Чародей

– Я видел много женщин и девушек в родной деревне, и я вижу ваших женщин и девушек здесь, и на ферме великана почти вся прислуга состояла из женщин. Но когда я пытаюсь представить женщину, похожую на вас, на ум мне приходит одна только королева Дизири, а вы гораздо красивее ее.

– Ты встречался с Дизири?.. Тебя сэр Эйбел представил ей или что-нибудь вроде?

Тауг кивнул.

– Мне бы хотелось с ней познакомиться. Как по-твоему, он вернется?

– Не знаю.

– Обращаясь к ней, говори «миледи», – прошептал Мани, и Тауг повторил: – Не знаю, миледи.

– Но если бы спросили твоего мнения, оруженосец?

– Не думаю, – медленно проговорил Тауг. – Он велел послать к нему его слугу, когда мы вызволим мою сестру. Вряд ли он отдал бы такое распоряжение, если бы собирался вернуться.

Идн неохотно кивнула.

– И он произвел сэра Свона в рыцари. Сэр Свон раньше ходил в оруженосцах у сэра Эйбела, но теперь я стал оруженосцем сэра Свона. Вместе с сэром Своном у вас снова стало два рыцаря, как прежде, когда были сэр Гарваон и сэр Эйбел.

– Ты слышал, что сказал сэр Гарваон на сей счет?

Тауг помотал головой и поплотнее закутался в плащ, который дала ему Идн.

– Нет, миледи. Не слышал.

– Гарваон сказал, сэр Эйбел полагает, что это либо закалит, либо сломает сэра Свона – и тебя тоже. Он считает, что Эйбел вернется в Утгард посмотреть, насколько хорошо вы себя проявите. Или насколько плохо.

– Сэр Гарваон ошибается, – возразил Тауг, сам себе удивляясь. – Я имею в виду, он рыцарь и много всего знает, миледи, но едва ли он знает сэра Эйбела так хорошо, как я. Сэр Эйбел не такой.

– Можно мне высказаться, леди Идн? – спросил Мани.

– Позже. – Она взяла кота на руки и погладила по голове. – Сейчас я хочу послушать Тауга. А какой он, Тауг?

– Я не знаю, как точно выразиться, – (на самом деле Тауг считал, что знает), – но он не станет устраивать нам такие проверки, как говорит сэр Гарваон. Сэру Эйбелу все и так известно. Он уверен, что мы справимся, – во всяком случае, сэр Гарваон и сэр Свон.

– Два рыцаря против замка, полного инеистых великанов?

– Сэр Гарваон, сэр Свон и все мы, – поправил Тауг. – Вы, миледи, ваш отец, Мани, Орг и все остальные.

– Орг?

– Я сболтнул лишнее, прошу прощения.

– Просто я впервые слышу такое имя.

Мани пропел масленым голосом:

– Если вы позволите мне, миледи, я могу в полной мере удовлетворить ваше любопытство на сей счет, в присутствии Тауга или с глазу на глаз.

– Прошу вас, позвольте ему, миледи. Тогда я смогу сказать, что ничего не говорил.

– Орг – кошмарное существо, которое редко показывается на глаза, – пояснил Мани. – Размером он больше мула, тихий, молчаливый и питается человечьим мясом…

– Ты сочиняешь!

– Я, миледи? Уверяю вас, никто не имеет меньше склонности ко лжи, чем я, ваш преданнейший кот.

– Ты прекрасно знаешь, что ты выдумщик каких поискать, Мани! Ты завираешься! – воскликнул Тауг.

– Вижу, своим красноречивым протестом оруженосец Тауг выдал мой маленький секрет, – холодно промолвил Мани. – Больше я не стану вдаваться в излишние подробности. Вот интересующие вас факты, миледи: Орг – слуга сэра Эйбела, обычно за ним присматривает горбун. Однако перед отъездом сэр Эйбел – еще до своего выступления с короткой, но изящной речью по случаю посвящения сэра Свона в рыцари – приказал Оргу остаться при сэре Своне и повиноваться сэру Свону, как если бы тот был сэром Эйбелом. Я полагал, что мы с горбуном и псом сэра Эйбела являлись единственными свидетелями разговора, но оруженосец Тауг явно о нем тоже знает.

– Я увидел Орга. – Таугу хотелось провалиться сквозь землю. – Случайно увидел и спросил про него сэра Свона, а он сказал, что мне следует о нем знать, но держать язык за зубами.

– Он страшно красивый, правда? – Глаза Идн сияли.

У Тауга отвисла челюсть.

– Я имею в виду, сэр Свон. После сражения с великанами у него сломан нос, который, вероятно, останется кривоватым, когда заживет, но ведь у доблестного рыцаря шрамы – обычное дело. Голубые глаза… – Она вздохнула. – У него ямочка на подбородке. Ты заметил, Тауг?

– Да, миледи, – умудрился выдавить он.

– Мои слова нельзя никому передавать. Уверена, вы оба это понимаете.

– Само собой разумеется. Ваша светлость может всецело на меня положиться, – сказал Мани.

– И на меня тоже, – добавил Тауг.

– Мнение Мани о сэре Своне мне уже известно. Если оно тебя интересует, ты его услышишь, вне всяких сомнений. Даже если не интересует, все равно услышишь. Но мне хотелось бы узнать твое мнение. Насколько я понимаю, ты прослужил у него всего один день.

Поскольку Тауг не ответил, Идн добавила:

– Ты наверняка успел составить суждение о характере сэра Свона.

– Мы с ним не первый день знакомы.

– Значит, точно составил. Я не стану болтать языком, клянусь честью.

– А я, – заявил Мани, – разговариваю только с тобой и леди Идн. И еще с сэром Эйбелом, но его здесь нет.

– Многое мне известно со слов сэра Эйбела, – сказал Тауг. – Но он прав. Я знаю, он прав.

– Насчет сэра Свона? – Идн встрепенулась, заметно заинтересованная. – Все лучше и лучше. И что он сказал?

– Ну, он гордый. В смысле сэр Свон.

– Это ясно с первого взгляда.

– Он происходит из знатного рода, но он младший сын. Потом его мать умерла, а отец снова женился. На самом деле они просто стараются избавиться от него. Он смотрит свысока на всех, даже на короля, поскольку ему кажется, что все смотрят свысока на него, и он еще должен набраться уму-разуму – так сказал сэр Эйбел, когда мы с ним разговаривали однажды.

– Я понимаю. Продолжай.

– Он должен осознать, что дело не в том, кто как на кого смотрит – сверху вниз или снизу вверх. Сэр Эйбел сказал, что люди намеренно задевают чувства Свона, поскольку считают необходимым смирять его гордыню. И он сам тоже так поступал. Но сэр Свон уже претерпел столько ударов по самолюбию, что лишь ожесточается от них, и мне больше не следует делать ничего подобного.

– Ты унижал сэра Свона, Тауг?

Тауг перевел взгляд на отдаленные бивачные костры, горящие во тьме холодной северной ночи. Он понимал, что сейчас надо крепко погрешить против истины, и без колебаний солгал:

– Я сказал одну обидную вещь, миледи. Только потом взял свои слова обратно. Вряд ли он забыл, но и вряд ли злится на меня.

Глава 6

УТГАРД

Стены и башни Утгарда показались на горизонте еще утром, а к концу дня отряд всадников приблизился к замку. Тот оказался совсем иным, чем рисовался в воображении Тауга. Основание крепостной стены представляло собой гряду гор, невысоких, но крутых. Выше вздымалась сама стена, сложенная из камней, превосходящих размерами деревенский дом. По ее верху тянулся частокол из древесных стволов – столь огромных, что рядом с ними камни кладки казались простыми булыжниками. Башни возносились к самым облакам – высоченные, но такие широкие, что выглядели приземистыми, зачастую обнесенные по самому верху широкими деревянными подмостями, наполовину огороженными. Люди на них казались не больше муравьев, но когда Лэмфальт рысью покрыл еще одну лигу, Тауг понял, что это не человеческие существа, а великаны.

– Неудивительно, что наш король хочет подружиться с ними, – сказал он Лэмфальту. – Нам никогда не одолеть ангридов, пусть хоть тысяча лет пройдет; мы даже не в силах хоть как-то противостоять им.

Свон повернулся в седле:

– Если ты не в состоянии говорить, как подобает мужчине, лучше помалкивай.

– Прошу прощения, сэр Свон, – кивнул Тауг. – Я забылся.

– Несколько дней назад я убил одно такое существо и собираюсь убить еще два десятка.

Мастер Крол, ехавший во главе колонны, протрубил в трубу и громко крикнул:

– Мы пришли с миром!

В глубине души Тауг надеялся, что они встретят равно мирный прием.

Пустынная равнина, где они слышали множество разных таинственных звуков и видели призрачные фигуры на рассвете, сменилась колосящимися полями. Здешние пахотные угодья показались Таугу скудными даже по сравнению с отцовскими полями, недостаточно плодородными, чтобы прокормить семью. Там и сям он видел великанов, но жали хлеба рабы-люди, в основном женщины.

//