Страница 3 из 61
Глава 1 - Ханна
Музыка грохочет сквозь стены VIP-зала, басовый ритм, который вибрирует в моих ногах. Мой поднос качается в моих руках, пока я пробираюсь сквозь толпу хорошо одетых незнакомцев. Свет тусклый, воздух густой от духов и напряжения, которое возникает только тогда, когда слишком много денег и власти втиснуто в одно пространство.
Я не должна быть здесь. Не в этой комнате, не в этом платье, подавая дорогие коктейли людям, которые выглядят так, будто могут купить всю мою жизнь, не потеряв ни доллара. Счета не окупаются сами собой, и работа официанткой в The Silver Vine — лучшая работа, которую я получила с тех пор, как переехала в Чикаго.
Я оставляю напитки на столике в углу, предлагая отрепетированную улыбку, когда ускользаю. Моя смена почти закончилась. Еще один круг по комнате, и я закончила на ночь. Я уже чувствую боль в ногах от многочасового стояния, но мысль о том, чтобы снять каблуки и свернуться калачиком под одеялом, заставляет меня двигаться.
И тут я вижу его.
Он сидит за столиком в глубине, его плечи широкие, а осанка невероятно собрана, как будто он владеет всем этим местом. Может, так оно и есть. Его темные волосы немного растрепаны, прядь падает на лоб, но это не делает его менее опасным. Это только добавляет ему ауры человека, который не заботится о соблюдении правил. Его костюм строгий, черный как полночь, и идеально сшит по его фигуре.
Я стараюсь не пялиться, но его присутствие подавляет и притягивает. Он сразу меня замечает.
— Официантка, — зовет он, его голос низкий и ровный, с едва заметным акцентом. Русский, может быть. Трудно сказать из-за шума, но в его тоне есть такая властность, от которой у меня сжимается живот.
Я заставляю свои ноги двигаться, балансируя подносом, когда приближаюсь к его столу. — Могу ли я что-нибудь вам предложить?
Его глаза смотрят на мои, бледно-голубые и пугающие. Они пронзают меня насквозь, словно он знает все секреты, которые я когда-либо хранила. Я борюсь с желанием сместиться под его взглядом.
— Водка, — говорит он, его губы изгибаются в улыбке, которая не дотягивается до глаз. — Хорошая. Два стакана.
Я киваю, сглатывая ком в горле. — Сейчас вернусь.
Когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, я чувствую его взгляд на себе, тяжесть, которая следует за мной всю дорогу до бара. Я не знаю, почему мои руки трясутся, когда я делаю заказ, но я делаю вдох, чтобы успокоиться. Это просто еще один клиент, говорю я себе. Богатый, высокомерный клиент, который, вероятно, привык получать все, что хочет.
Когда я возвращаюсь с напитками, он жестом предлагает мне сесть.
— Я работаю, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал вежливо, но твердо.
Он откидывается назад, его улыбка становится слегка насмешливой. — Сделай перерыв. Один напиток. Я настаиваю.
Я колеблюсь. Правило моего менеджера ясно: не становись слишком дружелюбной с VIP-персонами. Что-то в том, как он смотрит на меня, как будто я самое интересное существо в комнате, мешает мне сказать — нет.
— Ладно, — слышу я свой голос, проскальзывая в кабинку напротив него. — Только один.
Водка обжигает, когда она попадает вниз, мягкая, но мощная. Он смотрит на меня, его взгляд не дрогнул, и нервирует то, насколько он спокоен, как будто он полностью контролирует ситуацию, несмотря на алкоголь.
— Как тебя зовут? — спрашивает он, проводя пальцами по ободку своего бокала.
— Ханна, — отвечаю я, ставя свой напиток. — Тебя?
— Макар, — говорит он просто. Нет ни фамилии, ни объяснений. Только имя, тяжелое со значением, которого я не понимаю.
Мы разговариваем, или, по крайней мере, он разговаривает. Я ловлю себя на мысли, что зависаю на его словах, его голосе, как на темной мелодии, которая окутывает меня. Он очарователен, и это кажется непринужденным, и хотя я знаю лучше, я не могу не поддаться влиянию.
— Почему ты здесь работаешь, Ханна? — спрашивает он через некоторое время, и его тон становится мягче.
Я пожимаю плечами, играя краем салфетки. — Колледж — это недешево. Кто-то должен платить по счетам.
Он напевает, как будто обдумывает это. — Тебе здесь не место.
Я смеюсь, и этот звук нервно звучит у меня в ушах. — Я почти уверена, что это самый приятный способ, которым кто-либо когда-либо говорил мне, что я не на своем месте.
Его губы дергаются, почти в улыбке. — Это не было оскорблением.
Прежде чем я успеваю ответить, он наклоняется вперед, его рука касается моей. Его прикосновение теплое, его пальцы мозолистые, и это вызывает дрожь по моей руке. Я говорю себе, что это алкоголь заставляет мой пульс учащаться, но в глубине души я знаю, что это ложь.
— Ты другая, — бормочет он, его голос настолько тихий, что он почти рычит. — Я понял это, как только увидел тебя.
Я не знаю, что сказать, поэтому я ничего не говорю. Воздух между нами кажется заряженным, тяжелым от чего-то, что я не могу точно назвать. Когда его рука движется к моему запястью, его большой палец касается моей кожи, я забываю, как дышать.
— Макар… — начинаю я, но его имя звучит странно на моем языке, слишком интимно.
Он наклоняет голову, изучая меня, словно я головоломка, которую он пытается решить. — Поднимемся со мной наверх.
Слова повисают в воздухе, одновременно являясь вызовом и приглашением.
Я должна сказать — нет. Все мои инстинкты кричат мне, чтобы я встала и ушла, но я не могу. В нем есть что-то темное и притягательное, что делает невозможным отказ.
Я киваю, и от проблеска удовлетворения в его глазах у меня внутри все переворачивается.
Макар не говорит ни слова, беря меня за руку и выводя из гостиной. Его хватка крепкая, властная, но не грубая. Это тот тип прикосновения, который говорит мне, что он привык, что люди следуют его приказу без вопросов.
Я не могу придумать ни одной причины, по которой это могло бы стать исключением.
В коридоре тихо, что резко контрастирует с грохотом музыки позади нас. Мои каблуки цокают по мраморному полу, когда мы заходим в лифт. Он нажимает кнопку верхнего этажа, его движения размеренны.
Мое сердце колотится, ровный гул в груди, который становится громче по мере того, как этажи тикают мимо. Я смотрю на него краем глаза. Он не отпускает мою руку, и я чувствую тепло его ладони на своей.
Когда двери открываются, он не ждет. Он выходит, нежно, но настойчиво таща меня по коридору. Я даже не замечаю роскоши вокруг себя — плюшевые ковры, золотые акценты, слабый запах чего-то дорогого в воздухе.
Я сосредоточена на нем, на напряжении в его плечах, на том, как его присутствие заполняет пространство, словно буря, готовая разразиться.
Дверь в его номер захлопывается за нами, и внезапно мир кажется невероятно маленьким.
Я застыла в прихожей, пока он сбрасывает пиджак, вешая его на стул. Он не поворачивается, чтобы посмотреть на меня сразу, и я пользуюсь моментом, чтобы впитать его — то, как его рубашка облегает мышцы спины, резкую линию его челюсти, когда он ослабляет галстук.
— Иди сюда, — говорит он тихим и ровным голосом.
Я нерешительно делаю шаг вперед, пульс колотится в ушах. Он в одно мгновение сокращает расстояние между нами, его руки находят мои бедра. Его прикосновение твердое, приземляющее, и я чувствую, как выдыхаю дыхание, которое не знала, что задерживаю.
— Ты слишком много думаешь, — бормочет он, его губы касаются раковины моего уха. — Я вижу это по твоим глазам. Отпусти.
Я открываю рот, чтобы ответить, но он одним пальцем приподнимает мой подбородок, заставляя меня замолчать. Его глаза встречаются с моими, и от его напряженности у меня слабеют колени.