Рассвет

Постепенно вопросы начали обретать все более сложный характер, и впоследствии, в последующие Пробуждения, приняли характер продолжительных бесед на пространные темы. В один прекрасный день, очнувшись, она обнаружила около себя ребенка, мальчика с длинными темными волосами и дымчато-коричневой кожей, несколько более светлой, чем ее собственная. Мальчик не говорил ни слова по-английски и боялся ее ужасно. Ему было что-то около пяти – чуть больше чем Айри, ее собственному сыну. Пробуждение в таком странном пугающем месте, рядом с незнакомой женщиной было, наверно, самым страшным потрясением, которое мальчик испытал за свою короткую жизнь.

В течение первых нескольких часов их знакомства мальчик либо прятался в ванной, либо упрямо сидел, вжавшись в самый дальний от нее угол комнаты. Прежде чем она наконец сумела убедить его, что не представляет никой опасности, прошло довольно много времени. Как только отношения наладились, она тут же принялась учить его английскому, а он – языку, на котором говорил сам, если только его лепет вообще можно было назвать языком. Она пела ему песенки, и он запоминал их слету. Стоило ей спеть песню хотя бы дважды, как он повторял ее за ней почти на безошибочном английском. Он тоже пел ей песни на своем птичьем языке, явно недоумевая, почему она не поет вслед за ним, как это делал он.

Она попыталась выучить несколько его песенок. Это ей удалось, и новое занятие доставило ей массу удовольствия. Любое изменение в унылой череде однообразных дней было для нее подлинным сокровищем.

Шарад был для нее воистину благословением Божьим, даже когда он мочился ночью в кровать, на которой они вместе спали, или когда начинал терять терпение и капризничать от того, что она никак не могла понять, что ему от нее нужно. Он не был похож на ее Айри, ни характером, ни внешне, но она могла обнять его в любой момент. Она не могла вспомнить, когда в последний раз прикасалась к живому существу. Пока мальчик не появился, она даже предположить не могла, насколько не хватало ей обычного прикосновения к человеческому телу. Теперь она могла заботиться о нем и оберегать его. Кто мог знать, на что были способны их хозяева и что они хотели сделать с Шарадом после? Она намеревалась защищать его до последнего, хотя и понимала, что по сравнению с могущественными хозяевами сил у нее не больше, чем у малыша-Шарада. Когда она открыла глаза во время следующего своего Пробуждения, Шарада рядом с ней не было. Эксперимент закончился.

Она слезно умоляла их вернуть ей мальчика, но они отказали. Они сказали, что вернули его матери. Она не поверила им. Часами она представляла Шарада, одиноко сидящего в собственной маленькой камере, где день за днем его живой и быстрый ум постепенно теряет свои способности.

Так думала она, в то время как ее хозяева, спокойные и невозмутимые, начинали новый комплекс своих экспериментов и тестов.

Что они запланировали на этот раз? Снова будут задавать вопросы? Подселят к ней другого товарища по несчастью? Едва ли это ее теперь волновало.

Она села в кровати, оделась и принялась ждать, ощущая во всем теле невероятную усталость, не имеющую ничего общего с усталостью после физических нагрузок. Ей оставалось только ждать, и ничего больше – раньше или позже с ней заговорят.

Ждать пришлось долго. Она прилегла и уже почти погрузилась в сон, когда тихий голос вдруг произнес ее имя.

– Лилит?

Обычный, спокойный, бесполый голос.

Она вздохнула, глубоко и устало.

– Что? – отозвалась он.

Но еще не успел отзвучать ответ, как она поняла, что на этот раз голос исходит не сверху с потолка, как это бывало каждый раз прежде. Быстро поднявшись на кровати, она оглянулась кругом. В правом углу комнаты в полумраке она разглядела фигуру худого и длинноволосого мужчины.

Вот для чего ей дали одежду? Насколько это было возможно разглядеть, на ее госте было одеяние, очень похожее на ее. Нечто такое, от чего можно будет быстро освободиться, как только они сумеют узнать друг друга получше? Господи Боже мой.

– Последняя соломинка для моей верблюжьей спины – так это нужно понимать? – спросила она пришельца, стараясь заставить свой голос звучать спокойно.

– Не бойся меня, я не причиню тебе вреда, – ответил ей незнакомец.

– А я и не боюсь. Вряд ли тебя прислали сюда за этим.

– Я пришел сюда для того, чтобы отвести тебя наружу.

Поднявшись с кровати, она принялась пристально разглядывать мужчину, сожалея о том, что в комнате царит полумрак. Может он шутит? Смеется над ней?

– Наружу? Это куда?

– Туда, где тебя ждет работа. Учеба. К началу новой жизни.

Она сделала к нему шаг и остановилась. Почему-то он до чертиков пугал ее. Она не могла заставить себя приблизиться к нему еще хотя бы на один дюйм. Вот так просто…

– Бред какой-то, – пробормотала она. – Кто ты такой?

Человек в углу комнаты пошевелился.

– Кто я и что я есть?

От неожиданности она едва не отскочила обратно, потому что это было именно то, о чем она почти уже решилась спросить.

– Я не человек, – ответил он. – Не человеческое существо.

Она отодвинулась назад к кровати, но садиться не стала.

– Тогда кто ты?

– Для того я и пришел… чтобы рассказать тебе об этом… и показать. Ты готова увидеть меня?

Она смотрела на него не отрываясь. Потом нахмурилась.

– Но здесь темно…

– Когда ты решишь, что готова, света станет больше.

– Ты… что ты такое? Ты с другой планеты?

– Можно сказать, что я с нескольких планет сразу. Со стольких, что и не перечесть. Кстати, ты теперь относишься к малому числу англоговорящих, с первого раза предположивших, что они находятся в руках инопланетян.

– Я уже думала об этом, – прошептала Лилит. – А кроме того, еще и о том, что меня могли упрятать в тюрьму, в сумасшедший дом, в какой-нибудь тайное заведение ФБР, ЦРУ или КГБ. Все другие вероятные возможности, по моему мнению, были сравнительно с перечисленными куда менее вероятными.

Существо в углу ничего не сказало в ответ. Оно просто стояло неподвижно и молчало, и из опыта прошлых Пробуждений она знала, что дальше разговор будет продолжен только тогда, когда существо посчитает это нужным, а еще точнее, когда она сделает то, что от нее требовали – пока не скажет, что готова взглянуть на его истинное лицо, после чего любезно будет добавлен свет и она увидит нечто совершенно невероятное. Они, кем бы или чем бы они ни были, ждать умели преотлично, проявляя чудеса выдержки. Существо, стоящее перед ней, ждало ее ответа несколько минут, в течение которых не только сохраняло полное молчание, но даже не пошевелилось. Что это: выдержка или просто аспект физиологии?

Страх из нее ушел. «Уродов» она перестала бояться давным-давно, еще до того, как очутилась в своем бесконечном заточении. Если что и пугало ее, то только неизвестность. В данный момент она была готова свести знакомство с каким угодно количеством уродов, лишь бы поскорее выбраться из своей тесной коробки.

– Хорошо, – наконец отозвалась она. – Покажись мне.

Ярко вспыхнувший свет совсем не удивил ее, поскольку она догадывалась, что так и будет, но то, что в потемках казалось человеческой фигурой, превратилось в нечто, по-прежнему напоминающее формой гуманоида… вот только без носа – ни переносицы, ни ноздрей. Только одна серая гладкая кожа. Кожа была серой вся сплошь – бледно-серого оттенка, несколько более темного, чем волосы, укрывающие его лоб, большую часть лица и шею. Особенно густо волосы прикрывали глаза – настолько, что она удивилась тому, как существо может видеть сквозь такие заросли. Волосы существа росли не только на голове, но и, как казалось, покрывали уши, торчали из них во все стороны густыми пучками. По всей голове волосы были перепутаны, пряди с ушей сплетались с теми, что закрывали глаза, и дальше с теми, что спускались по шее на плечи. Впереди под подбородком на шее пучки волос существа шевелились, ритмично вздымаясь, отчего ей пришло в голову, что, вполне вероятно, таким мог быть способ дыхания удивительного создания, нечто вроде поверхностной трахеотомии.