Чародей

– Ури.

– Она самая, сэр. Вы ее знаете.

– Да. Я знаю ее и Баки довольно хорошо, можно сказать. Раньше я думал, что знаю и Гарсега тоже, причем лучше, чем любую из них. Но теперь я знаю, что Гарсег не эльф.

– Ого! – воскликнул Гильф, но все решили, что он просто гавкнул.

– Он демон, – пояснил я, – дракон в человеческом обличье.

– Вы убьете его, сэр? – спросил Анс.

– Нет, Анс, – помотал я головой. – Если только не окажусь перед такой необходимостью. Но мы отвлеклись от тайны Бертольдова брата, а в числе всего прочего я размышлял и над ней тоже. Вы все еще хотите узнать, о чем я думаю?

– Хочу, сэр, коли речь идет о моем брате.

– Разумеется. Твой брат ничего не помнил о своем пребывании в Эльфрисе.

– Да, сэр.

– Значит, у нас три загадки. Во-первых, почему он ничего не помнил? Во-вторых, зачем его научили говорить складно и красиво? И в-третьих, почему он не выступил от имени эльфов?

– Вы знаете ответы, сэр? – спросила Герда.

– Не все. Полагаю, отгадать вторую всем нам не составит труда. Его научили говорить складно, чтобы он мог надлежащим образом передать послание от эльфов. Анс, у тебя трезвый ум. Ты можешь просветить нас относительно остальных загадок?

– Почему он ничего не помнил, сэр? Это первая загадка, да? Они заколдовали его. Они здорово колдуют, все эльфы.

– Уверен, ты прав, – кивнул я. – Но зачем им это понадобилось?

– Кто-то поручил брату передать послание, – пробормотал Бертольд.

– Да.

– Он так и не сказал, кто именно, поскольку сам не знал.

Я снова кивнул:

– Думаю, ты прав. Этот «кто-то» хотел остаться неизвестным и сохранить свое послание в тайне.

Герда воткнула в землю рядом с костром одну из рогаток, призванных служить опорами для поперечины с подвешенным на ней котелком.

– Так, значит, он и не мог ничего передать, поскольку все забыл.

Бертольд нашарил мою руку:

– Сюда кто-то идет.

Я взглянул на Гильфа, который поднял голову с озадаченным видом.

– Ты слышал шаги?

– Да, сэр. Я слышу.

– Дует ветер. – Я поднялся на ноги, положив руку на рукоять Этерне. – По-видимому, он идет против ветра. Вот почему Гильф не чует запаха.

Я двинулся по ветру, и пес потрусил за мной следом.

Когда мы вернулись, Бертольд и Анс крепко спали, но Герда сидела у костра, грея руки.

– Кому-то надо бы остаться на страже, – сказал я, садясь рядом, – но ты можешь ложиться спать. Я посижу здесь, а Гильф просыпается при малейшем звуке.

– Вы никого не нашли?

Я помотал головой.

– Я все прислушивалась, сэр. Думала, если вы его убьете, он скорее всего вскрикнет.

– Я так никого и не увидел, – признался я.

– Хотя там кто-то есть?

Я кивнул.

– Один из великанов?

Я помотал головой. Гильф, видевший незваного гостя, описал мне его.

– Паренек вроде Тауга?

– Нет, крупный человек. Как я сказал, я его не видел, но слышал, как он убегает. Крупный человек может двигаться очень тихо, пока не приходится бежать, но когда он пускается бегом, бесшумно у него никак не получается.

– Неужто ваш пес не сумел догнать его?

– Уверен, он догнал бы, но я не позволил. Помнишь, как Гильф набросился на тебя возле живой изгороди?

– В жизни не забуду.

– Анс спрашивал, что меня тревожит. Кажется, я сказал, что тысяча разных вещей. – Я улыбнулся. – Положим, я слегка преувеличил, но среди всего прочего мне не давало покоя воспоминание о том, как Гильф поймал тебя. Я увидел твою цепь, и в уме у меня прозвучал громкий стон. Почти крик.

– Я уж привыкла к ней, сэр.

– Обещаю, мы снимем ее сразу, как только найдем кузнеца, хотя, возможно, это произойдет не скоро. Но сегодня вечером мне не давала покоя мысль не о цепи, а о том стоне. – Спустя мгновение я добавил: – Уверен, стонал не я.

– Если он прозвучал у вас в уме, сэр…

– Значит, все-таки я? Нет. Не я, точно. Но тогда кто?

– Не знаю, сэр. Я ничего не слыхала.

– Я вспоминал тот стон и пытался решить, кому же принадлежал голос. Я уже почти определился с ответом, когда меня вдруг осенило, что это мог быть Бертольд, настигнутый Гильфом. Ты думала об этом?

Герда помешала в костре палкой.

– Бертольд немолод и слеп, но все еще силен для своего возраста. И я не знаю человека более бесстрашного. Он стал бы драться, и Гильф убил бы его. Мужчина, убежавший от нас, был моложе и гораздо сильнее.

Герда промолчала.

– Некоторых людей стоит убивать. Многих надо убивать, поскольку в противном случае они попытаются убить нас. Но я не уверен, что убежавший от нас мужчина – могучего телосложения молодой человек – относится к первым или вторым.

– Вы думаете, он мой сын, сэр. Вы думаете, это Хеймир.

– Я ничего не думаю. Мне просто пришло в голову, что такая возможность не исключена.

– Я не знаю, сэр. Право, не знаю. – Герда смахнула слезу. – У меня такое ощущение, будто он действительно вернулся ко мне или я пришла за ним, что-нибудь в таком роде. Но я не знаю, сэр, честное слово. Я его не видела и не слышала, ничего еще.

– Мы позволим ему подойти поближе в следующий раз, коли следующий раз будет.

– Вы очень добры, сэр. Сэр?

– Да?

– Если это он… Вы ведь не причините ему вреда?

– Конечно нет. А он мне?

Герда поколебалась:

– Он мог бы, сэр, когда бы меня с вами не было. Не знаю. Скорее всего он голоден.

– Мы тоже. Здесь мало дичи.

– Южнее, сэр, к югу от гор…

Я помотал головой:

– Я должен встать караулом в горном ущелье. Мы не скоро окажемся к югу от гор.

Герда улыбнулась:

– Я знаю, вы не позволите нам помереть с голоду, сэр. Даже если он будет с нами.

Кто-то огромный лежал в низкой пещере на ложе из папоротника; на долю секунды я почувствовал его голод и одиночество. Я поднял взгляд. Облако наблюдала за мной, я с трудом различал в темноте ее голову и темный глаз. Надеясь, что она увидит, я кивнул.

– Вы сказали, что уже решили насчет стона, сэр. Стона, который услышали, когда впервые меня увидели. Так что вы решили?

– Тогда я увидел, что ты скована цепью. – Дым костра потянул мне в лицо, я отогнал его ладонью и немного передвинулся влево. – Ты наверняка считаешь, что стон мне померещился.

Она потрясла головой:

– Нет, коли вы уверены в обратном.

– Уверен. Я умею отличать действительность от игры своего воображения, и это была не игра воображения. Стонала не ты и не Гильф. Я точно знаю, хотя не понимаю откуда. Там был еще кто-то, кто-то мне невидимый. За мной неотступно следовали эльфы, и я решил, что скорее всего это Гарсег. – Я немного помолчал. – Гарсег не эльф, но носил обличье эльфа. Когда-нибудь в другой раз я расскажу тебе о Гарсеге побольше.

Герда кивнула:

– А теперь вы считаете иначе, сэр?

– Да. Ты говорила, что видела со мной старую женщину.

Герда нерешительно кивнула.

– Думаю, то была хозяйка Мани. Ты, наверное, видела Мани. Такой большой черный кот.

– Ведьмин кот, сэр, коли вас интересует мое мнение.

– Да, хотя теперь он принадлежит леди Идн. Ведьма умерла, но все еще не покинула наш мир. Когда Баки корчилась в муках на сеновале, призрак бывшей хозяйки велел Мани привести меня к ней на помощь.

– По-вашему, она преследует нас, сэр?

– Едва ли. Полагаю, она отправилась в Уртгард вместе с Мани, хотя точно не знаю. Ложись, постарайся заснуть.

– Если вас больше ничего не беспокоит, сэр. Я надеялась, вас мучат еще какие-нибудь вопросы, которые я сумею разъяснить.

Я рассмеялся:

– Сомневаюсь, Герда. В гроте грифона эльфы собирались принести в жертву прекрасную женщину. Кто она и что с ней сталось?

– О, Лер! Я не знаю, сэр.

– Очень высокая, с молочно-белой кожей и черными волосами. – Я очертил в воздухе руками фигуру незримой женщины. – Если ты не знаешь, кто она и куда делась…

– Клянусь, сэр, не знаю.

– Верю. Тогда ответь мне на такой вопрос: зачем эльфам приносить Гренгарму в жертву одну из наших женщин?