Страница 8 из 17
Оперативной директивой № 00121/оп штаба Сталинградского фронта от 20.30 26 июля 1 и 4-я танковые армии нацеливались на уничтожение вклинившегося противника:
«Командарму 1 танковой перейти в решительное контрнаступление, силами 13, 28 тк, 196 и 131 сд и 158 тбр [44] в общем направлении на Верхне-Бузиновка с задачей уничтожить противника и выйти к исходу 27.7 главными силами в район Верхне-Бузиновка.
Командарму Четвертой танковой в ночь на 27.7 переправить на западный берег р. Дон 22 тк с приданной ему 133 тбр и с утра 27.7 перейти в наступление с задачей уничтожить передовые части противника и к исходу 27.7 главными силами выйти на р. Голубая. Дальнейшая задача — ударом на Верхне-Бузиновка с востока совместно с частями Первой Танковой армии уничтожить главную группировку противника и восстановить положение на правом фланге 62 армии»{17}.
Состояние 28-го танкового корпуса Г. С. Родина было намного лучше, чем у корпуса Т. И. Танасчишина. 39, [45] 55 и 56-я танковые бригады насчитывали на 25 июля 68, 71 и 69 танков соответственно, а всего 208 боевых машин{18}. 32-я мотострелковая бригада, входившая в состав корпуса, насчитывала 3147 человек и 133 автомашины. Такая высокая комплектность мотострелковой бригады была редкостью среди танковых корпусов, участвовавших в контрударах в июле и августе 1942 г. под Сталинградом. 158-я танковая бригада с 15 июня по 5 июля 1942 г. входила в состав 13-го танкового корпуса, а с 5 июля вошла в состав 23-го танкового корпуса. Затем она была выведена в резерв фронта, а 22–24 июля 1942 г. бригада получала на станции Кривомузгинская четыре маршевые роты в составе 40 КВ. Получив танки, бригада выдвинулась к Калачу. Здесь проблемой стала переправа через Дон: существующий мост и паромная переправа не подходили для тяжелых КВ. Потребовалось строить специальную паромную переправу. К 12.00 25 июля удалось переправить три танка KB на правый берег р. Дон. К 5.00 26.7 была переправлена одна танковая рота в составе 9 КВ.
Первый контрудар 1-й танковой армии предотвратил немедленное сползание к катастрофе. Одна рота KB 158-й танковой бригады, рота 131-й стрелковой дивизии и 28-й танковый корпус с утра 26 июля атаковали противника и отбросили его от переправы у Калача. Ударом вдоль берега Дона удалось оттеснить «голову» вбитой в оборону 62-й армии «свиньи» от стратегически важной переправы. Были освобождены населенные пункты «10 лет Октября» и Ложки. Но это был только первый раунд сражения.
Сложность поставленной задачи была в том, что сдерживать продвижение противника к Калачу и наносить [46] контрудар нужно было одновременно. Фактически приходилось бить по самой прочной части «свиньи» — по голове. Вместо контрударов по мягким бокам приходилось долбить по крепкому «черепу», образуемому находившимися впереди подвижными соединениями. Элита немецкой армии, танковые и моторизованные дивизии располагали противотанковыми средствами до самоходных истребителей включительно и собственно танками. Однако именно корпусу Г. С. Родина удалось остановить прорыв XIV танкового корпуса к Калачу и даже заставить отойти назад. В течение дня 26 июля 28-й танковый корпус, 158-я танковая бригада и части 131-й стрелковой дивизии продвинулись на 6–7 км. Непосредственная угроза переправе у Калача была ликвидирована.
Не следует думать, что 62-я армия была пассивным наблюдателем контрударов танковых армий. В боевом донесении на 24 часа 00 мин. 25 июля, отправленном Военному совету Сталинградского фронта, командующий 62-й армией генерал-майор В. Я. Колпакчи сообщал: «Решил продолжать оборонять занимаемые рубежи, обеспечивать правый фланг 13-го тк и ликвидировать группы противника, прорвавшиеся в глубину обороны, 196-й сд — удерживать узел дорог у Остров». Т.е. выведенная 23 июля в резерв 196-я стрелковая дивизия и выдвигалась против острия немецкого танкового клина. Оперативной директивой штаба фронта №00121/оп от 20.30 26 июля соединению ставилась задача нанести контрудар: «196 сд с утра наступать северо-западном направлении с задачей уничтожить группу противника в р-не Остров и далее наступать на северо-запад совместно с 1 ТА». 196-я стрелковая дивизия была введена в бой с марша, но имела частный успех. В итоге всех этих мероприятий острие вытянутого к Калачу танкового [47] клина остановилось, осыпаемое контрударами 28-го танкового корпуса, 131 и 196-й стрелковых дивизий.
Самым существенным недостатком танковой армии образца лета 1942 г. (принципиально отличавшим ее от танкового корпуса немцев) было отсутствие гаубичной артиллерии. На 25 июля в состав армии К. С. Москаленко входили 233, 1251 и 1262-й полки ПВО и 1254-й истребительно-противотанковый полк. Ни гаубичных, ни пушечных артполков в армии не было. Орудия калибром более 76 мм в составе 1-й танковой армии на 25 июля отсутствовали даже по штату включенных в ее состав частей и соединений. Несколько улучшалась ситуация с включением в состав армии стрелковых дивизий. Но все равно инструменты подавления противотанковой обороны противника в танковой армии образца июля 1942 г. отсутствовали.
Достигнув некоторого успеха, советское контрнаступление застопорилось. Однако к полю сражения подходили свежие силы. В контрударе 27 июля принимали участие 158-я танковая бригада и части 131-й стрелковой дивизии. Основная масса пехоты последней подтягивалась, артиллерия дивизии лишь частично заняла огневые позиции, а абсолютное большинство ее находилось на марше и на переправах. К тому моменту все танки 158-й танковой бригады переправились на западный берег Дона. Бригада перешла в наступление, не имея достаточного количества пехоты, не имея поддержки артиллерии, при отсутствии поддержки с воздуха. Атака была остановлена на рубеже высот 169,8, 174,9 к северу от «10 лет Октября», бригада потеряла 20 KB сожженными и 5 KB подбитыми, т.е. почти все свои танки.
«Мощный резерв для контрударов» обороняется. 13-й танковый корпус, считавшийся основным оперативным резервом 62-й армии, в сражении на подступах [48] к Калачу не участвовал. Приказ на контрудар добрался до 13-го танкового корпуса 26 июля. Однако 27 июля в 8.30 из штаба Сталинградского фронта пришел приказ за подписью Гордова, предписывающий сменить направление удара на Селиванов — Клетская. Одновременно пришла шифровка из штаба 1-й танковой армии, приказывающая наступать на Верхне-Бузиновку. Т.е. по одному приказу корпус должен был наступать на север, а по другому — на северо-восток. В итоге корпус получил устный приказ от Е. Г. Пушкина наступать на северо-восток на Майоровский на соединение с окруженной группой полковника Журавлева.
Впрочем, чехарда с приказами на действия корпуса в течение дня 27 июля никак не влияла. Дело в том, что Т. И. Танасчишин принял решение сначала уничтожить противника, находившегося перед фронтом корпуса, а уж затем наносить контрудар на Клетскую или Верхне-Бузиновку. Т.е. корпус фактически занял место в линии обороны 62-й армии к югу от пробитой ударом противника бреши. Командира корпуса можно понять: поворачиваться флангом и даже тылом к сильной группировке противника, наступающей с запада, и бить на север было бы очевидной авантюрой. Если бы в корпусе была полноценная мотострелковая бригада, ее можно было бы выставить в заслон фронтом на запад и подпереть танковой бригадой. В сложившихся условиях имело смысл сильным ударом, по крайней мере, на какое-то время заставить противника остановить наступление. В итоге 27 июля в 3.30 бригады 13-го корпуса перешли в наступление в западном направлении. Однако на высотах в районе Первомайского и Манойлина корпус встретил упорное сопротивление, дополнявшееся ударами с воздуха. Потери от ударов авиации только за день составили 13 Т-34 и 7 Т-70. К исходу 27 июля в бригадах [49] осталось в строю 27 Т-34 и 13 Т-70{19}. В сущности, корпус к тому моменту уже мало подходил для нанесения контрударов. В первые же три дня боев он потерял большую часть танков и, не имея пехоты и артиллерии, утратил боеспособность. Немецкие танковые соединения в этом отношении были более устойчивыми. Даже после потери всех танков в дивизии оставалось сильное мотопехотное и артиллерийское звено.