Альтернативная личность

Первым, что увидела Соня, были босоножки. Соня почувствовал, что ее голова как-то сильно и противоестественно запрокинулась назад – открыла глаза и увидела их. Босоножки постояли недолго и ушли. Место босоножек заняли купальные шлепанцы. Но и они были не долго.

Вода сначала попала ей в нос, в носу сразу же запершило, потом в рот и в горло. Соня хотела крикнуть, позвать на помощь, но у нее не получилось. Откашляться тоже не получилось – она была на дне…

Соня хотела бы поступить на художественный, но готовилась в финансовый. Не поступила ни сюда, ни туда. Раз, другой. И бросила. Хотеть не шибко хотела. С утра пошла на пляж. Договорились встретиться со Светкой, но у той ребенок заболел, пошла одна, не отменять же. Расстелила полотенце, легла. Народу не много было – рабочий день. Лежала, комиксы выдумывала, два раза окунулась. Когда очнулась, оказалось Жорик ее вытащил. Так и познакомились. Он Соне не понравился, она худых не очень жалует. Но парень веселый, вот и дружба завязалась. Что бы мама подумала, если б Соня утонула? Страшно представить. Купальные шлепанцы – Жорика оказались, он кругами вокруг нее ходил.

Что с ней случилось, она толком не разобрала. Плавать умеет – не с чего тонуть-то. Только вода холодноватая. Да нет, почти ледяная. Отплыла от берега тоже недалеко, дно ногами прощупывалось, если на цыпочки встать. Правда, почти по глаза, но не критично ведь. Жорик сказал, что перегрелась. Может быть. Тогда у нее круги перед глазами пошли розовые, красные и бардовые – как на солнце, когда смотришь с закрытыми глазами.

Как на дно легла, оглянулась: кругом красотища великая. Как в фильме про Садко. Заросли мягкие, камушки. И рыбки строем плавают, будто солдатики: правильными такими фалангами. Полосатые рыбки, крапчатые. Рыбки ей что-то говорят, а она не понимает – языка рыбьего не знает. Сгрудились вокруг Сони, рты разевают, поют ей. Она руками машет и откашляться хочет. Секунду на дне была, а померещилось вечностью. Потом банки показались, кусок бутылки, обод от велосипедного колеса и руки худющие. Руки Жорика были. Нежно взял, на берег принес. Здесь она глаза открыла.

– Холодно на дне? – спросил Жорик, когда они с моста съехали.

– А то ты не помнишь?

Жорику везде одинаково: хоть зимой, хоть летом. Хоть на горе, хоть под водой. Ну, говорит так.

– Конечно, холодно. Вода ж! – сказала Соня.

А потом он ее в свою «копейку» посадил, монетку дал.

– Зачем? – поинтересовалась Соня.

– Так положено.

Положено, так положено. Традиция, наверное, такая. Как познакомится с человеком, или в машину впервые посадит, дает.

– Когда выйдешь, мне отдашь, – сказал Жорик.

Точно, традиция! Ритуал какой-то. Он ведь немного не в своем уме, в хорошем смысле, вроде бы. От ума все, от ума. Только Соня не разберет никак – то ли от его полного отсутствия, то ли от его чрезмерного присутствия. А то ли от того и этого вместе взятых – только вот бывает ли такое? И любит новое узнавать, в голову записывать. Сведения разные. Свалка уже в голове. Магазин ненужных вещей. То, что ненужных – это факт. Большую часть его знаний просто применить некуда. Что-то про пиропатроны между ступенями ракет, про одноклеточные организмы, вмерзшие во льды полюсов, про квадраты, где, как не считай, сумма одна – хоть по вертикали, хоть по диагонали – выходит. Куда все это применять? Жорик и сам толком не знает. Бывает, что до дела дойдет – нет их, знаний его. Попросила клавиатуру посмотреть – сложно, говорит. Программу установить – не умеет. Дверь машины красил – обляпался. Знания есть, одним словом, но не прикладные. Теоретик он – дай только потрепаться…

После пляжа пришла домой, капельку бледная, маме ничего не сказала и в комнате закрылась. Теперь, как увидит велосипед, дно вспоминает: банку, бутылку и обод от колеса. Так бывает, кто раз с парашютом ошибся, тот высоты боится, кто под машину попадал – дороги, а она вот – дно и велосипед.

Поднял он ее нежными руками – даром, что худыми – на берег вынес.

– Что же вы, так неосторожно?

– Что неосторожно-то? – Виновата она, что вода ледяная? Лето, а вода ледяная.

Народ вокруг ходит и посматривает на Соню с сожалением. Чего смотрите? Спасать, вас нет. Растер Жорик Соню ее полотенцем, кофе напоил из термоса – всегда с собою носит: отвинтит крышку и вдыхает, вдыхает. Родиной, говорит, пахнет – жаркими странами. Шутит, как всегда. Не понравился на пляже, а позже понравился. За шутки вот эти плоские. Может, кому-то только выпуклые нравятся, а Соне – и плоские. В дружбе всегда важно найти некое равновесие: он тебе тупо – ты ему остро, он тебе остро – ты ему тупо. Одно будет дополняться другим, и получится замечательная гармония. В радуге каждый цвет важен. И каждый на своем месте: и она, и Жорик. Возьмутся за руки, сядут в «копейку», поедут. По Ярославскому шоссе, по Ленинградке, а то и по Волгоградскому проспекту. Мимо домов, мимо башен, даже мимо бассейнов. Заедут на мост, встанут над рекой, руки расправят и давай впускать в себя ветер. И чтоб рядом никого не было: ни машин, ни людей. Даже пусть бы и всего мира не было – не жалко.

– Свободных мест нет, – сообщила сотрудница и склонилась над книгой.

– В читальный зал мне не нужно, – пояснил Сергей Арнольдович, – мне бы электронные слайды посмотреть.

– Фото-каталог, вы имеете в виду? – спросила сотрудница.

– Да-да, – кивнул Сергей Арнольдович, – каталог имею в виду.

– Подождите минутку. Присядьте…

Девушка подняла трубку, чтобы поинтересоваться, имеется ли свободная кабинка. Одна из пяти оказалась незанятой, и Сергея Арнольдовича отправили на четвертый этаж. В зал технических средств. Сюда пропускали только по количеству имеющихся мест. Сергей Арнольдович прошел за свободный столик.

Тихо жужжало оборудование.

Сергей Арнольдович нажал кнопку, и на экране появилась библиотечная программа, приглашавшая пользователя выбрать интересующий раздел.

– Вам помочь? – спросила Сергея Арнольдович девушка в белом халате.

«Анна ДРОЗДОВА, – прочел Сергей Арнольдович карточку на груди у девушки. – Технический сотрудник».

– Спасибо, я умею, – отказался Сергей Арнольдович, и девушка, вежливо улыбнувшись, вышла из кабинки.

Искать было несложно: имеющаяся в каталоге информация подразделялась на тематические группы, содержала короткие пояснительные записки и сортировалась в алфавитном порядке. Список групп, высвеченных на экране долгим столбиком кнопок, завершался галочкой «Выбрать все». Это на тот случай, если пользователь не знает, в какой группе хранится искомая информация. Галочка «Выбрать все» была удобна и потому, что нужные сведения могли проходить в двух и более группах. Например, категорию «человек» можно найти как в группе «наука», так и в группе «общество». Групп и подгрупп так много, что лучше, конечно, эту галочку все-таки нажать. Сергей Арнольдович так и сделал.

Набрав в строке поиска «Андрей Борисович Воронин», указав хранилище «Пресса», и временной интервал в двадцать лет до текущей даты, Сергей Арнольдович щелкнул на «Поиск». Высветились предупреждение «Идет поиск» и шкала ожидания в виде растущей зеленой полоски. Две минуты, пять, восемь… Наконец, поиск закончился, и на экране появился список газет и журналов, содержащих сочетание искомых слов – «Андрей», «Борисович» и «Воронин». Не так много, но Сергей Арнольдович больше и не ожидал: Воронин не эстрадный певец, список упоминаний о котором уместился бы на десятках квадратных метров экранного пространства…

Сколько же времени ушло, чтобы отснять эту прорву бумаги? Титанический труд. Сергей Арнольдович углубился в электронные страницы. Декабрьские подшивки пятилетней давности, провинциальная пресса, пестрая газета «Самурай», пожилой рационализатор с новой сеялкой, победитель олимпиады по ботанике, губернатор области. Все не то. И вдруг! – «погиб», «просьба сообщить», «на вид 25 лет». Кажется, то, что нужно! Но Сергей Арнольдович не стал тут же бросаться читать найденный материал, а щелкнул на кнопку «сохранить», чтобы потом, когда в ячейке памяти сохранится достаточно нужного текста, тогда уж и приняться за чтение. И дальше. И опять не то, и опять. Но снова нашел. Так и есть, погиб Воронин. Из четырех упоминаний – три о несчастном случае, одно о бое, но лишь упоминания. Одна просьба к очевидцам откликнуться, два описание происшествия, одно короткое свидетельство участника боевых событий. И подпись: «Г. Гусеницын».