Страница 19 из 34
Сначала Митек на самом деле зашел к Ирке. Мама ей не звонила.
– Пойду к Ванечке. Еще минут на пять прикрой меня, – попросил он и выложил Ирке свою идею – подключить к поискам гильзы малявок.
Нужен был какой-нибудь приз, чтобы показать его сразу, для наглядности. Недолго думая, Ирка порылась в швейной коробке и нашла старые папины погоны.
– Сойдет?
– Для малявок лучше не придумаешь, – похвалил ее Блинков-младший, взял погоны и хотел уйти. А Ирка вдруг спросила:
– Ты уроки собираешься делать?
Блинков-младший почувствовал себя преданным. Значит, и она?!
– Ты что мне – мать? – сказал он, потому что в американских боевиках так говорят хорошие парни, когда их девушки пристают: «Не ходи, не ввязывайся, сиди дома!»
– Я тебе друг, – ответила Ирка. – «Капитанскую дочку» читал?
– Проходили.
– Я спрашиваю, ты читал?
– Ну, читал. В учебнике.
Ирка почти не глядя стала снимать с полки книжки.
– Вот тебе «Капитанская дочка», вот тебе «Мцыри», вот тебе «Ревизор». «Ревизора» мы сейчас проходим. Пока не прочитаешь, можешь ко мне не приходить.
У Блинкова-младшего на языке вертелось: «Ну и ладно, без тебя обойдусь», но он сдержался. Главное, все хотят ему добра, но почему от этого на душе кисло?! Он взял книжки и молча ушел.
Гимназист-второклашка жил на третьем этаже, Ирка – на пятом, но и сюда доносились жалобные взвизги его скрипки. Даже на Митькин далеко не тонкий слух Ванечка безбожно фальшивил. Блинков-младший спустился к его квартире и позвонил в дверь. Скрипка взвизгнула особенно жутко и умолкла. Было слышно, как гимназист топает по коридору и вопит:
– Я сам открою!
Потом он долго подпрыгивал за дверью. В глазок хочет заглянуть, понял Блинков-младший.
– Господин резидент! – закричал Ванечка. Рассмотрел. Залязгали замки, и дверь распахнулась.
– Здравствуйте, капитан-лейтенант, – сказал Блинков-младший. Это была их давняя игра.
Глава XIV. ВЗРОСЛЫХ НЕ ПЕРЕУБЕДИШЬ
Было холодно, темно и страшно. Гринев пробирался через боевые порядки пугачевцев, чтобы спасти Машу, которую держал под замком подлец Швабрин. Знакомая ситуация: захват заложника. Главное, в свои шестнадцать лет Гринев был уже прапорщиком, а тогдашний прапорщик – все равно, что сейчас младший лейтенант! И никто ему не говорил: «Это дело не для тебя»…
Митек услышал, как кто-то возит ключом в замке, отложил «Капитанскую дочку» и выключил свет. Пускай думают, что он спит.
Дверь открылась и захлопнулась. Вжик – взвизгнула «молния», бум – упал сапог. Мама.
Он лежал и слушал, как мама разувается, как долго стоит без движения – ага, ясно: заметила свою раздавленную Князем туфлю. Потом – шур-шур – повесила шубу, пошла на кухню.
Гильза, которую искали контрразведчики, стояла на кухонном столе. Ради справедливости Блинков-младший написал записку: «Найдена дошкольником Курочкиным из второго корпуса, благодарность Ване Гордееву, тоже из второго». А про себя – ни слова.
Тишина на кухне была долгой. Блинков-младший представлял себе, как мама замечает гильзу, как читает записку и… Что она там делает?
Незаметно для себя он задремал, и вдруг мама оказалась у его дивана, села в ногах.
– Можно я зажгу свет? – спросила она, как будто не видела, что единственный сын спит изо всех сил.
Блинков-младший решил, что притворяться глупо, и сам включил ночник. Мама увидела Иркины книжки.
– Митек, по-моему, «Капитанскую дочку» вы проходили месяца два назад.
– Классику можно перечитывать всю жизнь, – ответил Блинков-младший. Он эту фразу случайно слышал по телеканалу «Культура».
– Надо же, какая у тебя тяга развилась к классике, – заметила мама. – Неужели ты вырос, единственный сын? А то мы с папой восьмой год заставляем тебя учить понедельничные уроки в пятницу, а ты все равно их делаешь в воскресенье поздно вечером.
– Это не понедельничные уроки. «Лит-ра» по средам и пятницам, а туфлю раздавил не я, а Князь, нечаянно, – выложил сразу все Блинков-младший.
– Неважно, я все равно не носила эти туфли, – беззаботно ответила мама. – Я плохо умею на высоких каблуках. По-моему, их изобрели мужчины, чтобы женщины чувствовали себя беспомощными.
– Нет, – сказал Блинков-младший, – высокие каблуки изобрели женщины, потому что у вас ноги короче, чем у нас.
– Серьезно? – удивилась мама. – Кто тебе такое сказал?
– Валька. А ей сестра.
Мама молча подняла руки, показывая, что сдается перед таким авторитетом. Сестра Вальки Суворовой была известная фотомодель Нина Су.
Блинков-младший все думал, когда же мама спросит про гильзу, а она не спрашивала.
– Мам, это опять плохо, что гильзу нашли не эксперты, а какой-то малявка?
– Плохо, – подтвердила мама. – Он не может быть свидетелем в суде.
– А если зарыть эту гильзу в снег, и завтра ты ее найдешь?
– Это вранье и преступление, – отрезала мама. – Единственный сын, ты на что меня толкаешь?
– На то, чтобы преступников нашли и они не смогли отвертеться в суде, – начал Блинков-младший и выложил все: – Вы сами придумали такие дурацкие законы и сами боитесь их нарушать. Это же глупость! Закон нужен для чего? Для правды. А что это за закон, если по нему судья не верит малявке, который говорит правду, и верит преступнику, который врет? Это неправильный закон! И вообще, если по закону вы нам не верите, то чего ждете от нас? Конечно, мы будем врать!
Мама долго молчала, собрав морщины не переносице. Неужели до нее начало доходить? Блинкову-младшему что-то слабо верилось.
– Ты прав в том, что не все законы хороши, – наконец сказала она (ого!). – Но если закон плохой, это не значит, что его нужно нарушать. Это значит, что его нужно менять, а пока он действует – исполнять.
– Ну почему?!
– Потому что это закон! Допустим, ты стал директором мира и решил отменить все несправедливые законы. Но ты боишься ошибиться и пропустить какую-нибудь несправедливость. Поэтому ты приказываешь вывесить законы на площади, чтобы люди могли вычеркнуть все, что им не нравится. Сколько законов у тебя останется?
Блинков-младший подумал и признал:
– Ни одного. Конечно, преступники начнут все подряд вычеркивать! А я бы их не пускал на площадь.
– А кто такие преступники?
– Ну, воры, бандиты…
– Короче говоря, те, кто преступили закон. Если я сжульничаю с этой гильзой, то стану преступницей, – сказала мама. – Представь, сегодня я «найду» гильзу, а завтра мне не хватит еще одного доказательства, и я подделаю подпись преступника. Почему нельзя, если с гильзой можно? Я же за правду борюсь, а правда в том, что он преступник и его нужно посадить. Но если так будет продолжаться, то в конце концов я начну подделывать доказательства против невиновных людей!
– Но ты же не начнешь! – возразил Блинков-младший. – Ты же честная!
– Вот поэтому я и не делаю первого нечестного шага.
– Ладно, – вздохнул Блинков-младший. – Я с этим не согласен, но мне хотя бы понятно. А про малявок? Почему им нельзя верить?
– Потому что они еще не умеют отличать игру от серьезных дел. Ты как гильзу нашел?
– Это не я…
– Это ты, – перебила мама. – Вышел во двор, сочинил историю про шпионов, и дети кинулись искать.
– Примерно так, – подтвердил Блинков-младший. – Только Курочкин эту гильзу еще раньше нашел. А Ваня Гордеев поменялся с ним на погоны Иван Сергеича.
– Ну вот! Скажешь, это свидетель? Контрразведчики весь день ходили по квартирам, расспрашивали о Никите, расспрашивали, не слышал ли кто выстрела. Взрослый человек, если бы у него была эта гильза, обязательно бы ее отдал. А мальчик припрятал, чтобы не отобрали.
– Это к делу не относится.
– Как же не относится? Твой Курочкин просто не понимал, что скрывает улику! Путал настоящее расследование с игрой. И точно так же, играя, может соврать судье.