правила.
– Надеюсь, мы опять полетим вместе. Буду рад познакомиться с вашей невестой.
– Разумеется, сэр.
«Ну и хитер же ты, – с удовлетворением констатировал Фарроу. – Нужна тебе Юмахана! Тебя только твоя кошечка интересует. Уже сейчас не можешь пережить расставания с ней. Небось показала тебе, что есть страсть. А ты и представить себе такого не можешь, верно? Ох уж эти узкоглазые девицы со смешанной кровью! Сразу чувствуется, что их взрастила вулканистая почва, и удовлетворить их невозможно, хоть каждый день шесть яиц с глюкозой глотай».
Всю дорогу отпускники очень образно описывали свои впечатления и по ходу рассказа то и дело смыкали веки и смачно зевали. Финли с нетерпением ждал конца полета и был страшно рад, когда наконец самолет приземлился и он смог в полном одиночестве распаковывать в своем бунгало багаж.
Хелен на месте не оказалось, вместе с тремя ротами дельфинов она отправилась к границе запретной зоны.
Финли лег на кровать и долго смотрел в разукрашенный пестрыми пятнами потолок. В кожаном бумажнике лежала прощальная записка Нуки-на-му: «Возвращайся! Я всегда буду ждать тебя. Я люблю тебя».
Ему казалось, что буквы прожигают кожу, и их палящий огонь проникает прямо в его сердце.