Страница 44 из 73
Вилу Даскар набрал пригоршню сухого песка и следил, как ветерок рассеивает его по берегу. Он заметил Григгу:
— Оскорбления, угрозы… Все это для меня как песок, который унесет ветер, Григг: сейчас он еще тут, а мгновение спустя — его уже нет, и никто о нем не вспомнит.
Без весел, на одних только парусах красный корабль плыл на юг. Живодер, старший надсмотрщик над рабами, и его помощники отвязали всех гребцов и согнали их на верхнюю палубу. Вновь прибывшие на «Пиявку» пленники были потрясены, увидев рабов. Изголодавшиеся до истощения, с запавшими глазами, в отрепьях, еле живые, они беспомощно моргали от яркого света. Живодер щелкнул своим длинным кнутом из акульей кожи, заставив нескольких зазевавшихся рабов лечь ничком на палубу:
— На колени, вы, старая рухлядь, что, не видите, что капитан здесь?
Рангувар приковали цепями и накинули на нее тяжелую сеть, сквозь которую она и смотрела на происходящее.
Тяжеленная балка была перекинута на веревке через блок на высоте в полмачты. Вилу воткнул свой ятаган в мачту на уровне плеча.
— Я привел тебе тридцать шесть новых рабов, Живодер. Сколько тебе нужно?
Живодер, толстая крупная ласка, поднял свой страшный кнут:
— Я возьму всех, капитан Вилу!
Горностай распорядился подать чего-нибудь прохладительного и принести стул. Четверо пиратов поспешно притащили Вилу Даскару стул, бутыль его любимого сливового вина и блюдо жареной рыбы. Удобно усевшись, капитан лениво отщипывал по кусочку рыбы и отхлебывал вино из хрустального бокала, а голодные рабы пожирали его глазами. Вытерев губы шелковым платком, он коротко кивнул своему главному надсмотрщику. Живодер схватил конец веревки, перекинутой через блок, и потянул за нее. Он тянул до тех пор, пока балка не опустилась до уровня воткнутого ятагана.
— Чтоб была на такой высоте, смотрите у меня!
Он отпустил веревку, и балка свалилась на палубу. Изможденные рабы стояли и ждали, когда им прикажут тащить балку. Живодер поднял свой кнут и щелкнул им перед вновь прибывшими:
— Ну, вы, голубчики, давайте вниз! Сейчас мы вас аккуратненько прикуем к веслам. Ха-харр!
Приковать черную белку Рангувар было нелегкой задачей. Несколько разбойников поволокли ее, опутанную сетью с привязанным грузом, к первой скамье на нижней палубе. Восемь пиратов получили ранения во время этой операции, но в конце концов им удалось приковать воительницу к тяжелой уключине. Рангувар сидела довольно спокойно. Выждав, когда прикуют других гребцов, она спросила одного из них, старую усталую выдру, которая выглядела так, как будто провела в рабстве не один год:
— Зачем было все это представление на верхней палубе, с веревкой и балкой? Почему вы должны были поднимать ее?
Старик смахнул слезу с обветренной морщинистой мордочки:
— Ты не знаешь? Вилу Даскар и Живодер так развлекаются. Тридцать шесть новых рабов. Значит, они могут избавиться от тридцати шести старых, вот они и выбирают самых слабых и больных, тех, кто не сможет поднять балку.
— И как же поступают с ними? — Рангувар не смогла удержаться от этого вопроса.
Хриплый голос выдры дрогнул:
— Вот тогда-то и начинается забава. Когда корабль отплывет достаточно далеко от берега, они швыряют несчастных за борт. Вилу дарует им наконец долгожданную свободу, отпускает их на берег, заставляет прыгать…
Шерсть встала дыбом на загривке у Рангувар:
— Кто-нибудь добирался до берега?
— А как ты думаешь? Ты ведь сама видела, в каком состоянии рабы. Если их не сожрут крупные рыбы, они просто утонут.
Рангувар отвернулась и тихо сказала:
— Что ж, по крайней мере ты избежал такой судьбы. Как тебя зовут?
Склонив голову так низко, что коснулся ею весла, старик ответил:
— Меня зовут Норгл. Моего отца звали Дреннер, и он сидел на том месте, где сейчас сидишь ты, ты прикована к его веслам. Мой бедный старый отец как раз из тех, кто не смог поднять бревно.
Вж-ж-жик!
— А ну заткнитесь, вы, швабры!
Надсмотрщик Живодер остановился как раз напротив Рангувар. Он занес кнут над Норглом, но черная белка загородила выдру и приняла удар на себя. Рядом с Живодером выросла костлявая фигура крысы с барабанной палочкой в лапах. Крыса отбивала ею такт, чтобы гребцы не сбивались с ритма.
Живодер кивнул на Рангувар и подмигнул своему подручному:
— Видал, Блохастый? Капитан Вилу предупреждал, что эта белка — крепкий орешек. Придется ею заняться особо, как ты думаешь?
Узкая крысиная рожа Блохастого засияла нескрываемой радостью:
— Ясное дело, особо, начальник! Мы ее научим уму-разуму!
Рангувар впилась в Блохастого пронзительным взглядом:
— Чему от тебя можно научиться, куриные мозги?
Вж-ж-жик!
Кнут Живодера хлестнул белку. Рангувар по-прежнему смотрела на своих мучителей в упор и даже не поморщилась:
— Это все, на что ты способен, толстобрюхий?
Хрипя от ярости, надсмотрщик обрушился на новую рабыню, не жалея сил и кнута. Когда он наконец остановился, живот его вздымался и опадал, а лапы тряслись:
— Как… Как ты смеешь разговаривать так с надсмотрщиком Живодером, падаль! Да я тебя на куски разорву!
Рангувар, которая все это время сидела, втянув голову в плечи, чтобы уберечь глаза от кнута, выпрямилась. И в ее взгляде, устремленном на надсмотрщика, тот увидел свою смерть. Рангувар прорычала:
— Ты, никчемный кусок жира, однажды я удавлю тебя голыми лапами, даже если для этого мне потребуется перегрызть зубами эти цепи. Запомни это, ласка!
Живодер был так потрясен, что не нашелся что ответить и не осмелился снова поднять свой кнут. Его напугал взгляд Рангувар. Он медленно отошел, на ходу раздавая удары другим рабам:
— А ну тихо, вы! Все, кто хочет сохранить шкуру на спине, приготовьтесь грести, когда ударят в барабан!
На следующее утро, часа через два после того, как рассвело, впередсмотрящий закричал из «вороньего гнезда»:
— Строго на север, капитан, вижу парус!
Вилу Даскар облокотился о борт на корме «Пиявки» и, прищурившись, всматривался в неясное пятнышко вдалеке.
— Парус? Ты уверен? Что это за судно?
— Оно слишком далеко, чтобы сказать точно, капитан. Но это определенно парус.
Аккла держался пока прежнего курса, ожидая приказаний капитана.
Прохаживаясь по палубе, горностай задумчиво поглаживал костяную рукоятку своего ятагана:
— Гм, значит, парус? Как далеко отсюда Острова Близнецы, Аккла?
— Мы могли бы добраться туда завтра к полудню, на всех парусах и веслах, капитан.
Горностай все еще не отрывал взгляда от далекой точки. Наконец Вилу ответил:
— Слишком быстро. Тогда мы потеряем этот корабль. Ни одно судно не может сравниться в скорости с моим, когда мы идем на веслах, да еще на всех парусах. Поставьте половину парусов, а гребцам задайте жару. Пусть те, на судне, не теряют нас из виду, и таким образом мы подойдем к Островам Близнецам завтра к ночи. Итак: курс — на северо-запад.
Красный корабль следовал новым курсом, бичи свистели на всех трех палубах. Весла поднимались и вновь погружались в воду, толкая «Пиявку» вперед. Новые рабы жалобно стонали под ударами кнута.
26
Вург поуютнее свернулся калачиком в своем гамаке. Утренний свет уже просачивался в окошко его каюты. Вург пытался не замечать его, крепче зажмурив глаза, но заткнуть уши так плотно, чтобы не слышать оглушительного дуэта корабельного кока и его помощника, он не мог. Почти вся команда уже проснулась, многие швыряли чем попало в дверь камбуза, где певцы распевали во всю глотку.
— Эй, от ваших козлиных голосов вся еда прокиснет!
— Заткнитесь наконец, прекратите издеваться над нами!
— Как будто кто прищемил лапы дюжине лягушек! Но Бью и его помощник упоенно распевали, не обращая никакого внимания на угрозы и оскорбления: