Страница 2 из 15
А мама добавила:
– Крысиная верфь? Это не там собираются открыть ночлежку?
– Тебя неправильно информировали, – сказал я. – Вся эта территория преобразуется в лестерский культурный центр.
Когда я спросил у мамы, не сошьет ли она занавески для моего нового туалета из стеклоблоков, она саркастически ответила:
– Извини, но, похоже, ты меня с кем-то путаешь. Когда это у меня в доме водились нитка с иголкой?
Ровно в семь отец увеличил громкость и мы послушали новости. Британских военачальников волновал вопрос, какова будет их роль, если Британия вступит в войну с Ираком. Биржевые индексы опять упали.
Отец со стуком уронил голову на стол и простонал:
– Убью этого мерзавца из банка, который уговорил меня вложить пенсию в фонд «Вечная молодость».
Когда зазвучала тема «Арчеров»,[2] родители разом потянулись к сигаретам, закурили и, приоткрыв рты, принялись внимать этой сельскохозяйственной мыльной опере. Они теперь все делают вместе, в который раз пытаясь спасти свой брак.
Мама и папа – пожилые осколки демографического взрыва, соответственно пятидесяти девяти и шестидесяти двух лет от роду. Я все жду, когда они наконец признают свой возраст и оденутся, как подобает приличным старикам. Сплю и вижу их в бежевых полупальто, кримпленовых брюках и – маму, разумеется, – с седым перманентом, похожим на цветную капусту. Но они упорно продолжают втискиваться в линялые джинсы и черные кожаные косухи.
Папа так и вовсе считает, что длинные седые патлы придают ему вид человека, вхожего в шоу-бизнес. Бедняга себя обманывает. По нему сразу видно, кто он такой – торговец обогревателями на пенсии.
Теперь он постоянно носит бейсболку, поскольку его макушка лишилась большей части волосяного покрова и обнажился результат юношеской глупости: на предсвадебном мальчишнике после десяти пинт портера папа согласился, чтобы ему обрили голову и вытатуировали на черепушке зелеными чернилами «Я СБРЕНДИЛ».
Мальчишник состоялся за неделю до свадьбы, и потому на единственной свадебной фотокарточке отец похож на беглого каторжника Абеля Мэгвича из диккенсовских «Больших надежд».
Все прочие татушки папа удалил за счет Национальной службы здравоохранения, но выведение зеленых чернил они оплачивать не стали. Посоветовали обратиться в частную клинику, где наколки выводят лазером – за тысячу с лишним фунтов. Мама уговаривает его взять кредит в банке на это дело, но отец упирается: мол, проще и дешевле носить бейсболку. Мама же говорит, что ей осточертело читать «Я СБРЕНДИЛ» всякий раз, когда отец поворачивается в постели к ней спиной, то есть, судя по всему, каждую ночь.
11 вечера
Принял ванну, воспользовавшись маминым айвово-абрикосовым ароматерапевтическим маслом. Масляные блямбы плавали на поверхности воды – ни дать ни взять нефтяная пленка, что умертвила большую часть фауны и флоры Новой Шотландии. Потом полчаса смывал под душем эту гадость.
С помощью двух зеркал изучил плешь. Теперь она размером с мятный леденец «Требор».
Проверил электронную почту. Пришло письмо от моей сестры Рози: она раздумывает, не бросить ли университет в Халле – разочаровалась в нанобиологии. Пишет, что Саймона, ее парня, нельзя оставлять одного ни на минуту, иначе ему никогда не избавиться от пристрастия к крэку. Просит ничего не говорить родителям, поскольку у них абсолютно старорежимное отношение к наркозависимым.
Остальное – обычный спам от фирм, предлагающих удлинить мой пенис.
Новолуние.
Мама устроила уборку – с утра драит полы, не вылезая из домашнего халата. В три часа пополудни я спросил, не собирается ли она причесаться и одеться.
– А зачем? – удивилась мама. – Твой отец не обратит внимания, даже если я буду разгуливать голышом и с розой в зубах.
Отец же весь день не отрывался от древней стереовертушки, слушая одну за другой пластинки Роя Орбисона.
Их брак явно сдох. Живут как в фильме Бергмана. А не сказать ли им, что их драгоценная дочь вряд ли получит Нобелевскую премию, поскольку променяла биологические исследования на реабилитацию наркоманов? Это их немного взбодрит, и в придачу найдется о чем поговорить друг с другом. Ха-ха-ха.
Вторую половину дня провел за письмами. Когда выходил из дома, чтобы прогуляться до почтового ящика, мама заметила:
– Ты единственный, кого я знаю, кто еще пользуется обычной почтой.
А я ответил:
– А ты единственная, кого я знаю, кто еще уверен, что курение полезно для легких.
Тогда она поинтересовалась:
– Кому ты пишешь?
Я не хотел говорить, что письма адресованы Джордан[3] и Дэвиду Бекхэму, поэтому поспешил на улицу, пока мама не подглядела имена и адреса на конвертах.
Джордан
Через «Дейли стар»
Лоуэр-Теймс-стрит, 10
Лондон ЕСЗ
Глициниевая аллея
Эшби-де-ла-Зух
Лестершир
6 октября 2002 г.
Уважаемая Джордан,
Я пишу книгу о славе и о ее губительном воздействии на людские судьбы. Эта тема знакома мне не понаслышке. В девяностые я был знаменитостью, вел собственную передачу на кабельном телевидении под названием «Потрохенно хорошо!». Но затем меня сбросили с конвейера славы, как сбросят когда-нибудь и Вас.
Я хотел бы договориться с Вами об интервью на любой день, какой устроит нас обоих. Вам придется приехать в Лестер, поскольку я занят на работе с утра до вечера. Лучше всего в воскресенье во второй половине дня.
Кстати, мы с отцом недавно беседовали о Вашем бюсте. И пришли к единому мнению, что выглядит он угрожающе. Отец сказал, что если провалиться в ложбинку между Вашими грудями, то тебя там и за неделю не отыщут.
Мой друг Парвез назвал Ваш бюст «оружием массового поражения», а мой хиропрактик предсказал, что в будущем у Вас возникнут проблемы с поясницей из-за веса, который Вы носите на грудной клетке.
Ходят слухи, что Вы намерены поставить новые имплантаты, еще больше прежних. Умоляю, не делайте этого.
Просьба связываться со мной по вышеуказанному адресу. Боюсь, я не могу предложить Вам гонорар или оплатить расходы, но, разумеется, Вы получите бесплатно экземпляр моей книги (рабочее название «Слава и безумие»).
Остаюсь, мадам,
Вашим самым преданным и покорным слугой,
Дэвиду Бекхэму
Футбольный клуб
«Манчестер Юнайтед»
Оулд-Траффорд Манчестер, M16
Глициниевая аллея
Эшби-де-ла-Зух
Лестершир
6 октября 2002 г.
Уважаемый Дэвид,
Пожалуйста, прочтите это письмо, оно не отнимет у вас много времени. Я не пустоголовый футбольный фанат, жаждущий заполучить Ваше фото с автографом.
Я пишу книгу о славе и о ее губительном воздействии на людские судьбы. Эта тема знакома мне не понаслышке. В девяностые я был знаменитостью, вел собственную передачу на кабельном телевидении под названием «Потрохенно хорошо!». По затем меня сбросили с конвейера славы, как сбросят когда-нибудь и Вас.
Я хотел бы договориться с Вами об интервью на любой день, какой устроит нас обоих. Вам придется приехать в Лестер, поскольку я занят на работе с утра до вечера. Лучше всего в воскресенье во второй половине дня.
И еще – только не обижайтесь, – видимо, в начальной школе вместо уроков английского Вы усиленно тренировались, и в результате Вы не владеете даже элементарными навыками устной речи. Например, вчера вечером Вы сказали: «Увидал Викторию по видюшнику, когда она еще пела в «Спайсах», и меня типа долбануло: во та деваха, с которой я поженюсь».
А надо бы так: «Увидел Викторию на видео, когда она еще пела в «Спайс Герлз», и меня осенило: вот та девушка, НА которой я женюсь».
Просьба связываться со мной по вышеуказанному адресу. Боюсь, я не могу предложить Вам гонорар или оплатить расходы, но, разумеется, Вы получите бесплатно экземпляр моей книги (рабочее название «Слава и безумие»).
Остаюсь, сэр,
Вашим самым преданным и покорным слугой,
2
Самый старый радиосериал на Би-би-си о жизни деревенского семейства.
3
Модель, снимающаяся для таблоидов обнаженной.