Обыкновенная жадность

— Деньги у меня есть. — Генерал, казалось, не счел поведение Турецкого вопиющей бестактностью. — Пусть вас не волнует даже очень крупная сумма… Только выясните, сколько необходимо внести в качестве аванса, я переведу деньги тут же, по «Вестерн-юнион»… — Он протянул Турецкому визитку и с видимым усилием поднялся со своего места. — Если… То есть как только возникнут ко мне вопросы — по этим телефонам со мной можно связаться. Звоните в любое время суток.

Мужчины тоже поднялись, провожая Сергея Иосифовича. После того как дверь кабинета за генералом закрылась, некоторое время все молчали. Константин Дмитриевич сам поднял фрамугу окна, дабы выветрить дым: кондиционеров он не признавал, вычитав где-то, что это устройство крайне вредно для здоровья. Вернувшись за свой стол, он поглядел на задумчиво сидевших Турецкого и Грязнова:

— Ну, что приуныли-то, генералы? Или предстоящая работка не радует, Саня? Так благодари за нее на сей раз своего дружка Славу, его протекция. — Усмехнувшись, Константин Дмитриевич кивнул на Грязнова-старшего. — Как, кстати, себя чувствуешь?

— Нормально… А лишняя работа, Костя, даже ломовых лошадей не радует, хотя дело не в этом: просто думаю, кого из своих сыщиков брать в группу в качестве второго следака… Слав, у Баканина, похоже, сын-то был единственный?…

— То-то и оно, — с горечью отозвался Вячеслав Иванович. — Он, Сашка, на самом деле — железный мужик… Другой бы на его месте уже с инфарктом лежал после такого: совсем один остался на всем свете. Вот у меня хоть Дениска есть, я его, как собственного сына, люблю, да, собственно говоря, за сына и держу… А у Баканина — никого… Я бы эту сволочь, убившую Алешку!..

Грязнов увесисто рубанул ребром ладони по подлокотнику кресла, в котором сидел, и даже не поморщился.

— Ты Алексея хорошо знал? — сочувственно спросил Турецкий.

— Не так, конечно, как Сергея, зато с детства, — хмуро ответил Вячеслав Иванович. — Отличный был у него парень, уж ты мне поверь… Даже удивительно, что ввязался в эту историю с миллионами… Уверен, не его это инициатива была: либо их друга-бизнесмена, либо, что скорее всего, пропавшего Белецкого.

— Почему «скорее всего»?

— У Белецкого сестра-инвалид, совсем еще молодая. Больше десяти лет — лежачая, после автокатастрофы, говорят, ей может помочь операция, но очень дорогая и чуть ли не за рубежом… Ну а жили они более чем скромно: Белецкий после ранения в Чечне работу нашел с трудом. Кажется, простым работягой пахал…

Александр Борисович покачал головой:

— М-да-а-а… Вот она, жизнь… Талантливые мальчишки, спецшкола математическая… А один в бизнесмены подался, другой и вовсе… А Алексей чем занимался?

— Заместитель по социальным связям в каком-то микробанке, — с горечью усмехнулся Слава. — Судьба, говоришь?… Вот она, матушка-Россия, а уж что касается судьбы, так это производное от первого!

Они немного помолчали, не обращая ни малейшего внимания на недовольное выражение на лице

Меркулова: Константин Дмитриевич не любил, когда претензии к конкретным людям и обстоятельствам на глазах перерастали в те, что он считал политическими. Даже если отлично понимал, что его собеседники правы.

— Забирай документы, Саша, — прервал он друзей, — и, если вы не против, перемещайтесь в твой кабинет. У меня и так уже летучка на час вниз перенесена… Кстати, ты можешь сегодня не присутствовать.

— Вот уж спасибо так спасибо! — Александр Борисович произнес это довольно ядовито и, тут же поднявшись, кивнул Грязнову на дверь: — Пошли-ка, Слав, пока шеф не передумал и не усадил меня совещаться! Пойдем, покумекаем вместе, что да как…

Уже в Сашином кабинете по-прежнему хмурый Вячеслав Иванович поинтересовался:

— Ну что, решил, кого из своих возьмешь в качестве второго следователя?

— Решил. — Александр Борисович уселся за свой стол впервые за все послебольничное время, легко водрузив на него обе руки и даже не заметив этого. — Я понимаю, Слав, что Померанцев тебя периодически раздражает своим… э-э-э… темпераментом, но Поремский сейчас в командировке, а Перова по уши закопалась сразу в четырех делах, которые ведет. Так что…

То, что упомянутый Валерий Померанцев и впрямь периодически во время совместной работы выводил Грязнова из себя, было чистой правдой: этот молодой важняк являлся не самым дисциплинированным в смысле соблюдения субординации сотрудником Турецкого, а сам Александр Борисович, с точки зрения Вячеслава Ивановича, его в этом качестве периодически чуть ли не поощрял… Уж точно, разбаловал и распустил! Однако отрицать, что Валерий — спец высокого класса и при необходимости способен виртуозно выполнять не только свою часть работы, но и оперативную, было никак нельзя. А посему, поморщившись для порядка, Слава покладисто кивнул:

— Померанцев так Померанцев… Давай зови своего полуопера-полуважняка, что ли… А я пока с Яковлевым и с Галей свяжусь. На сколько их вызывать?

— А чего тянуть? Пускай, если свободны более-менее, прямо сейчас и едут… Кстати, твой Денис в городе?

— Думаешь, понадобится?

— Не исключаю, — кивнул Турецкий. — Видишь ли, поскольку Баканин вполне платежеспособен, возможно, и дешевле, и рациональнее отправить в Штаты Дениса: аглицкий он знает, на мой взгляд, только чуть хуже русского.

— Что ж, согласен. — Впервые за это утро Вячеслав Иванович улыбнулся — с гордостью за похвалу племяннику. — Может, тогда твоему Патрику и вовсе не будем звонить?

— Звонить ему мы будем обязательно и в любом случае, — не согласился Саша. — У Вутервуда связи, даже по американским меркам, фантастические. Ты хоть представляешь, сколько нам понадобится информации и какой именно?

— Вполне!

— Вижу, что не вполне, родительская гордость очи застит. Как думаешь, сведения о величине капитала Славского кому легче раздобыть, если это вообще возможно? Американцу со связями или приезжему русскому? А?… То-то и оно!..

Турецкий нажал клавишу своего селектора и, едва его секретарь Наташа отозвалась, попросил ее разыскать Померанцева, бродившего где-то в коридорах управления. После чего продолжил:

— Далее — сама семья Славских. Ну, не наруж-ку же за ними там устанавливать. А если устанавливать, то предварительно опять же собрав уйму сведений, в том числе и об образе жизни, о местах, в которых бывают, о возможных контактах в России…

— Все-все! Понял, не дурак, — обиженно прервал его Вячеслав Иванович.

Турецкий хотел возразить, что и не собирался называть своего старого друга столь неприглядно, но не успел. В дверь постучали, и, сразу же распахнувшись, она пропустила стремительно влетевшего Валерия Александровича Померанцева: высокого изящного брюнета с насмешливым, умным и ироничным лицом, весьма привлекательного, подвижного и, насколько знал Турецкий, большого любителя прекрасного пола, — именно последнее обстоятельство, видимо, и поспособствовало тому, что в свои тридцать «с хвостиком», плавно трансформирующимся в полноценный «хвост», Померанцев являлся почти хроническим холостяком.

— Здрас-сте, Сан Брисович, вызывали?… Здрас-сте, Вячеслав Иванович!

— Вызывал-вызывал… Проходи и садись, нечего вертеться посреди кабинета волчком!

Нарочито сердитый тон явно был избран Турецким на потребу Грязнова. Отлично понявший это Померанцев усмехнулся и притих.

На то, чтобы ввести Валерия в курс дела, у Александра Борисовича ушло почти двадцать минут. Реакция подчиненного его вполне удовлетворила, поскольку была точным повторением его собственной: искорка интереса, вначале едва мелькнувшая в глубине темных глаз Померанцева, в конце концов превратилась в настоящий костер:

— Ну и ну… — Валерий возбужденно покрутил головой. — В жизни ничего подобного не слышал! Неужели взрослые вполне люди могли отнестись всерьез к этим своим фактически детским играм?! Настолько, чтобы начать отстреливать претендентов?

— Да не егози ты! — все-таки не выдержал Вячеслав Иванович. — Вместо того чтобы суетиться и ахать, вникни: по штатовским законам эта, с твоей точки зрения, детская бумаженция есть вполне весомый юридический документ! Под которым стоит в том числе и подпись самого Славского…

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте