Кащеево время

Петроний Гай Аматуни

Кащеево время

Глава первая. В Политехническом музее

Нет на свете более спокойного места, чем музей. Здесь всегда тишина, все разговаривают шепотом и слышно, как тикают на стене часы. Другое дело московский Политехнический музей… Что значит политехнический? Слово «поли» — не русское, означает оно «много»… Ну а техника всем известна. Так вот там ее видимо-невидимо. Конечно, в залах истории техники действительно тихо, но в отделах современных машин некоторые экспонаты показывают в действии и обстановка более чем оживленная. Вот сюда и привела свой класс Мария Ивановна.

Среди ее питомцев был новичок, некий Саша Муравьев, коренастый смуглый мальчик с блестящими черными глазами. Сама учительница еще не успела составить о нем достаточно определенного мнения, но ребята сразу привязались к нему. Особенно нравилось им то, что Саша умел делать всякие фокусы, порой просто невероятные. Вот и сейчас… Экскурсовод что-то там объясняет, а Саша стоит рядом и наверняка готовится отколоть какой-то номер. Так, по крайней мере, думали ребята. И верно! Иногда ни с того ни с сего механизм, на который экскурсовод указывал прозрачной длинной палочкой, вдруг включался. Стоило опустить палочку — выключался. Ну, конечно же, это проделки новичка… Экскурсовод старался не выдать своего волнения, но после третьего такого случая стал хлопать ладонью по карманам и забормотал:

— Платок… где мой носовой платок?

И тотчас же большой, расписанный причудливым восточным узором платок появился в воздухе, просто так, из ничего, отер холодный пот со лба экскурсовода и на глазах у всех растаял. Дети радостно захлопали в ладоши, а Мария Ивановна только сдержанно заметила: «Как это технично!» — и стала подозрительно всматриваться в своих питомцев.

— Нет-нет, этого не может быть, — наконец воскликнул экскурсовод, в изнеможении присаживаясь на какой-то хрупкий экспонат. — Управление механизмами на расстоянии известно давно, но у меня в руках простая указка, не предназначенная для таких целей… Поразительное явление!

Чтобы удостовериться в своей правоте, он провел указкой вокруг, и в зале все зажужжало, затрещало, задвигалось. Опустил указку к полу — вновь наступила тишина.

— Хи…хи… — примерно такие звуки издал экскурсовод, готовый совсем выйти из строя. Но тут кто-то из ребят сделал предположение:

— А может быть, это как раз не простая указка?

Лицо экскурсовода порозовело, а Мария Ивановна строго сказала:

— Дети! Если такое еще повторится, я вызову ваших родителей…

— Позвольте, при чем тут дети?! — удивился экскурсовод, но Мария Ивановна решительно возразила:

— Не скажите! Я не очень разбираюсь в технике, но в них…

— Поразительно, — прошептал экскурсовод и для большей убедительности вновь обвел указкой окружавшие его механизмы. И что же? Ни один из них не включился, ни одна из многочисленных стрелок не дрогнула!

— Вот видите! — победным тоном произнесла Мария Ивановна.

— Очаровательные малютки, — вздохнул экскурсовод, окончательно приходя в себя и на всякий случай отодвигаясь от детей. — Ну что ж, последуем далее… Гм… Прекрасная смена подрастает, прекрасная!

Дальше все пошло без происшествий, так что Мария Ивановна даже ослабила контроль над «малютками» и увлеклась экспонатами.

— Здорово у тебя получается! — шептали ребята Муравьеву. — Молодец!..

— Да клянусь вам аллахом, — как-то странно отвечал Саша, — я тут ни при чем. Сам не пойму, в чем дело! Это же техника.

— Брось ты, не скромничай!..

— Валяй дальше, Сашка, не робей!

— Только с умом, чтоб нас не выставили отсюда…

Но Саша Муравьев только пожал плечами и хотел отмахнуться от назойливых одноклассников, да так и замер с поднятой рукой: у входа в следующий зал он увидел робота почти одного с ним роста и к тому же похожего на человека.

— Это изобретение профессора Чембарова Артема Осиповича. Опытный образец, лишь недавно поступивший к нам, — объяснил экскурсовод. На всякий случай он сделал выпад своей указкой, точно шпагой. Но робот, к счастью, не включился, иначе экскурсоводу стало бы дурно. — Все, что вы здесь видите, представляет интерес для специалистов; вам же я предлагаю пройти в соседний зал, где открыта Всесоюзная выставка новейших роботов, созданных для расчетов наибольшей экономии времени на любом производстве… Прошу!

Между тем Саша незаметно отстал ото всех, подошел к роботу, произнес: «Бир, ики, уч» — и щелкнул пальцами. Робот зашевелился, глаза его оживились спокойным голубым светом.

— Здравствуй, Чао, — сказал Саша.

— Здравствуйте, — неуверенно ответил робот.

— Не узнаешь?!

— Я… Я впервые вижу вас.

— Как — впервые?! Ах да, пожалуй, ты и прав, ведь я на время принял облик школьника. А вообще-то я волшебник… волшебник Искандер Мур-Вей. Смотри…

Робот отшатнулся, когда на месте мальчика возникла внушительная фигура толстяка в просторном восточном халате и с тюбетейкой на обширной лысине.

— Ни с места! — грозно приказал Чао, и ноги волшебника словно приросли к полу.

— Что сделал ты со мной? — испугался Мур-Вей.

— Я облучил тебя особыми лучами; могу и всего парализовать электрическим током.

— Прошу тебя, Великодушнейший из Роботов, не делай этого. Ты же знаешь меня…

— Я сказал, что впервые вижу тебя… И вообще — разве тебе не известно, что экспонаты руками трогать запрещается? А разговаривать с ними — тем более… Вот возьму сейчас и вызову администрацию…

— Послушай, — взмолился Мур-Вей, — ведь ты был моим гостем в Чинар-беке… Ай, как коротка твоя память! Постой, сейчас я тебе ее верну… Бир, ики, уч!

На голове робота появился тюрбан с павлиньим пером, и Чао воскликнул:

— Мур-Вей?!

— Слава аллаху, наконец-то! — обрадовался волшебник. — Хорошо, когда друзья не забывают друг друга.

— Ничего себе «друзья», — усмехнулся Чао. — Ты забыл, как издевались надо мной в Чинар-беке?

— Мой дорогой, я уже не тот. Теперь я мечтаю получить образование, стать здоровым и снова, как в годы молодости, приносить людям пользу.

И он рассказал Чао о знакомстве с дедушкой Осипом, о том, как, вняв доброму совету старого игрушечника, поступил в одну из московских школ.

— Расколдуй меня, Чао. Я совсем не чувствую ног.

Робот выключил облучение и подал руку своему бывшему сопернику.

— Как успехи в ученье?

— Не спрашивай, Победитель волшебников… Мне нечем тебя порадовать.

— Сочувствую.

— То, что в мои годы я стал мальчишкой, — это еще терпимо. Юность не унижает никого! Но, аллах свидетель, наука убегает от меня, как ящерица. Вот, думаю, я поймал ее, а она оставляет мне лишь кончик своего хвоста… Помоги мне, мудрый Чао! Милость украшает победителя… Будь моим Учителем! Ты уже знаешь меня; я могу совсем отказаться от сна — учи и днем и ночью.

— А что ж… — подумав, согласился Чао, — давай попробуем…

За дверью раздался подозрительный шорох. Собеседники, увлеченные разговором, не обратили на это внимания, и лишь когда в зал вошли школьники во главе с Марией Ивановной, Мур-Вей едва успел принять вид мальчика, а робот… исчез.

— Саша, — укоризненно сказала Мария Ивановна, — где ты пропадаешь?.. К тебе приехала бабушка и хочет с тобой повидаться.

— Бабушка? — поразился Мур-Вей, вспомнив, что ее нет на свете уже много веков.

— Ну да… Идем! Возможно, она у выхода.

Но на улице никакой бабушки не оказалось. Стоял автобус в ожидании детей — и все. Спросили у шофера.

— Никто не подходил, — ответил он. — Была, правда, какая-то особа… в возрасте, это точно. Но никем не интересовалась и улетела.

— Как это «улетела»? — спросила Мария Ивановна.

— По воздуху, — объяснил водитель. — В кадушке, что ли…

— В кадушке?!

— А почему бы и нет? Летают же с таким поясом, вроде патронташа; только там ракеты вместо патронов. Или с реактивным ранцем за спиной — и никто не удивляется.